Шерил Биггз - Обманутые сердца

Линн опустилась на кровать.

– Прости меня, Белль. Я не хотела ничего портить. Он был так… – ее передернуло, – отвратителен. Когда он меня поцеловал, я ничего не могла с собой поделать и очень испугалась.

– Все правильно. Со мной было бы то же самое, – она выдвинула ящик ночного столика у кровати и вынула письмо, украденное у Харкорта. – Закрой окно, хорошо?

Белль подождала, пока сестра закроет окно, затем развернула бумагу.

– Взгляни на это.

Линн взяла письмо и быстро пробежала его глазами.

– На нем та же эмблема, как и на печати, которую ты обнаружила в офисе Браггетта.

– Совершенно верено. «Рыцарей Золотого Круга». Очевидно, Харкорт тоже является членом этого ордена, как упорно ни отрицал это. И я подозреваю, Эдвард Мурден, друг Евгении, тоже принадлежит к этому ордену. По крайней мере, ДеБрассе намекал на это.

Линн положила письмо на кровать.

– Но о чем это нам говорит? Быть членом этого клуба – не значит быть убийцей Браггетта, и вообще неизвестно, имеют ли «Рыцари» какое-то отношение к убийству.

– Я знаю, Линн, но у «Рыцарей» репутация смутьянов, а теперь, когда южные штаты хотят отделиться от Соединенных Штатов, ничего не остается, как верить, что скоро будет война. Если это произойдет, я не сомневаюсь – «Рыцари» будут в этом замешаны. Помнишь, большинство их членов – южане, а какой самый лучший способ гарантировать, что Томас Браггетт не будет служить в правительстве Юга, если Юг пойдет войной, как не избавиться от него?

– Но это ужасно.

– Да, но вполне вероятно. Очевидно, слухи, что Харкорт имеет мощную поддержку, вполне правдивы. Я полагаю, здесь существует очень сильная группировка, которая не желает участия Томаса Браггетта, если придется сформировать правительство Юга.

– Белль, но война еще не началась и, возможно, вообще не начнется.

– Верно, но вероятность очень велика. Особенно если Линкольн не прикажет вывести свои войска из форта «Самтер» [4]. Линн, нам придется обдумать вероятность, что «Рыцари» имеют отношение к убийству Браггетта, в противном случае, вернемся к первоначальной версии, то есть Трейсу и Трекстону, – Белль ожидала, что сестра возразит, но та промолчала и отвела взгляд. – В чем дело? Что-то не так?

Линн вздохнула.

– У меня не было возможности сообщить тебе раньше, но в тот самый день, когда Харкорт стрелял в тебя, я немного порыскала вокруг, когда все уехали на прогулку.:

– И? – поторопила Белль.

Из глаз Линн скатились две слезинки.

– Я нашла вот это, – она достала из кармана юбки сложенный листок бумаги, очень похожий на тот, который Белль нашла в столе Харкорта, и протянула его сестре.

«Собрание через два дня. Явка обязательна. Время и место прежние. Необходимо избрать замену Т.Б.»

Белль открыла рот от удивления и посмотрела на сестру.

– Где ты это нашла?

– Внизу, в письменном столе, – Линн смахнула слезы.

– В кабинете Трейса? Линн кивнула.

– Но, Белль, этим столом пользуются все, не только Трейс.

– Ты права. Она может принадлежать любому из них, – Белль посмотрела на сестру. – Любому из них.

– Я хочу, чтобы на ночь ты осталась здесь, – сказала Белль.

Линн обрадованно кивнула. Ей не хотелось снова среди ночи шагать до города пешком.

– Посмотрю, что сумею выяснить здесь завтра и вернусь в город на следующий день.

– Нет, я тоже на ночь остаюсь здесь, – заявила Белль. – Приближается день суда над папой, а у нас нет ничего, чтобы ему помочь. Сегодня ночью мы обыщем спальню Томаса Браггетта, а заодно и его кабинет.

– Что? – Линн чуть не завизжала. Она бросила быстрый взгляд на дверь и перешла на шепот. – Ты сошла с ума? Все здесь. Нас поймают.

– Не поймают, если будем действовать осторожно. Мы разделимся. Ты займешься спальней, а я пойду В кабинет. В случае, если нас поймают, мы не будем вместе, поэтому увидят только одну из нас.

– А что я скажу, если кто-нибудь застанет меня в его спальне?

Белль хихикнула.

– Что ищешь почитать какую-нибудь книгу.

– Ох, Белль, – простонала Линн и покачала головой. – У меня, должно быть, что-то с мозгами, раз я позволила тебе втянуть меня в такие дела.

– А теперь переоденься в ночную сорочку, как у меня, и ложись отдохни. Мы подождем, пока все заснут, и начнем.

Линн терпеть не могла рыться в чужих вещах. Хуже того, придется обыскивать незнакомую комнату при свете луны. А особенно противно было обыскивать спальню Томаса Браггетта, когда Трейс Браггетт спит в противоположном конце коридора. По крайней мере, она считала, что спит. И конечно же, не говоря о Трекстоне, Тревисе, Трейноре, Терезе и Евгении, которые тоже находились побЛИЗОСТИ.

В письменном столе не оказалось ничего, достойного внимания. Ничего интересного не было на туалетном столике, в ящике тумбочки, на ночном столике, в книжном шкафу, гардеробе и этажерке. Линн осмотрелась по сторонам. Где еще искать? Она просунула руки под матрас насколько могла, ощупала подушки, заглянула под ковер и картины на стене. Вазы и коробочки либо пусты, либо там находилось то, для чего они предназначались – кремы, специи, табак. Не нашлось никаких записок, засунутых в туфли, карманы костюмов, втиснутых между мебелью и стенами.

– Сдаюсь, – Линн вытерла пот со лба. Затем взгляд упал на платяной шкаф, на его верх, украшенный резьбой. Линн поднесла к огромному шкафу стул, взобралась на него и принялась шарить по плоской крышке. Пальцы сразу же нащупали что-то гладкое и твердое. Она подтянула к себе предмет и чуть не взвыла от радости. Это был дневник, маленький дневник в кожаном переплете.

Возбужденная из-за своей находки, Линн поспешно спрыгнула со стула. Нога запуталась в оборке юбки, и девушка начала падать назад. Она схватилась за ручку шкафа, с глухим стуком ударилась плечом о дверцу, стул покачнулся и полетел на туалетный столик.

Линн сморщилась от грохота, от которого, казалось, задрожала вся комната.

– О Господи, – пробормотала она, поднимаясь на ноги. Сунула дневник в карман пеньюара и бросилась к двери. Может быть, удастся вернуться в свою комнату до того, как кто-нибудь явится пристрелить ее, как вторгшуюся в чужие владения. Она распахнула дверь в коридор.

– Ну, а сейчас ты чем занимаешься, позволь просить? – Трекстон преградил ей путь. В руке он держал револьвер и был одет только в брюки.

При свете луны его обнаженная грудь напоминала монолит из бронзовых мускулов, волосы казались иссиня-черными.

Линн уставилась на Трекстона, застыв от ужаса. Уголки его рта растянулись в саркастической улыбке, глаза загорелись дьявольским огнем, когда он наклонился к ней.

– Белль, красавица моя, – протянул он своим бархатистым баритоном. – Если ты сейчас же не расскажешь мне, какого черта здесь делаешь, я сдетаю с тобой то же самое, что в доме Проскауда.