Сабрина Джеффрис - Не соблазняй повесу

– Тео сказал мне, что эти люди станут ради своих денег охотиться за ним по всему миру. А если быть честной... – Она не договорила и опустила глаза.

– Да, для разнообразия не помешало бы немного честности, – бросил Лукас.

Долли заплакала. И хотя Амелия знала, почему она плачет, она знала и то, что Лукас воспримет это как определенный вид тактики, с помощью которой и его мать добивалась своего.

– Оставьте ее в покое, – проворчал лорд Тови, продолжая держать Долли в объятиях. – Она вам сказала все, что знает.

– Она не сказала и половины того, что ей известно, – возразил Лукас. – А сказанное ею – не более чем куча вранья.

– Лукас, пожалуйста, – мягко попросила Амелия.

– Ты веришь, что она была обманута, не так ли? – вскинулся он. – Она плачет – и логика исчезает. Но подумай, Амелия, если Фрайер и вправду мертв, а твоя мачеха поверила, что деньги он выиграл за карточным столом, зачем лгать насчет того, где она их взяла? К чему изобретать покойного Обадию Смита? Зачем лгать тебе и твоему отцу? По какой причине? Почему?

– Я боялась, что Тео и в самом деле жульничал! – выкрикнула Долли, заливаясь слезами. – Я не в силах была сказать Джорджу... – Тут она подняла глаза на мужа: – Я знала, что ты придешь в ужас, если я скажу, из какого источника могли прийти мои деньги. И я не знала, действительно не была уверена, так ли все это.

– Потому что это было не так, будь оно проклято! – крикнул Лукас.

– Но я не знала, не знала! – рыдала Долли. – Я от всего сердца хотела верить Тео. Я не знала, как найти выход из положения. Миссис Уэбб заболела, ее муж стал выпивать и... делал мне непристойные предложения. Я хотела вручить ему уведомление об отказе от места, но он заявил, что не даст мне рекомендацию, если я покину службу у него, а мне просто было некуда деться. Город был маленький, Уэбб уверял, что я больше нигде не найду работу. – Долли вдруг задрожала всем телом. – Я написала Тео и спросила, могу ли я жить вместе с ним. Он ответил, что да. Но мистер Уэбб угрожал тем, что ославит меня как воровку, если я уйду. Тогда я снова написала Тео и объяснила, что не могу приехать...

– И тогда он украл целое состояние. – Лукас презрительно усмехнулся. – Для вас. Вместо того чтобы просто приехать и забрать вас с собой. Именно об этом вы говорите?

Долли вздохнула:

– Нет. Если он и в самом деле украл деньги, то лишь для себя. Я уверена, что он твердил себе, будто делает это ради меня, но это не так, он просто воспользовался случаем разбогатеть. Ведь мы с ним стали жить врозь не случайно. После смерти родителей Тео вступил на дурной путь. Я вынуждена была пойти в экономки, а с ним ничего не могла поделать до тех пор, пока он не объявил, что переменился и желает, чтобы мы с ним жили опять как одна семья. Когда он получил хорошее место, я ему поверила. Но у Тео была страсть к красивым и дорогим вещам...

– Как и у вас, – проворчал Лукас. – Вы упросили Фрайера приехать и вызволить вас, не правда ли? – с горечью произнес он. – Вы хотели, чтобы Фрайер создал для вас более приемлемую жизнь, и он это исполнил.

– Довольно, майор Уинтер, – заговорил отец Амелии. – Моя жена вовсе не жадная до денег соблазнительница. Большая часть ее денег ушла на содержание моего имения и на приданое Амелии. Я верну из оставшихся средств сколько смогу, но, разумеется, лишь при условии, что вы докажете справедливость ваших притязаний. Имение мое неотчуждаемо как майорат и потому не может быть продано, но я могу предложить кое-какие вещи на аукцион.

– Джордж, я не допущу, чтобы ты продал все, что тебе так дорого, – начала Долли, но муж не дал ей договорить.

– Успокойся, дорогая, это не имеет значения. – Он нежно поцеловал жену в лоб. – Я забочусь только о тебе и о ребенке. И об Амелии, конечно, но надеюсь, что муж намерен сам ее содержать. Хотя в том случае, если женитьба на ней – лишь часть его расследования, то...

– Я женился на ней, чтобы спасти ее от позора, – прервал тестя Лукас, которому отнюдь не доставляло удовольствия наблюдать сердечную привязанность родителей Амелии друг к другу. – К тому же деньги тут вообще ни при чем. Я хочу... то есть мы хотим, – поправился он, – справедливости. Теодор Фрайер должен быть доставлен в суд, приговорен и наказан за свои преступления.

Если Долли вздрогнула при слове «наказан», то Амелию поразила злоба в голосе у Лукаса. Почему он так жаждет схватить Фрайера?

– Но ведь моя жена сообщила вам, что Теодор умер, – сказал лорд Тови.

– Простите мой скептицизм, сэр, но после того, как ваша жена сообщила немалое количество ложных сведений, меня убедят в смерти этого человека только самые серьезные доказательства. А я сомневаюсь, что они есть у леди Тови.

Глаза всех устремились на Долли.

– У меня... есть свидетельство о смерти, – произнесла она неуверенно.

– Ваш муж... ох, простите, ваш брат, – якобы спохватился Лукас, – отлично умел подделывать документы. Подделать свидетельство о смерти не составило бы для него особого труда.

– Если вы не верите мне, поезжайте в Лизьё, и вы найдете там его могилу, – сказала Долли.

– Могильный камень может поставить кто угодно, – возразил Лукас.

– Тело готовил к похоронам местный гробовщик. Его имя Лебо. Если вы поедете туда, то, конечно, сможете с ним побеседовать.

– Верно. А если я его там не обнаружу, вы скажете, что он переехал неизвестно куда. Или умер. У вас на все есть ответ, не так ли, Дороти?

– Не смейте так обращаться к моей жене! – взорвался отец Амелии. – Она леди Тови, и будьте любезны адресоваться к ней с должным уважением.

Амелия внутренне содрогнулась. «Ох, папочка, это самое неудачное из того, что ты мог сказать моему сверх меры самолюбивому супругу ради спасения Долли».

Выражение ледяного презрения на лице у Лукаса Уинтера могло бы посрамить даже герцога.

– Я уверен, что вспомню этот ваш совет, когда арестую ее и увезу обратно в Америку, чтобы она могла лично излагать свои лживые истории правительству.

– Лукас, не... – начала было Амелия, но тут снова взорвался ее отец:

– Она не сделала ничего плохого!

– За исключением того, что лгала, когда говорила о Фрайере. И если я должен буду упрятать ее в тюрьму, чтобы выманить ее братца из его укрытия, я это сделаю.

– Вы никуда не увезете мою жену, будьте вы прокляты! Она вынашивает ребенка, и она хрупкая женщина. Я не могу рисковать утратой своей второй жены во время родов. Особенно после того, как она сообщила вам все, что знает.

Сверкая глазами, Лукас сложил руки на груди.

– Вы можете это доказать?

Лорд Тови не ответил, потому что не мог. Не могла ответить на этот вопрос и Амелия, но в глубине души она чувствовала, что Долли ни в чем не виновата, за исключением того, что слепо верила брату, как верила всем, кого любила.