Энн Дуглас - Жажда страсти

Значит, это правда. Ему что-то подсыпали в вино. Если бы Тесси только описала этого «франта». У него нет никаких доказательств, что это – Джордж Пертуи. Может быть, леди Элизабет повезет больше? Он не очень в это верил. Джордж не дурак. Он вряд ли станет рассказывать о такой низости девушке, которую пригласил на прогулку.

По мере того, как уровень бренди в графине снижался, Роб с Томом становились все мрачнее и мрачнее.

Бетс считала, что к любому делу нужно готовиться заранее. В тот вторник, когда она должна была поехать на прогулку с Джорджем Пертуи, она репетировала предполагаемый разговор, в котором она – очень тонко – разузнает, стоит ли мистер Пертуи за тем эпизодом в «Олмеке». И если да, то почему. Она не станет ничего говорить о своих отношениях с графом Берлингемом. Она даже может сделать несколько нелицеприятных замечаний в его адрес. Ей не хотелось искажать правду, но ведь это для доброго дела… Она улыбнулась. Сегодняшний день обещает быть очень интересным.

Но все сложилось совсем не так, как она ожидала.

Пертуи был предупредителен, вежлив с леди Стенбурн, заботился о том, чтобы Бетс было удобно. Он помог ей сесть в новый сияющий кабриолет, словно она была королевой, и спросил, удобно ли ей, тепло ли, достаточно ли ей места, куда бы она хотела поехать. Его забота льстила ей, но потом стала надоедать. Гайд-парк был близко от Найтсбридж-Терес, и, естествен но, Бетс не смогла ничего другого придумать.

– Если вы ничего против не имеете, мы поедем по одной интересной улочке и затем повернем в парк, – сказал Пертуи.

Ему было необыкновенно весело от своего предложения. Он улыбался и поглаживал рукав своего пальто. Если это было сделано для того, чтобы привлечь внимание Бетс к своей персоне, то это сработало. На Пертуи был великолепный наряд, но в нем не было блеска: черные панталоны и черные ботинки, бордовая жилетка в широкую полоску и бордовое пальто. Разглядев все это, Бетс Внимательно рассматривала редкие зубы, потом спохватилась. Что это с ней? Почему она обращает внимание на чьи-то зубы?

– Очень хорошо, – согласилась она. – Что такого интересного в этой улице?

Улыбка Пертуи стала шире.

– Сами увидите, – ответил он и направил лошадь вперед. Через несколько минут они были на Белгрейвии, затем Пертуи свернул на маленькую улицу, которая, как он сказал Бетс, называется Гросвенор-Роу. Бетс внимательно рассматривала улицу, пока Пертуи пытался справиться с уличным движением, но ничего заслуживающего внимания она не заметила. На ней близко друг к другу стояли одинаковые кирпичные дома. Только один дом на углу отличался от других. Он был больше остальных, и участок земли вокруг него был больше, и, кажется, во дворе стояли конюшни.

– Здесь, – торжественно произнес Пертуи. Он остановил лошадь перед одним из домов.

– Почему мы остановились? – спросила Бетс. Они собираются в гости к одному из друзей мистера Пертуи? Она думала, они остановятся у большого дома, но Пертуи придержал лошадь у соседнего.

– Здесь… здесь живет ваш друг и мой кузен, – презрительно сказал Пертуи. – Бьюсь об заклад, он вам никогда не говорил, правда? Давал понять, что живет на Маунт-стрит, не так ли? Видите, до чего он докатился. Прокутил все состояние: карты, азартные игры, доступные женщины. Это чудовищно! – в его голосе звучал праведный гнев.

Бетс показалось, что от шока у нее парализованы голосовые связки. Она, не отрываясь, смотрела на кирпичный дом, словно надеялась, что он изменится прямо у нее на глазах.

Она вначале подумала, что этот дом принадлежит какому-то торговцу.

– Достаточно? – спросил Джордж, и, когда она не ответила, он цокнул своей лошади. В молчании они доехали до Гайд-парка.

– Я боялся, что мой кузен пускает вам пыль в глаза, – проговорил, чуть помедлив, Пертуи. – Знаете, он в долгу как в шелку. У него ничего нет. Кроме необузданного нрава – он убил двоих – вы об этом знали? – и выходок, шокирующих порядочных людей, он мало что может предложить. Я считаю своим долгом джентльмена предостеречь вас, леди Элизабет. Вы слишком красивая девушка, слишком хорошо воспитанная, чтобы связываться с этим прохвостом.

Пертуи посмотрел на нее, улыбаясь. Полное воплощение искренности.

Бетс старалась собраться с мыслями. Все ее планы, которые она сегодня строила, рухнули. Бетс почти не слушала, что говорил ей Джордж Пертуи, пока они ехали в парк. Она понимала, что тот перечислял ей все грехи Берлингема, начиная с двухлетнего возраста. Кажется, он пытался сбежать от своей няни, когда ему было четыре года. Это она услышала, отвлекшись на минуту от своих невеселых мыслей. А какой ребенок не пытается сбежать от своей няни? Наконец, Джордж, к тому времени, как они уже ехали по Гайд-парку, достиг в своем повествовании того момента, когда Берлингему исполнилось двадцать, и повторил свое обвинение в том, что Берлингем застрелил двоих человек. Бетс заставила себя встряхнуться и перебила монолог Пертуи.

– Застрелил двоих человек? – резко спросила она. – Почему? Как это произошло?

– Дуэли, – торжественно сказал Джордж. – Дуэли! Из-за женщин, о которых вам даже ноги вытереть было бы противно.

– И он был зачинщиком в обоих случаях?

– А-а… ну… нет, – признал Джордж. – Но это значения не имеет. Он – испорченный человек. Оба случая очень неприятные, оба. Берлингем изуродовал правую кисть Эндрю Дигби, с тех пор у Дигби ужасный почерк. Пуля прошла насквозь.

– Сквозь почерк?

– Сквозь кисть, – раздраженно ответил Джордж.

– А другой случай? – не унималась Бетс.

– А-а… я, не помню всех деталей.

– Если вы помните, как он убежал от няни, вы можете вспомнить и дуэль. У меня такое впечатление, что вы помните каждую деталь из жизни Берлингема, прямо с первого дня его рождения, словно книгу читаете, – сказала она, почти не скрывая своей неприязни к Пертуи.

– Я не знал его с первого дня рождения, – заявил Пертуи. Он сильнее сжал поводья и стал смотреть вперед. – Я младше на год.

– Как жаль, что он прожил целый год без вас и вы не имели возможности занести в летопись каждое его движение. Вы так и не рассказали мне о второй дуэли.

– Это ужасная история. Боюсь, она не для ваших нежных ушей. – Пертуи, очевидно, решил, что тема графа Берлингема исчерпана, он посмотрел на Бетс и улыбнулся. – Вы будете на балу у Доналдсонов? Вы должны пообещать мне один танец.

Расстроенная от того, что она услышала, Бетс испытывала душевные муки. Можно допустить, что Пертуи кое-что преувеличил и исказил, но и правда в его словах была, потому что он говорил и о том, о чем она уже слышала от других, и Пертуи действительно знает графа почти всю свою жизнь. Должна ли она поддерживать и дальше отношения с кузеном Берлингема? И так уж ли он одиозен? Если все, что сказал Пертуи, правда и он старается предостеречь ее от знакомства с таким презренным человеком, то она не должна на него сердиться.