Ольга Озерцова - Свеча на ветру. Повесть об убиении и хождении в рай

– Так кто же убил боярина Кучку? Неужели Юрий Долгорукий?

– Меня больше интересуют проблемы с финансированием и с раскопками. Нам все время кто-то мешает.

– А если это как-то связано, и началось не сейчас, и не в XII веке, а еще раньше в Кучкове, до того, как оно стало Москвой?

– Ну да, и святой Грааль по-русски…

– Зря иронизируете, друзья мои, – археолог Николай Бугров положил в папку листы с распечаткой текста, который они только что читали, и задумчиво посмотрел на Жана, историка из Франции и филолога Глеба, своих друзей еще со студенческих лет, – во всем этом что-то есть. Кстати, и рукопись таинственно исчезла. А Глеб не успел её всю отсканировать.

Они сидели на высоком крыльце сельской школы, находившейся в деревянном здании бывшей усадьбы XIX века. Сейчас, летом, здесь хранили найденную археологами керамику.

Жан пожал плечами. То, что произошло сегодня ему не очень нравилось.

– Кстати, о том, что я успел отсканировать часть рукописи, я не сказал во вчерашнем разговоре Петру, секретарю нашего спонсора.

– Что ещё за разговор?

– Немного странный. О кладе, после убийства Андрея Боголюбского, будто бы спрятанном где-то здесь Кучковичами, о других тайнах XII века – Граале, граде Китеже, точнее городках, которых, по его мнению, было три… Да мало ли о чем. Мне кажется, что кроме нас лучше пока о том, что мы только что прочитали, никому не говорить. Кстати, я согласен с вашей датировкой этого текста началом ХХ века. Неизвестный автор скорее всего погиб во время Гражданской войны. Может быть он был краеведом, собирал здесь предания, легенды, старинные книги.

– Только зачем ее украли?

– В общем, ребята, у нас проблемы. Давайте-ка лучше подумаем о них завтра, на свежую голову.

Утром Жан вышел на балкон на втором этаже школы. Когда месяц назад его друг археолог позвонил из Москвы и рассказал о краеведе из маленького городка Градонеж, нашедшем в архиве местного музея необычную рукопись исторического романа о ХII веке, и о бизнесмене, предложившем финансировать раскопки там же, Жан сразу решил ехать. Всё складывалось удачно до вчерашнего дня. Он посмотрел вдаль.

Дом стоял на высоком холме. Внизу блестела речка, а справа дальнее озеро. В этом простом пейзаже была странная притягательность. Он смотрел на эти холмы вдоль реки, поросшие такой нежной зеленой травой, которая бывает весной только здесь, в этой стране и думал. Наверное те, кто живут тут с детства, как-то по- особому это ощущают. Нет здесь таких ярких цветов, как на юге, но может быть есть другое. Когда Жан только приехал и впервые вот так же вышел на балкон, то почувствовал, что если не хочет, чтобы это чудное место стало ему потом постоянно сниться, он должен остаться здесь подольше и погрузиться в это дурманящее наваждение запахов трав. . Потом Глеб начал собирать фольклор, и тихая красота этого места стала обрастать легендами, преданиями. Некоторые из них странным образом были похожи на рассказы, которые Жан слышал в детстве от своей бабушки, эмигрантки из России. Да, он не ошибся, приехав сюда. Становилось все интереснее .

Жан еще постоял недолго на балконе , потом спустился и лег в мягкую траву рядом с домом у реки. Здесь было хорошо.

Это разнотравие надежды. Он лежал на берегу, было жарко, и оттого терпкий запах полевых гвоздик, сладковатый клевера и другой зелени казался пьянящим и радостным.

Клад Рюриковичей.

Все преданья о давнем проклятье…

Эти темные тайны Древней Руси сейчас представлялись увлекательной игрой.

Тем, что придает нашей нервной жизни жаркий и солнечный привкус.

Разве не было у них тогда в XII веке войн, разоренных городов, голода, мора, продаж в рабство за долги?

И среди всего этого именно в это время стали рассказывать о Граале и Китеже.

