Роберта Джеллис - Канатная плясунья

– Пойду я, – но, несмотря на все ее старания, голос девушки дрогнул, и она невольно поежилась.

– Ты останешься здесь и постараешься быть как можно меньше на виду, – отрезал Дери, свирепо взглянув на девушку.

– Но, Дери, – начала Кэрис, боясь обидеть карлика и все-таки опасаясь за его жизнь. Она хотела напомнить, что его тут же заметят и узнают в нем слугу менестреля.

– И если я не вернусь, – мрачно перебил девушку Дери, – возьми из старой арфы все деньги и драгоценности и постарайся утром незаметно выскользнуть отсюда вместе с теми, кто будет покидать поместье.

Сказав это, Дери вышел из конюшни, прежде чем Кэрис успела что-либо ответить, но девушка не смогла бы произнести ни звука, даже если бы он и не ушел – горло ее буквально сковал ужас. Она стояла в оцепенении, и лицо ее заливали слезы. Глядя, как карлик направляется прямо к зале, Кэрис поняла – Дери считает Телора мертвым. Он решил, что Телор сказал или сделал что-нибудь не то из-за Юриона, и лорд тут же убил его. Вот почему Дери пошел в замок. И если Телора и в самом деле уже нет в живых, он отомстит за смерть друга и уничтожит столько врагов, сколько сможет, прежде чем убьют его самого.

Если бы Кэрис могла пошевелиться или закричать, она остановила бы Дери, но страх, что она снова останется одна, парализовал девушку и отнял дар речи. Она молча смотрела вслед Дери, пока тот не скрылся в распахнутой двери залы. И с этого момента время для Кэрис потянулось мучительно долго, ей казалось, что прошла уже целая вечность, надежда начала оставлять ее, и девушка была полностью охвачена паникой, когда из залы стали доноситься шум и крики.

В общем гаме Кэрис различила, как кто-то дико взревел от боли, и, прильнув к столбу, она зарыдала. Суматоха в замке разгоралась все сильнее, и Кэрис показалось, что ее жизнь разбивается на тысячи мельчайших осколков, которые падают на землю и оседают в пыли. Она не в силах была даже пошевелиться, чтобы спрятаться. К чему прятаться, подумала Кэрис, если с утихающими звуками борьбы умрет и единственная радость в ее жизни. И будет лучше, если она почувствует на себе обжигающий холод своего острого клинка...

Подумав так, Кэрис попыталась найти в себе мужество, чтобы дотянуться до ножа, но в этот момент в дверном проеме появился мужчина, тащивший за собой кого-то, слишком короткого. Прикованная к месту болью и страхом, Кэрис тупо следила за мужчиной до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Ее рука снова скользнула к рукоятке ножа, но замерла в нерешительности: что-то в фигуре человека, которого тащили, показалось ей неестественным. Потом девушке пришло в голову, что у человека не было рук, и она невольно вздрогнула. Неужели это Дери и его лишили рук? Но весь этот шум, крики, вопли... среди них она не слышала голоса Дери. И девушка едва не закричала от радости, когда поняла – они связали Дери руки. А зачем связывать руки трупу? Значит, Дери жив!

Скользнув за угол конюшни, Кэрис направилась в ту сторону, куда потащили Дери, и успела заметить, как человек, волочивший его, остановился у одной из каменных построек. Ей не удалось рассмотреть, что делает человек, но она услышала слабый звук, в котором сразу же распознала скрежет металла, потом глухой звук, который ни с чем не спутаешь, – звук падения чего-то мягкого и достаточно тяжелого, и снова скрежет металла.

Прежде чем звуки стихли, девушка успела вернуться в конюшню и, спрятавшись у входа, проследила, как человек, заперший Дери, вернулся в замок. Громкие возбужденные голоса слегка затихли, потом возобновились с большей силой, но Кэрис не стала больше прислушиваться. Быстро, но тихо, как мышка, девушка бросилась туда, где лежали их пожитки, схватила старую арфу, повесила ее на шею, похлопала себя по плечу, чтобы убедиться, что канат на месте и концы его не болтаются, и взобралась на ближайший столб.

Надежно привязав арфу к столбу, где соединялись перекладины, чтобы ее не было видно снизу, Кэрис услышала слабый звук голосов троих или четверых людей. Это могло означать только одно: кто-то направляется к конюшне. Значит, они решили добраться и до нее. Кэрис побежала по перекладинам к стене, противоположной той, где были привязаны их животные. В это время вход в конюшню озарил слабый свет приближающихся факелов. Если бы дело былоднем, Кэрис просто перепрыгнула бы с перекладины на перекладину, но в темноте она не решилась на это. В месте, где перекладины, поддерживающие крышу, соединялись со стенами, был маленький выступ. Кэрис осторожно пробралась туда, ноги ее едва помещались на этом выступе. Держась руками за перекладины и понемногу передвигая ноги, она прижалась в самый угол и медленно стала пробираться поближе к выходу.

Это был адский труд, гораздо более тяжелый, чем просто висеть на руках, и Кэрис преодолела всего две пересекающихся перекладины, когда света в конюшне стало много, а голоса зазвучали громче, и девушка поняла, что должна замереть на месте. Она постаралась втиснуться как можно глубже в угол, где перекладины крыши соединялись с поперечными, склонила голову к коленкам, закрыла рукавом лицо, чтобы оно не выделялось светлым пятном при свете факелов, и постаралась даже дышать открытым ртом, производя как можно меньше шума.

Выглянув слегка из-за рукава, девушка увидела, что у входа остановился человек с факелом, в то время как трое других вошли внутрь. Резко свернув направо, они направились вдоль ближней стены. Там они пинками разбудили конюхов.

– Где лошади менестреля? – рявкнул один из мужчин.

– В дальнем конце, – ответил какой-то конюх, поспешно вскакивая на ноги, чтобы показать дорогу.

– А где мальчишка, который приехал с ними? – грозно спросил тот же мужчина после того, как они приподняли развешенную для просушки ткань, перерыли все кучи соломы и заглянули в тюки путешественников.

– А разве был еще и мальчишка? – испуганно спросил конюх и задал этот же вопрос тем, кто сидя наблюдал за вошедшими.

– Я помню, что с менестрелем был карлик, – отозвался второй конюх, поднявшись и нерешительно подойдя поближе. – Я хотел спросить, откуда они приехали, но заметил, что карлик спит, и в тот момент рядом с ним никого не было.

– Мальчишка был, – возразил второй мужчина. – Животных ведь три.

– Но только два седла, – робко заметил тот же конюх.

– Клянусь, что мальчишка все-таки был, – настаивал второй мужчина. – Он прятался за менестреля, чтобы укрыться от ветра, когда они проезжали в ворота, я видел это собственными глазами.

– Один из нас разговаривал с карликом, когда они появились здесь, – тихо сказал конюх, пытаясь хоть как-то потушить гнев, зазвучавший в голосе мужчины. – Я могу сходить за ним.

– А что нам это даст, Диккон? – нетерпеливо перебил конюха третий. – Неужели тебе хочется торчать здесь всю ночь, пока эти идиоты будут вспоминать, кого они видели. Если мальчишка и был на самом деле, он наверняка убежал, услышав, как мы ставим на место этого проклятого карлика. Но в любом случае за пределы Марстона он выбраться не мог. Мы спросим об этом завтра у Генри, когда он очнется.