Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй

Может быть, он узнал это кольцо? Он держал его так, будто оно — его собственное. Или он знал настоящего владельца.

Эта мысль ошеломила ее. Да-да, конечно же, Роберт знал того юношу. В этом не могло быть сомнений. Но в каких они находились отношениях? Кем он приходится Роберту? Только бы разыскать таинственного Хоббе! Уж тогда бы она узнала правду — Оливия в этом не сомневалась.

Последовало несколько залпов из орудий вражеского судна, и на сей раз залпы звучали гораздо громче, чем прежде, французский корабль стремительно приближался, и у команды «Сибариса» оставались в распоряжении считанные секунды.

Послышался свист, и над носовой частью корабля, ничего не задев, пролетело вражеское ядро. Некоторые матросы радостно засмеялись, другие же — более опытные — выругались; очевидно, они понимали, что в следующий раз противник не промахнется.

Оливии вспомнились слова Роберта: «С каких пор королевский флот боится французов?»

При чем здесь королевский флот?

Неужели «Сибарис» — военный корабль? Да, видимо, так и есть…

Сколько уже раз она начинала самонадеянно полагать, что хорошо знает братьев Данверз, — и всякий раз после этого на нее сваливалась какая-нибудь очередная загадка. Что еще за тайны они от нее скрывают? Теперь ей стало ясно: в любую минуту от них можно ждать новых сюрпризов.

Колин, расхаживая по палубе, по-прежнему отдавал команды, и матросы ставили все новые паруса. К счастью, задул свежий ветер, и «Сибарис»с захватывающей дух скоростью, перескакивая с волны на волну, рванулся в открытое море, прочь от побережья.

Неприятельский корабль попытался пуститься вдогонку, но не смог поймать этот бриз и стал постепенно замедлять ход; было очевидно, что французы безнадежно отстали.

Команда «Сибариса» бурно ликовала и насмехалась над врагом, выкрикивая ругательства на всех известных Оливии языках. Французы, по всей видимости, были удручены — они стали бесцельно палить из ружей вслед ушедшей от них добыче.

Пули свистели над палубой и изредка даже задевали мачты и пробивали паруса. Оливия стала осторожно пробираться поближе к лестнице, ведущей в каюту. Заметив ее, Колин прокричал:

— Не высовываться, черт вас возьми! Мы еще не ушли от них!

Не забывая следить за парусами, капитан вел корабль новым курсом.

На рассвете, когда над горизонтом стала заниматься заря, обнаружилось, что их преследователи исчезли. И тогда Роберт наконец-то подошел к Оливии.

— Мы не закончили наш разговор.

Она кивнула и, нащупав серебряную цепочку, вытащила кольцо, хранившееся у нее на груди.

— Оно тебе знакомо?

Роберт нахмурился, однако промолчал.

— Ты знал его, правда, Роберт? — допытывалась Оливия. — Кто он такой? И кто такой этот Хоббе, о котором он говорил?

— Не упоминай при мне это имя. И я не стану отвечать на твои вопросы. Не стану до тех пор, пока ты носишь это на шее, словно какую-нибудь медаль.

Оливия вспыхнула. Он сказал «медаль»? Что-то вроде… сувенира на память о прошлом?

— Как вы можете обо мне так думать, сэр? После того, после того…

У нее перехватило дыхание. Зажав в кулаке кольцо, она молча смотрела на майора. Наконец, собравшись с духом, заявила:

— Я не сниму его до тех пор, пока не получу ответа. Но Роберт Данверз был так же упрям, как и Оливия.

— В таком случае, мисс Саттон, мы оказались в безвыходной ситуации.

— Очень жаль, сэр, что вы так считаете, — проговорила Оливия ледяным тоном.

Ближе к вечеру Оливия узнала, что они поплывут не в Лиссабон, а в небольшую бухту, расположенную в нескольких милях к северу: ночью капитан Данверз должен был там с кем-то встретиться.

Оливия не стала расспрашивать, что это за встреча и почему она должна происходить под покровом темноты, в уединенном месте. Ей было ясно, что Колин, как и его брат, очень многое скрывает.

Стоя у поручней с саквояжем в руке, она смотрела в окружавшую их непроглядную тьму и едва различала вдали берег. Роберт, Джемми, Акилес и Ливетт уже заняли свои места в покачивавшемся на волнах баркасе и ждали Оливию.

Капитан Данверз подошел к ней и проговорил:

— Благодарю вас, мисс Саттон, за то, что спасли жизнь моему брату. — Он кивнул Гэвину, чтобы тот взял у нее саквояж, и спустил его в баркас.

Оливия в растерянности кивнула. У нее были подозрения, что деятельность капитана Данверза более походила на пиратство, чем на законную коммерцию. Впрочем, во время ее пребывания на корабле он прекрасно к ней относился.

— Надеюсь когда-нибудь познакомиться с вашей женой, — сказала она наконец. — Пожалуйста, купите для нее новые платья — взамен тех, что я у нее позаимствовала.

Капитан улыбнулся.

— Не беспокойтесь, мисс Саттон.

— Вы были чрезвычайно добры ко мне, — продолжала Оливия. — Хотя мистер Пимм и Роберт прибавили вам хлопот.

Колин взглянул на брата, потом снова повернулся к Оливии.

— Я очень рад, что познакомился с вами, мисс Саттон. Я, кстати, давно уже заметил: причиняемые Пиммом хлопоты нередко приводят к самым невероятным совпадениям. — Он снова посмотрел на Роберта и добавил: — Дайте ему время.

Тут капитан наклонился и поцеловал Оливии руку. Затем помог ей перебраться через перила и спуститься в баркас. Гребцы тотчас же налегли на весла, и суденышко стало быстро отдаляться от «Сибариса». Еще какое-то время Колин Данверз стоял на палубе и смотрел им вслед. Потом исчез — очевидно, отправился в каюту.

До берега они добрались без происшествий, так что Оливия была даже немного разочарована. Ей почему-то казалось, что с ними непременно что-то произойдет. Однако единственным происшествием оказался неожиданный поступок Акилеса: выскочив на берег, он упал на колени и поцеловал песок.

— Никогда больше не покину мою родину, — бормотал при этом великан.

Подхватив Оливию на руки, Роберт вынес ее на берег, но сделал это с таким видом, будто перетащил какой-то не очень ценный груз. От его рук не исходило то тепло, которое она так живо ощущала предыдущей ночью. Уже на берегу, откинув капюшон, Оливия заглянула ему в газа и встретила холодный и колючий взгляд.

Он опустил ее на землю с такой поспешностью, будто держал в руках горячие угли.

— Благодарю вас, — в смущении пробормотала Оливия.

Когда все выбрались из лодки и собрались на берегу, она попрощалась с Ливеттом и Гэвином и последовала за Робертом, шагавшим впереди. Джемми, как истинный джентльмен, взял у Оливии саквояж. Шествие замыкал ухмыляющийся Акилес — у него явно поднялось настроение.

Вскоре они поднялись на небольшое возвышение и пошли по узкой и ухабистой дороге.

— Что-то дорога… какая-то неровная, — пробормотал Джемми после того, как споткнулся в третий раз. — Эй, Данверз, куда мы идем?