Та история начиналась ярко.

И несколько таинственных нераскрытых древних убийств.

Здесь бродят воспоминанья о какой-то великой тайне. Ею дышат деревья, и их причудливые ветки- это намек о пути к ней, а изгиб реки…эти извилистые реки- это знаки пути…

Так кто же убил Кучку?

Но вот здесь совершилось зло. Как они с этим справлялись?

Может ли красота убивать?

И где спрятаны его убийцами сокровища ?

И ему почему-то казалось, что эти древние истории связаны с тем, что происходит сейчас.

Последние дни Николай пропадал на раскопе и ночевал в школе, а Жан с Глебом жили то здесь, то в гостинице городка Градонеж, находившемся в трех километрах отсюда. Там был неплохой ресторан.

А всё же Жану больше нравилось в школе с археологами. Деревянный дом, запущенный сад, Песни под гитару, и разговоры… Жану иногда думалось, зачем люди создают легенды о поисках таинственных городов, вроде местных преданий о трех Китежах, когда прямо здесь бывает так просто и хорошо. Если бы он и вчера остался тут, всё было бы по-иному, и он не оказался бы втянутым в эту историю с украденной рукописью.

Три дня назад он принес Владимиру ту рукопись. Жан вспомнил, что ему почему-то не хотелось отдавать её даже ненадолго, словно что-то предчувствовал. Но Владимир финансировал их экспедицию. Собственно, выделять деньги на раскопки на месте будущих зданий он и так был обязан по закону. Но ему нужны были не только раскопки. Он хотел построить здесь туристический центр под названием Китежград, и для раскрутки и рекламы своего проекта его интересовало всё, что связано с местными легендами о Третьем Китеже, Кучковичах. При строительстве он обещал сохранить все исторические и археологические памятники, не нарушать ландшафта. Выполнит ли бы он это обещание, тнеизвестно.. Впрочем, его конкурент по бизнесу Игорь Петров собирался строить здесь завод, так что выбора особого не было.

И снова вспомнил тот разговор .

– Неужели вместо того, чтобы отдыхать на Лазурном берегу, Вы приехали сюда только из-за этой рукописи и бабушкиных сказок и семейных преданий про какого-то предка трубадура XII века?

Да уж, как это объяснить? Видно, разглядывая Жана, худощавого, с тонкими чертами лица, с копной волос, находившихся в художественном беспорядке, Петр не заметил в его внешности того «легкого налета бескорыстного авантюризма», который, по словам друзей, чувствовался во взгляде Жана. «Не рассказывать же в самом деле этому серьезному человеку о их легендарном предке, странствующем трубадуре XII века, побывавшем даже и на Руси. Не от него ли и его дед, и дядя, и сам Жан унаследовали этот зов в крови, это чувство, похожее на жаркий ветер, толкавший в путь? Нет, лучше всего рассказать о вполне понятном предложении своего дяди. По крайней мере, кроме всего прочего здесь речь идет и о конкретных деньгах.

– Да нет, Петр, дело в моем дяде Этьене. Он был крупным бизнесменом, и отойдя на покой, решил потратить часть своего немалого состояния на прихоти и хобби. Он вполне может себе это позволить. Но и потом, своих детей у него нет, а племянников еще двое. Вот хочется сделать дяде приятное, да и друзей моих не забыть. У него, как вы выражаетесь, «лёгкий сдвиг» на средневековых сюжетах, связанных с Граалем и с нашими семейными преданиями. Кстати, дядя Этьен считает, что этот интерес передался ему от нашего предка XII века, по имени то ли Гийом, то ли Гильом. Если бы удалось найти хоть косвенные факты, подтверждающие предание о трубадуре. А ещё лучше что-нибудь про Грааль, ну, например, что существовал некий аналог ему на Руси. И назывался Бел-горюч камнем. Дяде Этьену нравятся всякие сомнительные и смелые гипотезы, и он тогда вполне может щедро профинансировать экспедицию. Да мне и самому интересно, как историку, я как раз занимаюсь этим периодом, XII веком.