Джо Беверли - Грешная и святая

Но затем она поняла – Трис идет в ее сторону и сейчас встретится с Суайнемерами!

Бормоча извинения, она протиснулась мимо них. Фиби издала еще один недовольный возглас, но теперь Крессида только следила за своим проводником. Ворон преградил ей путь, и девушка схватила его.

Он удивленно посмотрел на нее. Это был незнакомец.

– Извините! – выдохнула она и оступилась, ее головной убор съехал набок и закрывал ей один глаз. И тут она оказалась лицом к лицу с Трисом. Он был в черном, в маске, но без бороды и усов. Это заставило ее улыбнуться. Ясно, что сейчас он думал явно не о маскараде.

– Миранда? Жан-Мари был здесь минуту назад. – Он оглянулся.

Стоит ли ей обидеться на то, что он не узнал ее? Чувство облегчения в ней боролось с желанием напроказить. Она подошла к нему и провела рукой по его куртке.

Он поймал ее руку.

– Ты разочаровываешь меня.

Он в самом деле был разочарован, даже рассержен. Потому что он подумал, что его кузену изменяет любимая. Крессида посмотрела в его глаза.

– Это не Миранда.

Он замер.

– Должно быть, бренди сводит меня с ума.

Тут она поняла, что он выпил. Он не был пьян, но был расслаблен, и у него слегка заплетался язык.

Что сказать? Суайнемеры могут быть поблизости. На что она рассчитывала? Что он снова сделает ей предложение, даст ей еще один шанс?

– Сент-Рейвен!

Пронзительный голос леди Суайнемер. Они приближались. Крессида взяла его за руку двумя руками.

– Ты не сходишь с ума. Мое имя – Крессида Мэндевилл, и ты просил меня выйти за тебя замуж. – В отчаянии она добавила: – Ты попросил меня первую!

Он нахмурился, и на секунду она допустила, что он передумал. Это был его каприз, а теперь он прошел.

– Сент-Рейвен! – Снова леди Суайнемер, уже ближе, почти рядом.

Трис повернулся и потащил Крессиду за собой, прочь от этого требовательного голоса, прочь из шумного помещения, через арку, по коридору, вниз по лестнице… Внезапно он остановился на повороте лестницы.

– Крессида?

Они прошли мимо мерцающей лампы, она давала какой-то неверный свет. Девушка плохо видела Триса, но его голос сказал ей то, что ей нужно было знать.

Сознательно или случайно он остановился на одну ступеньку ниже ее, так что она могла легко прижать его лицо к своей груди.

– Я хочу изменить свое решение, если ты позволишь мне. Но у меня есть просьба.

Его рука накрыла ее руку. Его глаза казались абсолютно черными.

– Что?

– У меня нет на это права. Я все не так поняла. Я слышала, что ты был у Вайолет Вейн, и подумала самое худшее. Я слышала, что ты приехал на мой бал с мужской вечеринки и заключил низкое пари, и я поверила этому.

– Крессида…

Она запечатала его губы большими пальцами рук.

– Сейчас я прошу тебя ради нас обоих. Пожалуйста, Трис, ты можешь поклясться быть верным мне – на всю жизнь? Если ты поклянешься, я никогда больше не буду сомневаться в тебе.

Он прижал ее пальцы к своим губам, так что она не только слышала его слова, но и чувствовала их.

– Я клянусь. Я не могу представить себе, что мне будет нужен кто-то другой.

Взрыв счастья лишил ее рассудка, и она сказала:

– Я поверю, только если ты поцелуешь меня.

Крессида наклонилась к Трису, но головной убор мешал ей.

Смеясь, Трис взял свою шляпу и ее головной убор и бросил их вниз по лестнице. Она подняла его маску и скинула ее. Он развязал ее маску, осторожно расплетая ей волосы, чтобы она могла чувствовать, как они рассыпаются по ее плечам. Он целовал ее так, как она мечтала все долгие дни разлуки.

Этого было мало. В ней росло желание – физическое желание. Жгучая необходимость принадлежать ему и обладать им. Пока они целовались, она запустила руки под его куртку. Ей нужно было больше. Она начала стаскивать с него рубашку.

Трис откинулся назад, схватил ее за руки.

– Крессида, любовь моя…

Но затем их глаза встретились, и она поняла, что все слова и мысли рассыпаются в прах. Он подхватил ее на руки и пошел вверх по лестнице. В коридоре он опустил ее. Они вместе шли прочь от музыки и болтовни гостей, вверх по лестнице, по коридору…

Крессида не обращала внимания ни на что, кроме него. Она развязала его шейный платок и гладила его шею, его подбородок, запускала пальцы в его волосы.

Трис остановился. Они снова поцеловались, огонь страсти разгорался так быстро, что Крессида подумала, что она могла бы отдаться Трису здесь, в коридоре.

Она услышала какой-то звук, открыла глаза и прервала поцелуй. Мимо них проходила служанка со стопкой белья; она наблюдала за ними, подняв брови и улыбаясь. Когда-то Крессида была бы шокирована, но теперь она улыбнулась в ответ.

Трис посмотрел на служанку – он не улыбался, но и не был серьезен.

– Это моя герцогиня, – сказал он. – Теперь ты будешь часто видеть нас вместе.

Женщина рассмеялась и сделала книксен.

– Благослови вас Бог, сэр, – сказала она и поспешила прочь.

– Она расскажет всем, – сказала Крессида.

– Мы расскажем всем. Скоро!

Они не целовались. Они разговаривали, но это казалось чудом. Крессида стыдливо прошептала:

– Я хочу… я хочу быть ближе к тебе, Трис, ближе, чем я была с каким-либо другим человеком.

Она увидела, что ее слова поразили его. Он быстро понес ее по коридору, открыл дверь и с силой закрыл ее за собой.

Они были в его спальне.

Трис подошел к огромной кровати и опустил ее на ноги. Она немедленно повернулась так, чтобы он мог развязать ее пояс.

– На этот раз только один узел, – сказала она шепотом.

От его прикосновения по ее телу пошли волны желания, и она чувствовала, как дрожат его руки.

Узел развязался. Она повернулась и стала снимать с плеч одежду, глядя в его глаза. Он сорвал с себя куртку.

Крессида стянула через голову свое черное одеяние и отбросила его. Затем вспомнила о старой проблеме.

– Мой корсет!

Он рассмеялся, подошел к умывальнику и достал свою бритву. Она хотела протестовать, но страсть уже бушевала в ней. Крессида повернулась к нему спиной и почувствовала, как лезвие разрезает шнурки.

Она бросила корсет на черное одеяние и стянула чулки. Неловкая стыдливость накатила на нее. Его руки схватили ее сорочку и стянули через голову. Она была обнажена. Он был обнажен. Они оба сгорали от желания.

Крессида глубоко вздохнула.

– Трис, любовь моя. – Она положила руки ему на грудь, и теперь все казалось совершенно естественным… – Сделай меня своей. Сейчас…

Он подошел к кровати и стащил богатые покрывала – как и раньше, в ту первую ночь. Все чувства, которые он вызывал в ней той ночью, нахлынули на нее, и она на непослушных ногах подошла к нему. Он подхватил ее и нежно уложил на постель, затем лег рядом с ней – большой, сильный, горячий… Принадлежащий ей.