Шерил Биггз - Обманутые сердца

– Плантация «Шедоуз Нуар», – сказал он извозчику, и кабриолет покатился вперед.

Линн чувствовала, как сердце ушло в пятки. Вот и все, вот и конец, и только по ее вине. Они приедут на плантацию, Трейс проводит ее в дом, и они нос к носу столкнутся с Белль. Нервы Линн были на пределе.

Трейс расслабился, а Линн сидела прямо, словно проглотила кол, и лихорадочно соображала, как выпутаться из положения, в которое попала благодаря своей невинной вылазке из отеля. Ну зачем она выходила? Зачем? Она поступила очень опрометчиво. Следовало бы это предвидеть. Может быть, если закрыть глаза, а потом открыть, все окажется только лишь сном. Линн досчитала до десяти и открыла глаза. Она по-прежнему ехала в коляске, а рядом сидел Трейс Браггетт. Это не сон, а ночной кошмар. Она вздохнула и подумала, поможет ли ей молитва.

– Белль, что-нибудь не так? – нежно спросил Трейс.

Линн вздрогнула, услышав низкий бархатный голос, и почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

– Не так? О нет, я просто залюбовалась пейзажем, – она скосила глаза в сторону обочины, чтобы слова прозвучали более правдоподобно. Все пошло кувырком. Она только что познакомилась с мужчиной, который – глупо было бы отрицать – ей нравится, а сестра подозревает его в убийстве. Сейчас она едет в его дом, где ее родная сестра разыгрывает из себя гостью на свадьбе. И в тот момент, когда их увидят рядом, все провалится. У Линн защипало глаза от подступивших слез, и она заморгала, пытаясь прогнать их.

Через полчаса коляска проехала между высоких колонн. Вверху колонны соединялись изогнутой кованой решеткой с замысловатым узором. По решетке шли слова «Шедоуз Нуар», выполненные витиеватыми буквами. Извилистая тенистая дорожка, освещенная лунным светом, пробивающимся сквозь могучие ветви дубов, вела к дому, а вокруг, насколько мог видеть глаз, простиралась равнина, залитая серебристым светом.

Линн хотела помолиться, но не могла придумать подходящей молитвы. «Прошу тебя, Господи, – просила она про себя, – помоги мне выпутаться из этого. Умоляю тебя! Папе необходима наша помощь, и если нас сейчас разоблачат…» И снова на глаза навернулись слезы. Она заморгала, стараясь прогнать их, но ничего не вышло. Одна слезинка выкатилась из уголка глаза, и Линн поспешно смахнула со щеки предательскую влагу.

Коляска свернула, показался дом. Линн уставилась на здание, зачарованная открывшимся видом. Особняк был величественным, самым солидным и элегантным сооружением из всех, что ей доводилось видеть. В Натчезе ему не было конкурентов.

Это был двухэтажный особняк со слуховыми окнами в скошенной, крытой шифером крыше. Выкрашенный белой краской, он стоял на поросшем густой, сочной травой холме, отчего становился похожим не бесценную жемчужину, покоящуюся на зеленом бархате. Здание окружали белые коринфские колонны, по восемь с каждой стороны. На первом этаже располагалась широкая галерея. Другая галерея обвивала особняк по второму этажу, колонны здесь соединялись коваными перилами, также выкрашенными в белый цвет.

Входная дверь была очень широкой. И дверь, и окна венчали веерообразные окошки, в которых отражался свет факелов, освещающих подъезд к дому. Первый этаж украшали восемь, высотою до потолка, окон, по четыре с каждой стороны входа. Линн посмотрела на второй этаж и заметила, что он точная копия первого. Изумрудно-зеленого цвета ставни закрывали каждое окно. Кирпичные ступени в форме развернутого веера вели в галерею первого этажа.

Вдоль фасада дома росли густые кусты азалий и даже сейчас, когда большинство цветов закрыли на ночь свои бутоны, было совершенно очевидно, что днем они поражали воображение буйством ярких красок.

Коляска подъехала ближе к дому, и Линн почувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. Пальцы вцепились в вышитую бисером сумочку, лежащую на коленях. Извозчик натянул вожжи, крикнул лошади, и коляска остановилась перед дорожкой, ведущей к входной двери.

Взгляд Линн метался между Трейсом и домом. Что делать?

– Подожди здесь, – сказал Трейс извозчику, выбрался из кабриолета и протянул Линн руку, чтобы помочь выйти.

Линн встала и положила ладонь на его руку. И снова при его прикосновении почувствовала горячее покалывание в руке. Линн посмотрела ему в глаза, в них отражались те же мысли, чувства и замешательство. «Это ничего не значит, – сказала она себе и ступила на землю. – Ничего, просто разыгрались нервы».

Трейс вдруг наклонил голову и слегка коснулся губами ее губ.

Ошеломленная, Линн попятилась назад.

– Конечно, я должен извиниться, – тихо сказал Трейс, – но не хочу этого делать, – он улыбнулся. – Идите в дом, Белль. Мне нужно заплатить извозчику и отвести свою лошадь в конюшню.

От поцелуя закружилась голова, но Линн тем не менее не забыла, где находится. Она почувствовала невероятное облегчение при мысли, что появился шанс бежать. Девушка склонила голову в знак согласия, страшась, что с языка могут сорваться слова, о которых она впоследствии пожалеет.

Она испытала сильное разочарование, наблюдая, как Трейс отвязал коня и повел животное на конюшню. Он ей понравился, и она никак не мс поверить, что этот мужчина способен убить человека. Особенно своего собственного отца. Она бросила взгляд на дом и помолилась, чтобы никто не увидел их приезд.

В окнах ничто не шелохнулось, а входная дверь осталась закрытой.

– Слава Богу, – пробормотала Линн, стараясь взять себя в руки. Она шагнула в тень дуба, чтобы быть подальше от света факелов. Следует предупредить Белль, но как это сделать? Она быстро осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться – поблизости никого нет. Линн понятия не имела, спальня Белль, поэтому не могла ничего бросить в окно, чтобы привлечь ее внимание.

– О, Белль, – простонала она. – Ну почему я всегда тебя слушаю и позволяю втянуть себя в подобные ситуации? – Линн смотрела на дом и пыталась решить, как поступить дальше. Вновь на глаза навернулись слезы. Господи, она ничего не понимает в таких делах. Как поступить? Что бы сделала Белль на ее месте?

В то же мгновение тишину нарушил звук захлопнувшейся двери. Линн в ужасе посмотрела на вход, но никого не увидела. Внимание привлекло движение у боковой стены дома. Из кустов появилась пожилая негритянка.

– Дейзи? – визгливо позвала она. – Дейзи, ты здесь?

В ответ тишина. Линн еще глубже забилась в тень дуба.

– Черт бы побрал эту собаку, – проворчала Занна. – Всегда крутится под ногами, когда не надо, а когда надо, так не дозовешься.

Вдруг Линн почувствовала, что кто-то обнюхивает подол ее платья.

– О нет! – слова слетели с языка прежде, чем она успела сообразить, что произнесла их вслух. Девушка зажала рот рукой и посмотрела вниз. Перед ней, уткнувшись носом в гофрированную оборку на юбке, сидела маленькая черная с белым собачонка и доброжелательно виляла пушистым хвостом. Линн посмотрела на служанку, ожидавшую появления животного, затем снова на собаку. Сердце сковал страх. Она сделала шаг в сторону.