Джулия Берд - Искренне Ваша

– Что? – Лайза ахнула. Восемь лет назад он подчинил ее себе без малейшего труда, но с тех пор она повзрослела. – С каких это пор ты принимаешь решения за меня?

– Мы сбежим в Гретна-Грин до объявления помолвки. – В волнении он заходил туда-сюда по поляне. – Если лорд Баррингтон вызовет меня на дуэль, я всажу ему пулю в сердце. И плевать, если за это меня сгноят в тюрьме!

– Джек, это же нелепо.

– Все уже решено. Я немедленно поговорю с твоим отцом.

– Нет!

Услышав этот выкрик, Джек резко остановился и потер лоб.

– В чем дело, Джек?

– Ни в чем. – Он поморщился. – Отказа я не приму. Я…

Его голос угас, он обхватил голову обеими руками и пошатнулся.

– Что с тобой? Джек, ты здоров? Тебе плохо?

Яростный грохот его сердца почти заглушал голос Лайзы. Черт побери, он отважится, даже ценой собственной жизни! Он нужен ей сейчас. Женитьба – самое меньшее, что он способен ей предложить.

– Все хорошо. – Он поднял голову и попытался перестать хмуриться. – Я абсолютно здоров. Итак, ты согласна выйти за меня и покончить с этим фарсом, или мне придется силой увозить тебя в Гретна-Грин?

Его кожа стала липкой от пота, кровь отхлынула от лица. Жаркий воздух заполнил легкие, и он понял, что сдерживает панику из последних сил.

– Джек, ты ужасно выглядишь! Присядь. Вот сюда, на скамейку.

Лайза потянула его за руку, и он послушно двинулся за ней, радуясь возможности сесть – иначе он мог унизить себя падением. Буквально рухнув на каменную скамью, он уронил голову на ладони.

– Да что с тобой? – опять встревожилась Лайза, встав перед ним на колени, и поглаживая его ледяные влажные виски. Приподняв голову за подбородок, она заглянула ему в глаза и прищурилась. – Это из-за брака? Тебе стало плохо при одной мысли о нем. Ты не в состоянии всерьез говорить о женитьбе, потому что рискуешь лишиться чувств. Джек, милый, как я тебе сочувствую! Всему виной твои родители, да?

Он кивнул и придвинулся ближе, Лайза обняла его. Он склонил голову ей на плечо и задышал глубоко и ровно, превозмогая головокружение.

– Бедный мой, надо обязательно вылечить тебя.

Джек фыркнул:

– Не тебе первой пришла в голову эта ценная мысль.

Лайза нежно поцеловала его в краешек губ.

– Зато я первая сумею исцелить тебя.

– Как?

Лайза выпрямилась, скрестила руки на груди, склонила голову набок и внимательно посмотрела на Джека.

– Ручаюсь, со своими пассиями ты никогда не проводил больше двух часов кряду.

– Даже в удачные ночи – не больше трех часов.

– Тогда вам настоятельно необходима компания, сэр. Вы должны проводить с женщиной столько времени, сколько понадобится, чтобы вы поняли: это вам ничем не грозит. По-моему, вы просто не доверяете себе.

– У меня перед глазами никогда не было достойного примера.

– Даже если я соглашусь порвать с лордом Баррингтоном и приму ваше предложение, что в этом хорошего? Вы просто упадете в обморок перед алтарем. Нет, прежде вы должны побороть свой панический ужас.

Джек поднял голову. Над его верхней губой высыпал бисерный пот, но, по крайней мере, к нему вернулась способность дышать, и сердце перестало колотиться.

– Но как? Каким образом я должен это сделать?

Глаза Лайзы заблестели.

– Сейчас объясню. Я точно знаю.

Ее практичность восхитила Джека. Неужели ему просто-напросто была нужна мудрая, рассудительная женщина? Не скрывая восхищения, он улыбнулся.

– Рассказывай, дорогая. Я в точности последую твоим советам.

– Лорд Баррингтон неожиданно уехал на три дня. Давай проведем это время вместе. Представим, что мы муж и жена.

Он скривился.

– Значит, не будем ни предаваться любви, ни разговаривать?

– Откуда такой цинизм? Мы же в деревне, а не в высшем свете. Здесь мужьям и женам полагается любить друг друга. Всякий раз, когда тебе станет дурно или захочется сбежать, предупреждай меня, и я буду успокаивать тебя, пока ты не поймешь: в браке есть и свои преимущества. Итак, ты согласен?

Джек слабо улыбнулся:

– Думаешь, поможет? Я в самом деле хочу же…

– Пока забудь это слово. – Она приложила указательный палец к его губам. – Мистер Фэрчайлд, просто представьте, что вы ухаживаете за мной. Потратим оставшееся время с толком.

Он кивнул, исполнившись решимости насладиться обществом Лайзы и признавая ее правоту. Да, пока он не в состоянии сдержать свое обещание и жениться на ней. Прежде следует убедиться, что общение с женщиной может быть приятным не только в будуаре.

Последующие, несколько дней Лайза и Джек почти не расставались. Даже когда рядом был кто-то еще, они не упускали случая обменяться понимающими взглядами, интимными улыбками, парой фраз, сказанных шепотом.

Тетя Патти и Селия охотно вступили в заговор и с готовностью отворачивались, когда наступали такие минуты, а тетушка вдобавок старательно притворялась глухой. К заговору примкнула даже мать Лайзы: после длительных отлучек дочери она никогда не спрашивала, где та была, да еще без компаньонки, а когда Джек являлся в Крэншоу-Парк с визитом, порхала вокруг него, как бабочка весной, гостеприимно улыбалась и быстро скрывалась в дальнем крыле дома.

С каждой новой минутой, проведенной рядом с Лайзой, отношение Джека к жизни менялось. Благодаря доверительным разговорам и шуткам он вскоре начал считать Лайзу своим лучшим другом. Она перестала быть для него только женщиной, которую надо обольщать и ублажать, и стала просто компаньонкой и возлюбленной.

Они шептались в закрытых экипажах, а когда им хотелось просто помолчать, переплетали пальцы. Смеялись шуткам, которые понимали только они, и допоздна играли в карты с Селией и тетей Патти, учились быть партнерами в карточных сражениях. В вихре счастья Джек совсем забыл о том, что их время истекает, хотя до возвращения виконта остались считанные дни, и над головой Джека завис приговор. А когда горечь и грусть возвращались, Джек делился ими с мисс Лайзой Крэншоу, признавался, как ему недостает родителей, и ему становилось легче.

Он почти привык считать себя членом семьи Крэншоу и уже подумывал одолжить у Бартоломью три тысячи, чтобы рассчитаться с лордом Эббингтоном. Вероятно, Крэншоу был бы даже польщен шансом спасти будущего лорда Татли от надвигающейся катастрофы. Но гордость не позволяла Джеку высказать эту просьбу. И не только гордость: как он сможет спасти Лайзу, помня о том, что он в долгу перед ее отцом?