Дженнифер Блейк - Аромат рая

– Как бы то ни было, – наконец сказал Райан, – возможно, что в ближайшее время прибудут бумаги, которые ждет Луссат, и необходимость посылать специального курьера может отпасть. Луссат хороший человек, но слишком уж европеец, чтобы понять трудности такого далекого путешествия. Нам всем необходимо набраться терпения.

И все терпеливо ждали, но из Вашингтона по-прежнему не поступало никаких сигналов. По-прежнему стояли жаркие и влажные дни. В городе свирепствовала лихорадка, поэтому все общественные увеселения были запрещены. Похоронные процессии стали привычным явлением для города, а черный цвет самым распространенным цветом на его улицах. Алая униформа испанских солдат – у большинства выцветшая и потертая – выглядела вызывающей среди этой унылой одежды.

Элен редко выходила из дому. Покупки провизии полностью легли на плечи Бенедикта, иногда и Дивота ходила вместе с ним за чем-нибудь особенным для Элен. Тем не менее Элен и Райан время от времени прохладными вечерами присоединялись к немногочисленным прохожим, которые, несмотря на угрозу заболеть, отваживались прогуливаться вдоль дамбы, ограждавшей город от реки.

В один из таких вечеров в середине месяца они вдвоем совершали прогулку вокруг Плас-д-Арм, а затем повернули к реке. День выдался не слишком жаркий; казалось, лето теряет свою силу. На улицах появилось намного больше прогуливающихся людей, чем им приходилось видеть раньше в это время.

Приятно освежал ветерок с реки. На ее поверхности, покрытой рябью, отражался угасающий закат, краски которого менялись от оранжевого, голубого и золотого до розового и пурпурного. В долгих сумерках ощущался какой-то покой. Хотелось двигаться медленнее, говорить шепотом. Ястребы в плавном полете описывали в вышине круги над голубятнями, расположенными вокруг города. Кружа, они безошибочно выискивали цель в стае голубей, прежде чем ринуться к земле. Время от времени раздавался собачий лай или ржание лошади. Журчание струящейся воды напоминало нежную музыку.

Элен увидела Флору Мазэн, шедшую им навстречу. Позади нее, словно мрачная тень, следовала Жермена. Когда они поравнялись, Флора кивнула и заговорила о чем-то со своей служанкой, стараясь не глядеть Элен в глаза. Судя по всему, ей не хотелось останавливаться.

Райан обернулся и посмотрел им вслед. Огорчение с примесью раздражения стеснило грудь Элен.

– Что бы это могло означать? – удивленно спросила она. – Она что, всегда свысока относилась к тебе?

– Иногда это случается. По-моему, дочь Мазэна выглядела расстроенной, – ответил Райан.

– Ее натянутость, несомненно, вызвана необходимостью признавать меня.

Он молчал довольно долго, а потом сказал:

– Неужели тебя обижает сознание, что ты падшая женщина?

– Я не падшая женщина, – резко ответила Элен.

– Ну, моя женщина или назови это как тебе нравится. – В его голосе слышалось раздражение.

– Я не это имею в виду.

– Да, но если ты перестанешь с этим считаться, то опять заболеешь лихорадкой.

– Просто я не переношу невежливого отношения. Если бы не твое судно, эта девица скорее всего погибла бы, – заметила Элен, холодно взглянув на Райана.

– Но это вовсе не значит, что теперь она обязана относиться ко мне с расположением или что я должен, черт меня побери, отвечать за то, как она ко мне относится.

– Она должна быть тебе признательна.

– Мне не нужна ее признательность.

– Мне тоже, – сказала Элен с раздражением, – но разве это не означает, что она обязана вести себя подобающим образом, воспитанно... могла хотя бы поздороваться.

Элен не понимала, почему она позволила себе так возбудиться. Наверное, ее обычное спокойствие изменило ей из-за подточившей ее здоровье лихорадки.

– Я согласен с тобой, – спокойно сказал Райан.

Элен, приготовившись отстаивать свою точку зрения, остановилась и уставилась на него:

– Ты?

– Конечно. Флора Мазэн обязана проявлять большее радушие. Но она его не проявляет, она просто невоспитанная. К тебе это не имеет никакого отношения.

– Не относись ко мне снисходительно. Я знаю, что это не моя вина, но это не означает, что я могу ее игнорировать.

– Ни в коем случае не означает, – продолжил он с неожиданным гневом. – Поскольку, что бы я ни сказал, тебе не нравится, мне не остается ничего другого, как только уйти.

Элен смотрела, как он удаляется, смотрела на его прямую спину, на широкие плечи и узкие бедра. И вдруг ее охватило безысходное отчаяние. Она открыла было рот, чтобы окликнуть его, но тут же раздумала. Какой в этом толк? Она не сказала ничего такого, за что нужно было бы извиниться. Если Райан не в состоянии понять, насколько мучительно для нее то положение, в котором она оказалась, тогда она не в состоянии объяснить что-либо ему.

Элен повернула назад и пошла вдоль набережной по той дороге, по которой они пришли сюда с Райаном. Она не обращала внимания ни на реку, ни на дома в Новом Орлеане, которые, зажатые укреплениями, спускались со стороны дамбы, ни на оживленную улицу, которая уходила в сторону Байо-Сент-Джон и плантаций Мариньи. Она шла, глядя себе под ноги на высохшую грязь и пожухлую от солнца траву.

– Элен? Мадемуазель Ларпен? Пожалуйста, не могли бы вы поговорить со мной?

Элен в изумлении подняла глаза. Перед нею стояла Флора Мазэн. Ее глаза с покрасневшими веками выражали крайнее беспокойство. Девушка оглянулась через плечо, словно загнанный заяц, прежде чем повернулась к Элен.

– Что-то не так? – спросила Элен.

– В моем распоряжении всего одна минута. Я отослала Жермену с поручением, но она скоро вернется.

– Возможно, вы предпочли бы пойти домой?

– Нет-нет. Жермена станет ругаться; вы знаете, какие они, эти служанки. Она считает, что мне не нужно с вами разговаривать.

– Что я могу для вас сделать? – спросила Элен.

– Это касается духов... Мне бы хотелось знать, нельзя ли их приобрести?

От неожиданности Элен заморгала. После своей попытки заполучить обратно те духи, которые принадлежали Жермене, она могла ждать чего угодно, но только не этого. Стараясь сохранить в своем голосе теплоту и не теряя здравого рассудка, Элен ответила:

– Мне кажется, вы не понимаете, чего просите.

– Нет-нет, я понимаю. Мне необходимо иметь эти духи... Необходимо!..

– Я больше их не произвожу, и, как мне кажется, я говорила вам об этом накануне. В них оказалось что-то такое, что вызывает появление сыпи...

– Ой, только не говорите мне этого! Я знаю, какое воздействие они могут оказывать, и это как раз то, что мне нужно. Я заплачу столько, сколько вы запросите... назовите любую цену. Но мне они необходимы... сейчас, сию же минуту!

– Это невозможно...

Лицо девушки исказилось, и она сжала пальцы в кулачки.