Саманта Джеймс - Идеальный жених

При ближайшем рассмотрении она, признаться, производила ошеломляющее впечатление, вынужден был признать Джастин. От одного лишь взгляда на Арабеллу у него перехватило дыхание. Куда подевался тощий, голенастый, нескладный подросток, чьи вечно взлохмаченные вихры цвета спелой морковки назойливо лезли в глаза, заставляя забывать об остальном? Теперь перед ним стояла потрясающе обворожительная женщина, при виде которой все его чувства разом смешались, заставив его напрочь забыть обо всем на свете.

Обнаженные плечи безупречной формы казались гладкими, как драгоценный фарфор. Украшавший ее шею небольшой сапфир на тоненькой золотой цепочке уютно устроился в бархатистой ложбинке между упругими полушариями грудей. Это было единственное ее украшение – ни браслетов на по-девичьи тонких запястьях, ни перьев или жемчужных нитей в волосах. Джастин про себя одобрил эту строгую элегантность – она совершенно правильно сделала, что отказалась от драгоценностей, поскольку их отсутствие лишь подчеркивало ее собственную яркую и броскую красоту.

Взгляд Джастина, горячий и жадный, скользнул в соблазнительную ложбинку между ее грудей. Арабелла вздохнула, и темная, жаркая волна желания накрыла его с головой. О Боже, мысленно простонал он, да любая женщина в этом зале тускнеет и блекнет рядом с ней! Она напоминала ему сочный, спелый плод, нетерпеливо ожидающий, чтобы его сорвали.

Джастин заставил себя перевести взгляд на ее лицо – и почти сразу же обнаружил, что глаза Арабеллы потемнели от едва сдерживаемого гнева, а пухлые губы сжались, превратившись в тугой бутон. Поразмыслив, он благоразумно решил, что лучше остаться там, где он стоял. Не стоит подходить к ней ближе – иначе она, чего доброго, возьмет и свернет ему шею, как какому-то цыпленку.

– Почему вы так на меня смотрите? – возмутилась она.

– Просто любуюсь, как вы выросли. Наверняка не уступите ростом ни одному мужчине, верно?

Арабелла оцепенела. Ее гренадерский рост всегда был предметом насмешек. Сколько она помнила себя, она всегда была чуть ли не на голову выше любой из своих сверстниц. И сейчас она действительно не уступала в росте большинству мужчин в этом зале. За исключением Джастина Стерлинга. Строго говоря, ее взгляд упирался прямо в его губы, на которых как раз играла ленивая и слегка порочная ухмылка. И все же ей было приятно, что не приходится смотреть на него сверху вниз.

Жаль только, что этим мужчиной оказался именно он.

– Хотите подразнить меня? – вежливо осведомилась она, – Не стоит.

Он изящно склонился перед ней в глубоком поклоне.

– Мне бы и в голову такое не пришло, – покачал он головой. И опять его взгляд чуть дольше, чем принято, задержатся на соблазнительных полушариях высоко поднятой корсажем груди, и в глазах его мелькнуло что-то похожее на одобрение. – О да, – протянул он, – вы сильно изменились!

Арабелла мысленно пожелала ему гореть в аду. Но вслух сказала совсем другое:

– А вы, как я вижу, ничуть. – Она презрительно скривилась. На самом деле это было неправдой – конечно, он изменился. Он тоже вырос, стал еще выше, чем когда ему было восемнадцать. Она сразу заметила это. Грудь, распиравшая элегантный сюртук, стала еще шире... шире, чем она помнила...

Почему-то это ее беспокоило.

Он шагнул к ней. Арабелла едва удержалась, чтобы не отодвинуться.

– А знаете, – промурлыкал Джастин, – когда мой друг Гидеон рассказал мне о девушке по прозвищу Недотрога, у меня внезапно появилось странное предчувствие. Забавно, вы не находите? – Он мечтательно вздохнул. – Ах, сколько воспоминаний, мисс Темплтон! Не слишком приятных, конечно, но... воспоминания есть воспоминания.

– Неужели? – холодно удивилась она.

– А вы, стало быть, все забыли? Что ж, тогда позвольте мне освежить вашу память. Насколько мне помнится, это случилось в поместье вдовствующей герцогини Каррингтон. Она устраивала прием на открытом воздухе, кажется...

– Любительский спектакль, – подсказала Арабелла.

– Ах да, конечно. Вот видите, ваша память понемногу возвращается... Может быть, вы тогда вспомните, как ползали в саду, играя в какую-то игру? Вообразите мое удивление, когда, проползая под стулом, на котором я сидел, вы ни с того ни с сего воткнули мне в башмак булавку.

– Может, вы зря не надели тогда сапоги? – медовым голосом спросила Арабелла.

– Примерно то же всегда твердил и Себастьян. О, ваши выходки и каверзы всегда доставляли невероятное удовольствие моему брату!

Арабелла вздрогнула. Вообще говоря, ей до сих пор было стыдно за ту ее дурацкую выходку, но она скорее умерла бы, чем позволила ему это заметить. К тому же она привыкла, что последнее слово всегда остается за ней.

– Кажется, я начинаю вспоминать, – прищурилась она. – Вы тогда сильно хромали, когда уходили, не так ли?

– Верно. Я старался изо всех сил не попадаться вам на глаза, но вы заметили мою лошадь и примчались. Честно говоря, я решил, что вы хотите извиниться, поэтому остановился. Вы изящным жестом протянули мне руку для поцелуя – самая настоящая маленькая леди! – и я, дурак, взял ее. Решил, что по крайней мере теперь мне ничто не грозит, поскольку старая герцогиня не спускала с нас глаз.

Он незаметно придвинулся к ней. На этот раз Арабелла решила все-таки отойти, но уперлась спиной в колонну и вынуждена была остановиться. Отступать было некуда. К тому же она и не думала об отступлении. Огонек, вспыхнувший в глазах Джастина, заставил ее сердце забиться чаше. Арабелла внезапно почувствовала, как загорелись у нее щеки, и разозлилась на себя. Какого дьявола, что это с ней?

Сделав над собой невероятное усилие, она посмотрела ему в глаза. «Самый красивый мужчина во всей Англии». Да, она уже успела изрядно наслушаться самых невероятных историй, которые рассказывали о нем в обществе. Кое-кто из дам, вернее сказать, большинство из них считали его неотразимым, и Арабелле было это известно. Чушь! Сама она была уверена, что второго такого негодяя и распутника надо еще поискать!

– Будьте любезны, оставьте меня!

– О, как грубо, мисс Темплтон! Я ведь еще не закончил свой рассказ.

– Не трудитесь. Я помню, что было дальше.

Джастин, словно не слыша, с невозмутимым видом продолжал:

– Но тут герцогиня на мгновение отвернулась. А вы выдернули свою руку, сжали пальцы в кулак и что было силы стукнули меня по носу. А потом удрали, оставив меня с окровавленным лицом, точно я принял участие в боксерском поединке. Именно это мне и пришлось потом говорить всем своим друзьям. Собственно говоря, вы не оставили мне другого выхода.

– Стало быть, вы солгали? – Арабелла даже не пыталась скрыть своего презрения.

– Вероятно, вы очень мало знаете о мужчинах, моя дорогая. И не понимаете, что такое мужская честь. Думаете, у меня хватило бы духу признаться, что нос мне расквасила маленькая девочка?