Энн Дуглас - Жажда страсти

Там он должен был встретиться с Томом Хейзлтоном. На репутации Тома, второго сына богатых родителей, не было ни пятнышка. Он согласился оказать Робу посильное содействие и указать подходящие кандидатуры. Среди знакомых Роба было мало представительниц прекрасного пола, потому что последние не желали иметь с ним дела. Боже, неужели они верят всей этой галиматье? Конечно, две дуэли, но его же на это толкнули против воли – негодовал он. Несколько потасовок из-за того, что кто-то переусердствовал во время обычного флирта. Что здесь такого? Разве молодые повесы из высшего общества никогда прежде не ссорились из-за юбки? Он попытался вспомнить, как приехал в «Олмек», где не бывал уже несколько лет. Но вспомнить не удалось.

– Джорди! – проревел он. – Ванну! – Не услышав ответа, он выскочил из комнаты, хлопнув дверью, и прокричал вниз: – Джорди! У меня дела! Сейчас! Сегодня! Не на следующей неделе, старый козел.

Джорди с удрученным видом появился из-за кулис маленького тесного домика и пригладил редеющие волосы.

– Уголь закончился, – доложил он, – желаете холодную ванну, ваша светлость? – и пригладил редеющие волосы.

– Ради всего святого! – сказал Роб. – Пошли кого-нибудь. Скажи, чтобы записали на мой счет. Кажется, у меня нет при себе.

– Кого послать? – спросил Джорди.

– Разве у нас нет лакея?

– С прошлой недели. Вы не помните? Или были нализавшись? Он ушел, потому что вы ему не платили. Сказал мне, что нашел себе место. Джемми Парсонс, так его звали. Хороший человек. – Джорди посмотрел на хозяина с укором.

– Ты хочешь сказать, что прислуги у нас теперь сколько? Двое? – Роб схватился за перила, чтобы удержаться на ногах: не многовато ли катастроф?

– Я да миссис Бекет, да еще этот парень, который думает, что он – грум, – ответил Джорди.

Роб задумался. У него сейчас нет времени на то, чтобы переживать из-за ванны или прислуги. Нужно спасать свою репутацию и быстро.

– Ладно, – кивнул он Джорди. – Приготовь мне надеть что-нибудь чистое, чтобы я мог выйти. – Он вернулся в комнату на непослушных ногах. Задача у него была не из легких, и ему было не по себе.

Но, будучи человеком энергичным и веселым, он не мог не пожалеть, что не помнит выражения лица миссис Драмонд-Барел. Он фыркнул от удовольствия.

Новость о случившемся в «Олмеке» мгновенно облетела Лондон. Леди Бетс Фортескью узнала об этом от своей матери, вдовствующей графини Элизабет Стенбурн, которая в свою очередь узнала о происшествии от своей старинной приятельницы. Эта приятельница сама была в «Олмеке» в тот вечер.

Событие это стало основным блюдом на ее очередном приеме в четверг.

– О, Бетс! – Леди Стенбурн была так расстроена, что сняла свой тюрбан и тут же снова его надела вместо кружевного чепца, который носила дома. – Что я делаю? – пробормотала она, с недоумением глядя на свой чепец. Повернувшись к дочери, она выпалила: – Боюсь, у меня ужасная новость. Что нам теперь делать?

– В чем дело, мама? – Бетс была вся внимание, хоть и с трудом могла себе представить, что мать могла узнать что-то действительно интересное у леди Стаффорд. Дамы сплетничали за чаем о пустяках и деликатно вздрагивали, обсуждая грешки тех, кто не пришел. – Может быть, старый король Георг умер?

– Берлингем уничтожен, – сказала леди Стенбурн. Она вынула из ридикюля измятый носовой платок и приложила его к глазам.

– Берлингем? Этот… этот распутник? – Бетс нахмурилась. Она должна скорбеть о человеке, которого даже не знала? О человеке, который, как она верила, был обречен на вечные муки? – Какое это имеет к нам отношение? – строго спросила она.

Она пошла вслед за матерью в утреннюю гостиную, самую веселую комнату в доме, потому что туда заглядывало солнце.

Правда, сейчас уже был вечер, и солнце светило с другой стороны. Но комната все равно была веселая из-за теплых желтых стен и бело-голубой обивки на стульях. Бетс усадила леди Стенбурн за стол. На нем лежали меню и счета, которыми Бетс занималась до прихода матери. Она села напротив леди Стенбурн, отодвинув бумаги в сторону.

– Пожалуйста, объясни мне, как падение Берлингема может отразиться на нас, – спросила она и ласково погладила руки матери, теребящие носовой платок. – Признаюсь, я ничего не понимаю.

Леди Стенбурн шмыгнула носом:

– Вчера вечером он… он приехал в «Олмек» совершенно пьяный, – сообщила она. – Не представляю, как его вообще впустили. Он стал приставать к миссис Драмонд-Барел. Драмонд-Барел, а не к кому-то другому! Она самая важная и самая надменная покровительница «Олмека»! И стал высмеивать ее платье. Потом он упал, как мешок, у ее ног, и его пришлось выносить. Говорят, в плачевном состоянии! О! – она вытерла слезы.

Бетс встречалась с миссис Драмонд-Барел раз или два, и та ей не понравилась. Ей с трудом удалось подавить улыбку, когда она представила, как эта дама опростоволосилась. Но какое это имеет отношение к ней, к Бетс?

– У нас теперь траур, мама? Почему ты так расстроилась?

– Бетс! У меня были планы на Берлингема и на тебя. – Леди Стенбурн смотрела на дочь глазами полными слез.

– На меня? Господи! – отшатнулась Бетс. Ее родная мать способна на такое? Лелеять надежду на союз с человеком, о котором никто слова доброго не скажет? До этого уже дошло? – Нет! Не верю! Очень хорошо, что с ним покончено. Умоляю тебя, забудь об этом, мама. Я уверена, что…

– О да, ты уверена, – язвительно проговорила леди Стенбурн, – ты уверена вот уже сколько… три или четыре года? Бетс! Тебе скоро двадцать три! У тебя это уже четвертый сезон! Мы не можем себе позволить… позволить…

– Да, мама, – вздохнула Бетс. Она начала перебирать кипу бумаг на столе. Бетс заметила, что у них опять баранина на ужин, и посмотрела на мать. – Я очень хорошо знаю, что мы не можем себе позволить. Тем не менее, умоляю, перестань устраивать мою судьбу. Не все джентльмены фаты или глупцы. Или развратники, как этот Берлингем! Что, ради всего святого, заставило тебя думать, что он подходящая кандидатура? Мы с ним даже не знакомы! Худшего мужа трудно себе представить.

Леди Стенбурн заставила себя успокоиться и сказала, слов, но давно уже выучила все наизусть:

– Он – граф. Он единственный наследник маркиза Флита. Он получит Дорс Корт в Дорсете, а это, как я понимаю, великолепное поместье. Это подходящий молодой человек подходящего возраста. Я думаю, ему сейчас около тридцати. И он не женат и не помолвлен, насколько я знаю. Можно не сомневаться, что, женившись, он угомонится.

– Женившись, он угомонится, – сухо рассмеялась Бетс. – Почему ты так думаешь?

– Нужно надеяться на лучшее, – сказала мать. Она была почти весела, но быстро помрачнела. – Но теперь и не знаю. Эта выходка с миссис Драмонд-Барел…

Читать дальше