Дженнифер Блейк - Аромат рая

– Голыми, Клод, и, пожалуйста, не спорь со мной.

– Да, chere.

– А почему бы нам не ходить совершенно голыми. Что вообще хорошего в одежде? – прыснула от смеха Жози.

– Одежда прикрывает те места, куда могут сесть комары, – сказал Райан, прихлопнув насекомое на своем лице.

– Это правда, – согласилась Жози, словно мысль эта была для нее открытием. – Какие же они вредные, эти маленькие твари!

– Позвольте мне, – сказал Клод Туссар молоденькой актрисе и тут же протянул руку к ее обнаженному плечу, прихлопнув комара.

– Благодарю вас, месье, – игриво проговорила Жози.

Улыбка появилась на его лице, а глаза радостно заблестели.

– Клод! – со вздохом воскликнула мадам Туссар.

– Да, chere? – Блеск в глазах Клода Туссара погас, и его морщинистое лицо помрачнело.

Не обращая внимания на этот эпизод, Флора перевела взгляд на соседнюю ложу справа, где двое американцев, о чем можно было судить по их квадратным плечам и примитивным галстукам-шарфам, заканчивали свой обед. Разговаривали они чуть громче, чем было принято, и, развалясь в креслах, бесцеремонно разглядывали все вокруг себя. Элен показалось, что девушка, дрожа и прижимаясь к Дюрану, слишком преувеличивала опасность.

– Эти люди... особенно один из них, они так смотрели на меня... – проговорила вполголоса Флора.

– Не тревожьтесь, – успокоил ее Дюран, быстро взглянув на соседнюю ложу. – Эти станут глазеть на всех и на все, как и любой тупица из их страны.

– Мне они не нравятся, от их вида бросает в дрожь.

– Тогда не смотрите на них.

– Разве я могу не смотреть? Ну пожалуйста, сделайте так, чтобы они перестали! – От волнения девушка с силой сжала его руку.

Дюран разжал ее пальцы, крепко вцепившиеся в его рукав.

– Успокойтесь, мадемуазель, – проговорил он.

– В самом деле, успокойтесь же, – сказала мадам Туссар, грудь которой гневно поднялась. – Я тоже не люблю, когда на меня пялят глаза. Это так вульгарно и к тому же опасно. А что, если двое этих мужланов последуют за нами, когда мы соберемся домой, а потом нападут на нас?

Флора взвизгнула от страха. Райан, откинувшись в кресле, поднял свой бокал с вином и посмотрел на мадам Туссар и Флору, а потом перевел взгляд на американцев.

– Возможно, они и вульгарны, но мне они кажутся совершенно безвредными, – успокоил он женщин.

– Один из них совсем даже не плох, очень привлекательный, – вмешалась Жози. – Мне кажется, это он бросил мне на сцену букетик цветов. Я совсем не удивлюсь, если он смотрел вовсе и не на тебя, Флора. – Актриса ласково похлопала себя по округлостям груди, выступавшим из глубокого декоЛьте, не обращая внимания на то, какое впечатление произвели на окружающих ее слова.

– Шлюха! – прошипела Флора и, схватив свой бокал с вином, выплеснула его прямо в вырез платья Жози.

Жози взвизгнула и вскочила с места, кинувшись на девицу Мазэн с грязными ругательствами. Испуганная Флора, вскрикнув, бросилась бежать. Месье Туссар и Райан успели задержать Жози, прежде чем та догнала Флору. Месье Мазэн тоже поднялся, заламывая руки.

– Ну-ну, – проговорил он. – Ну-ну, успокойтесь...

Эрмина звонко рассмеялась. Элен с удивлением посмотрела на нее и тут же рассмеялась вместе с ней. Все зрители тоже смеялись.

На секунду Флора побледнела, а Элен, увидев это, немедленно затихла. Раскаты смеха с каждой минутой нарастали, но вдруг Флора наконец поняла, его причину: общее оживление зрителей вызвала не она, а комедианты на сцене. У девушки вырвался радостный вздох. Продолжая дрожать, она позволила Дюрану увести себя к креслу, но села только после того, как увидела, что Жози тоже заняла свое место за столом.

Эрмина перехватила взгляд Элен и увидела ее удивленно поднятые брови. Веселье актрисы как рукой сняло, когда она проследила за направлением взгляда Элен. Морвен и патронесса-вдова, склонив головы друг к другу, шепотом что-то обсуждали, не замечая, что происходит вокруг.

Возле их стола остановился официант, держа высоко над головой поднос с едой. Элен, сидевшая с краю, у входа в ложу, наклонилась вперед в своем кресле, чтобы пропустить его. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Дюраном, который все еще стоял за креслом Флоры и с грустью смотрел на Элен. Его черные глаза, как ей показалось, выражали обиду, и в них, как и говорила Эрмина, было молчаливое обвинение. Дюран был одет в черный изысканный камзол, который придавал ему какой-то устрашающий вид. Порез на его щеке зажил полностью, но оставил багрово-синий след.

Райан поднялся с кресла и, наклонившись к уху Элен, тихо прошептал:

– Не пойти ли нам прогуляться, пока Морвен и его дамы обедают?

Элен с готовностью согласилась, вдруг почувствовав желание немедленно уйти от этих беспокойных людей. Несомненно, со временем все обзаведутся в Новом Орлеане новыми друзьями. Но пока, как ей казалось, всех этих людей, таких разных, которые, возможно, никогда не были бы вместе при других обстоятельствах, объединяли недавнее прошлое и пережитые вместе несчастья.

Элен держала Райана под руку, они оба молчали. На дорожках вблизи сцены им встречалось много людей, желавших, очевидно, размяться после плотного обеда. Однако по мере удаления от центра парка гуляющих становилось меньше, звяканье посуды, смех и голоса были чуть слышны.

Большинство факелов, освещавших дорожки, уже погасло. Иногда с извилистых боковых дорожек или из увитых виноградными лозами беседок раздавались хихиканье и тихий шепот. Здесь влюбленные парочки пользовались темнотой и уединением. Издалека, со стороны сцены, вдруг послышалась музыка, возвещая начало танцев.

Элен взглянула на своего спутника:

– Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

– Не совсем так. Ты думаешь, нам надо обязательно поговорить, прежде чем пойти гулять?

– Конечно же, нет. – Элен чувствовала некоторую напряженность в голосе Райана, и это ее беспокоило.

– Гамбьер весь вечер смотрел на тебя, как кот на сметану, которую достать не может. – Райан не собирался говорить этого, но слова выскочили сами по себе. Ему даже стало стыдно, что он не смог сдержать обиду.

– Может быть, он беспокоится за меня? Наши семьи дружили много лет.

Райан подумал, верит ли она сама в это или сказала так нарочно, лишь бы успокоить его.

– А теперь ты еще скажешь, что он тебя любит...

Любил ли Дюран ее? Элен не хотелось об этом думать, тем более что она не была уверена в его чувствах.

– Это не имеет никакого значения, поскольку мы не собираемся с тобой пожениться!

– А ты об этом сожалеешь?

– Я вообще ни о чем не сожалею, – резко ответила она.

Райан остановился и вопросительно посмотрел на нее.

– Ты не хочешь выходить замуж ни за меня, ни за Гамбьера... Или ты только так говоришь? Так чего же ты все-таки хочешь?