Сара Беннет - Нечаянный поцелуй

– Нельзя ли побыстрее? – нетерпеливо прошипел толстяк. – Я сейчас упаду. И Рафу уже нечем дышать под кольчугой.

Спрыгнув с лошади, Рейнард подскочил к ней. Это и впрямь была она. Под слоем грязи и древним шлемом скрывалась Рона. Ее кольчужная туника невероятных размеров могла спрятать их обоих. И если она говорила правду, то их было двое. Неудивительно, что передвигалась она с большим трудом!

– Будь осторожен, – прошептала Рона, поедая его глазами. – За нами может наблюдать один из шпионов моего отца. Не все солдаты лояльно относятся к нам с братом, но в конце концов он проснется. Я полагала, что Алфрик поедет с нами, но он хочет остаться, чтобы занять место нашего отца. Он рассчитывает сделать его пленником в собственном замке. Мой дорогой брат Алфрик собирается стать героем! Он делает это для меня, чтобы я получила возможность благополучно укрыться в надежном месте. Он говорит, что в долгу передо мной за все, что я до сих пор делала для него. О, Рейнард…

По ее лицу катились слезы, смешиваясь с грязью. Рейнарду до боли в сердце захотелось ее обнять. Единственное, что он мог себе позволить, – это поласкать ее глазами, после чего обернулся к своим людям.

– Кто-нибудь, помогите усадить этого солдата на лошадь! – крикнул он. – И возвращаемся домой.

Только углубившись в лес, он посчитал безопасным сделать остановку. Рону поставили на землю и стащили с нее кольчугу. Привязанного к ее груди Рафа освободили. Тяжело отдуваясь, он лежал на земле.

– Я едва мог дышать, кольчуга такая тяжелая, – пожаловался он. Тут его губы задрожали. – А где лорд Генри и матушка?

Рона погладила его по голове.

– Скоро ты их увидишь. Ты вел себя отважно. Они будут гордиться тобой, Раф.

Когда Рона подняла голову, Рейнард увидел, что глаза ее наполнились слезами.

– Я не могла позволить, чтобы это случилось, – промолвила она, ее губы задрожали. – Я подумала, пусть лучше мы оба погибнем при попытке к бегству, чем смиримся с замыслом отца и Жан-Поля.

– Рона, ты смелая, восхитительная женщина. Я всегда это знал.

– Я думала, что никогда больше тебя не увижу!

Рейнард заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

В этот миг он вдруг с благодарностью понял, что она принадлежит ему. Он получил второй шанс привезти ее домой, в Ганлингорн. И на этот раз ни за что ее не отпустит.

В башне Хиллдауна Болдессар начал приходить в себя. Сначала открылся один глаз, затем другой. Он сонно заморгал и окончательно проснулся.

Вместе с ним проснулась ярость. И поглотила его с головой. Алфрик. Он первым убьет Алфрика, а потом Рону. Отец заслуживает от детей преданности. В конце концов, в своем владении он царь. Неверность сродни измене, а измена карается смертью.

– Миледи! Миледи!

Голоса на лестнице делались громче, приближаясь к комнате наверху. Крик усиливался, гранича с истерикой. Дженова раскрыла глаза. Сидя в обнимку с Генри, она не заметила, как заснула. Он уже вскочил на ноги и бежал к двери.

Но не успел добежать до нее, как дверь распахнулась.

Рейнард. Ночная сырость сбрызнула росой его одежду и волосы. Его глаза сверкали как звезды. На руках он держал маленького бледного мальчика.

– Раф!

Дженова прижала сына к груди. Она не могла унять дрожь. Она отнесла сына к сиденью у окна и опустилась на него, не выпуская его из рук. За спиной она слышала, как Генри задает вопросы, но ответы ее пока не интересовали. Слава Богу, сын вернулся.

И.находится с ней, целый и невредимый.

– Леди Дженова?

Меньше всего она ожидала услышать этот голос в своих покоях. Он вернул Дженову к реальности. Она глазам своим не поверила. Леди Рона?

– Леди Дженова, – повторила Рона, вскинув подбородок. В ее голосе звучала мольба. – Я привезла вам вашего сына. Мне и моему брату это дорого стоило. Позвольте мне остаться в Ганлингорне, где я могу чувствовать себя в безопасности. Если отец найдет меня, то убьет за то, что я пошла против его воли. Да смилуется Господь над моим бедным братом.

Она умолкла, и Дженова увидела, что Рона плачет. Медленно она обвела девушку взглядом, подмечая ее мешковатые штаны и огромную кольчужную тунику. Ее светлые волосы кудрями обрамляли грязное лицо.

– Мама, – заговорил Раф. – Мама, это Рона спасла меня. Нашла меня в комнате, где меня заперли, и отвела к своему брату. Вместе они придумали план, как меня освободить. Хотя очень боялись отца, он жестокий. Пожалуйста, позволь ей остаться.

Рона выдавила из себя улыбку:

– Думаю, в нашей жизни обязательно наступает момент, когда мы сталкиваемся с последствиями того, что сделали или не сделали.

– И у вас этот момент наступил, – ответила Дженова бесстрастно. Она думала о Генрихе, который тоже дошел до точки и не мог двигаться дальше. – А что с Жан-Полем? – спросила Дженова. – Где он?

Рона расплылась в улыбке:

– Я заперла его в часовне и поставила у дверей часового. Он проклял меня, а я рассмеялась и сказала, чтобы помолился Господу о своем освобождении.

– Будем надеяться, что Господь рассудительнее лорда Болдессара.

– Будем надеяться, миледи.

– Мама? – Раф нетерпеливо дернул ее за рукав. – Роне можно остаться? Ты так и не ответила.

– Она может остаться, Раф, – заявила Дженова и обратилась к Роне: – Я всю жизнь буду вам благодарна и гарантирую свое покровительство и защиту, Рона. Если в моих силах вам помочь, обязательно помогу.

Глаза Роны округлились, и она перевела взгляд на Рейнарда.

– Спасибо, миледи. Думаю… думаю, теперь у меня есть все, что мне нужно.

К Дженове подошел Генрих и забрал у нее Рафа. Она отпустила его с некоторой неохотой, хотя твердо знала, что с Генрихом он в такой же безопасности, как и с ней. Она знала, что Генрих жизни не пожалеет, защищая его. Он замечательный человек. Сколько страданий ему пришлось перенести в жизни.

– Я так рад снова видеть тебя, Раф, – тихо произнес Генрих. – Я очень соскучился.

– Я тоже по тебе скучал, – признался Раф. – Теперь ты останешься в Ганлингорне, Генри? Останешься навсегда?

– Я не уеду, пока не буду уверен, что вам ничто не угрожает, – ответил он, избегая смотреть на Дженову. – Буду охранять тебя и твою матушку столько, сколько потребуется.

– Пока я не вырасту и не стану сильным, чтобы самому защищать ее, – уточнил Раф, прижавшись к Генриху. – Я очень устал, – объявил он и зевнул. – Можно мне пойти спать? – Но тут его посетила другая мысль, и, вскинув голову, он добавил: – Если только там нет Агеты. Я не желаю ее видеть.

– Агета сидит под замком, – сказал Генрих. – Она дурно поступила и должна быть наказана. Лучше поговорим об Агете утром.

Его слова, похоже, убедили Рафа, и вскоре он уже сладко спал на руках у Генри.