Вирджиния Браун - Лунный цветок

Стефани легла на одно одеяло и укрылась другим. Она подтянула к самому подбородку яркое навахское одеяло, купленное в фактории Хаббела, где они остановились расспросить про Джулиана. Навахи жили в резервации неподалеку от форта, и их женщины ткали одеяла и выменивали их на все необходимое. При мысли о положении индейцев, как о нем рассказывал Райан, Стефани нахмурилась.

Неужели индейцы голодают? Если это так, дядя Джордж и другие важные правительственные чины должны об этом знать. Стефани была озадачена. В «Нью-Йорк трибюн» об этом ничего не писали, обычно в газетах появлялись рассказы о Диком Западе и враждебно настроенных дикарях. Жители Востока жадно глотали истории о западных собратьях и радовались, что благополучно живут в цивилизованном мире. Может, некоторые чиновники излишне благодушны, как язвительно предположил Райан?

Над костром взлетел сноп искр — это обрушилась ветка мескитового дерева и на миг отвлекла внимание Стефани. Она повернула голову и полузакрытыми глазами сонно посмотрела на умирающее пламя. Зыбкий свет отбрасывал на лагерь причудливые тени и выхватывал из темноты то, что было рядом. На другой стороне костра за кругом камней она видела длинную фигуру Райана, укутанную в одеяло. Спит ли он? Она надеялась, что нет. Может, в нем заговорила совесть и он устыдился того, как с ней обращается? Но на это было мало надежды.

Стефани отвела взгляд от Райана. Запрокинув голову, она стала смотреть на звезды. Ночное небо было таким огромным, просторным, а она — крупинка во Вселенной, ничтожная частичка, затерянная в бесконечности. Ею овладело странное чувство. Почему она допустила, чтобы он приставал к ней?

Стефани была бы очень удивлена, если б узнала, что Райан Корделл хаки испытывал угрызения совести.

Он украдкой посмотрел на нее. Она лежала на спине, глядя в небеса, половина лица была освещена пылающим костром. Черт! Как же искушали эти серебристые волосы и карие глаза, в бархатной глубине которых скрывалась какая-то тайна. Может, он сошел с ума? Два дня, как они уехали из форта, а он ее уже поцеловал. Но в этой женщине есть что-то такое…

Она раздражала, как пчела, жужжащая возле уха, но Райан то и дело возвращался к ней взглядом. И в некотором роде восхищался. Не тем, что она решила ни в чем от него не отставать. Господи, она, безусловно, очень привлекательна физически! Высокая, выше многих мужчин, а револьвер носит так, как будто умеет с ним обращаться. Мысль о том, чтобы проверить меткость ее «кольта», была ему отвратительна. И почему он всегда уступает ей в словесных баталиях?

Да, она его раздражает, но не своим холодным безразличием. Может, тем, как она иногда смотрит — через плечо, и в глазах светится намек на что-то, чего она сама не понимает. Это его преследовало.

Следующие несколько дней они почти не разговаривали. Райан большую часть времени изучал дорогу. Стефани, несмотря на жару, оставалась в седле. Короткие мгновения возле прохладного ручья в тени были идиллией, о которой можно только мечтать, а реальностью оставались жгучее солнце и долгие мили суровой местности. Как может быть жарко в горах? Стефани всегда считала, что горы — прохладное место, там травянистые склоны и долины. В Аризоне о таких вещах, видимо, не слыхивали. Здесь были плоские столовые горы и гребни одиноких холмов, торчавшие из земли, как зубы, а вместо травянистых склонов, о которых она грезила, попадались только пучки грубой травы.

Пурпурная дымка облаком нависла над землей, и Стефани покачала головой. О Боже, началось! У нее от солнца спеклись мозги и начались видения. Окружавшие их скалы стали вдруг всех цветов радуги, даже в тенях отражались блики красного, коричневого, пурпурного и серого. Утесы из песчаника, имевшие форму спины черепахи, меняли свой цвет по мере того, как всадники проезжали мимо. Местами земля, источенная эрозией, обрушивалась под копытами лошадей. Стефани казалось, что Создатель вылил остатки краски на этот унылый простор, чтобы подправить неудавшуюся картину.

— Не хочется показаться дурой, но что случилось со скалами? — решилась она спросить, подъехав поближе к Райану.

— Это место называется Раскрашенной пустыней. — Кажется, она его чем-то позабавила, Райан скривил рот в улыбке. — Простирается на сто миль вдоль реки Литл Колорадо, это почти что Нью-Мексико.

Стефани остановила лошадь, надвинула шляпу поглубже и подалась вперед. Оказывается, красоту можно найти везде, даже в далекой безводной пустыне.

В следующие несколько дней Аризона удивила ее еще больше. Они ехали по местности, где остались руины древней индейской цивилизации. Райан отклонился от пути, чтобы показать ей огромную каменную плиту, изрезанную петроглифами тысячелетней давности.

— Это вырезалось годами, — высказала наблюдение Стефани, пробежавшись кончиками пальцев по рисунку. На плите были выбиты человеческие фигурки, олень, бизон и другие животные, а также картины, изображавшие, видимо, важные события.

— На чем основано ваше мнение, Принцесса? — спросил Райан тоном, в котором почти не было насмешки. — Судя по тому, как они выглядят, их могли вырезать в прошлом году.

— О нет, видите вот это? — Стефани указала на фигурку. — Это тип человека времен неолита, а этот, — она показала на другую, — более современный. Я бы сказала, он сделан несколько сотен лет назад. Здесь выбита лошадь, а как мы знаем, лошади появились на континенте после тысяча пятьсот четырехсотого года, когда их привезли испанцы. А вот это…

— Достаточно, Принцесса, я не настолько туп. — Райан снял шляпу и взъерошил волосы. — Я понимаю, что вы любуетесь собой, но не могли бы мы продолжить путь? Есть еще некий пропавший миллионер, которого один из нас очень спешит найти.

— Конечно. — Стефани пошла за Райаном и высказала наблюдение, что нависающая скала должна была помочь сохранению петроглифов от стихии. — Посмотрите, она такая большая, что не дает дождю, ветру и пескам разрушить плиту с письменами.

— Интересно, в остальном вы такая же настырная? — пробурчал Райан скорее для себя, чем для нее.

— По крайней мере, мы нашли тему для беседы, которая не ведет к разногласиям, — отразила удар Стефани. — Вы должны радоваться.

— Я обрадуюсь, когда мы найдем вашего отца и я получу свои деньги. До тех пор я просто работаю.

Недолгий путь до лошадей прошел в молчании. Мысленно Стефани сосчитала до десяти — она дала себе такое обещание, чтобы удержаться от споров с Корделлом, — и даже улыбнулась, когда он протянул ей веревку, за которую была привязана вьючная лошадь.

— Ну конечно, мистер Корделл, я с радостью поведу ее. Нет, что вы, я нисколько не возражаю. Я совсем не устала.