Сара Беннет - Благовоспитанная леди

Себастьян стал внимательно слушать и вскоре понял, что о миссис Слейтер здесь никто ничего не знал. Дом на другой стороне улицы занимал мужчина по имени Джед Холмс, оплачивавший аренду других помещений по всему Лондону; об этом человеке говорили, что он связан с проституцией.

– Джед Холмс и никаких упоминаний о женщине?

– Ну… – Диппер почесал затылок. – Кое-что о ней я все же слышал.

– Диппер, я не могу торчать тут всю ночь.

– Видите ли, там бывала женщина, но она инвалид. И ее перевозят в кресле. Может быть, это мать Джеда? Во всяком случае, он относится к ней очень почтительно.

– Так ты не знаешь, кто она такая и где живет?

– По-моему, он ее где-то прячет.

– Ну так попытайся ее найти. Вот деньги, Диппер, но их нужно отработать.

Человечек беззаботно улыбнулся, забирая монеты.

– Большое спасибо.

– Скажи Полли, может быть, и для нее работа найдется. Только у нее должен быть респектабельный вид, как у леди.

Диппер фыркнул.

– Я так и передам.

– Да смотри не попадайся больше, возможно, в следующий раз мне не удастся освободить тебя под залог.

Диппер хмыкнул и растворился в толпе, а Себастьян, облокотившись спиной о кирпичную стену, сделал вид, что греется у дымящейся жаровни. Покосившийся дом на другой стороне улицы имел вполне безобидный вид, однако лишь одному Богу было известно, что происходило за его дверями…

Как раз в этот момент дверь открылась и из нее появился коренастый мужчина: он с кем-то разговаривал на ходу, но его собеседника не было видно.

Придвинувшись к жаровне, Себастьян заглянул в дом и увидел скромно одетую женщину, державшую за руку ребенка. Девочке было лет десять; одета она была аккуратно, но сам факт нахождения в этом доме вызывал сочувствие к ней.

У Себастьяна сжалось сердце: все это ему не нравилось, совершенно не нравилось.

Франческа поплотнее завернулась в плащ. Лил сказала, что они ничем не должны выделяться и поэтому им лучше притвориться, будто они чувствуют себя как дома, но Франческе это никак не удавалось.

Эта часть Лондона казалась грязной сверх меры, в расползавшихся вокруг тенях было нечто зловещее, чего никогда не ощущалось на болотах. Впереди располагался еще один ужасный узкий проход в очередной темный страшный двор, в котором мог скрываться кто угодно.

Именно здесь Лил родилась и жила в детстве. Франческа знала, что девушка приложила немало сил, чтобы достичь нынешнего положения, но только теперь ей стало ясно, из каких низов она поднялась. Вот оно – то прошлое, от которого Лил скрывалась столько лет.

И не предупреждение ли это для Франчески? Может быть, правда состоит в том, что никто не может сбежать от прошлого?

– Я помню этот запах, – удивленно прошептала Лил. – Человек здесь чувствует себя как узник, которому не хватает воздуха, или словно ребенок, испуганный и голодный. Ах, это ужасное чувство голода – оно пронзало до самых костей, и ради еды я готова была на все. Воровать, лгать, продать все, что можно продать, за кусок хлеба…

Лил искоса взглянула на Франческу и закусила губу, видимо, решив, что слишком разговорилась, но Франческа тут же крепко обняла ее одной рукой, видимо, пытаясь успокоить.

– А знаете, ведь эта часть города была когда-то весьма респектабельной и эти дома построили для себя очень богатые господа. Но время шло, они уехали, а их большие дома разделила на дешевые комнатки беднота. Покинув это место, я постаралась оказаться как можно дальше от него и пообещала себе никогда не возвращаться сюда.

Перед ними стремительно промчалась какая-то тень, и Франческа взвизгнула от неожиданности, однако Лил по-прежнему сохраняла полное спокойствие.

– Вы, верно, еще не видели крыс, мэм, а здесь их видимо-невидимо.

Когда они возвращались по оживленной Мэллори-стрит, Лил призналась:

– Мне надо было это увидеть, мисс. Я так рада, что мы здесь побывали.

В этот момент дверь пивной открылась и на улицу хлынул яркий свет, заставивший Франческу отвернуться. Лишь когда дверь закрылась, она сказала:

– Не оставляй надежду, Лил.

– Да, но они скорее всего не захотят со мной знаться, – пробормотала Лил.

– Почему ты так думаешь?

– Когда меня нашла мисс Вивианна, я была бедной и жалкой, совершенно не такой, как сейчас. – Лил вопросительно взглянула на Франческу. – Надеюсь, вы не станете меня осуждать?

– Разумеется, нет. Ты ведь знаешь мою историю, и в ней тоже ничего не говорится о высоких моральных устоях.

– Но меня продали, – тихо проговорила Лил.

Франческа молчала, она просто не знала, что сказать.

– Да, продали в одно из заведений, которые посещают мужчины.

– Ах, Лил, как это ужасно, что такое могло произойти в Англии!

– Мисс, это происходит и сейчас так же, как тогда. Оглянитесь и сами увидите, что я имею в виду. Взгляните хотя бы на это…

Франческа посмотрела туда, куда указала Лил, но поначалу ничего не поняла. Только некоторое время спустя она разглядела среди множества людей девочку, скорее ребенка, стоявшую на пороге дома.

Дверь дома была открыта, позади девочки в проеме виднелся мужчина. Девочка сцепила руки и потупила глаза, с ней разговаривала скромно одетая женщина. Малютке было лет девять, ее светлые волосы волнами ниспадали на плечи. Поверх платья из хлопчатобумажной ткани на ней был фартук, нижняя юбка с кружевами по подолу достигала середины лодыжек, ноги были обуты в изящные сапожки. Кто-то разодел ее в самое лучшее, но зачем?

Франческа подумала, что кто-то, должно быть, очень любит эту девчушку. Но только почему на ее лице написан такой ужас?

Мужчина вышел из дома и что-то сказал женщине, а потом сделал жест, словно прогоняя ее. Женщина спустилась со ступенек на улицу, и девочка направилась за ней, но мужчина остановил ее, и малютка заплакала.

– О Господи! – выдохнула Франческа.

– Мать продала ее, вот что она сделала, – безжизненно проговорила Лил.

Франческа заметила, что губы девочки были ярко накрашены, на щеках красовались румяна, вся она выглядела как кукла или карикатура на записных модниц.

– Она уже знает, что ей никто не поможет, потому что всем все равно.

Неожиданно женщина замахала руками, словно обезумев, потом вынула что-то из-за пазухи и швырнула мужчине. По ступеням покатились монеты, звеня и подпрыгивая, и со всех сторон сбежались уличные мальчишки и тут же затеяли из-за них драку.

Франческа, сама не помнила как, двинулась вперед и, расталкивая толпу, подошла к девочке, схватила ее обеими руками и подняла над дерущимися. В следующее мгновение она уже бежала прочь, крепко прижав к себе ребенка.

Сзади кто-то пронзительно закричал, и Франческа прибавила шагу. Девочка обняла ее за шею и прижалась к ней так сильно, что стало слышно, как часто бьется ее сердце.