Роберта Джеллис - Песнь сирены

Изысканно одетый придворный по-английски, свысока посмотрел на плохо одетого рыцаря, обратившегося к нему с вопросом, находятся ли король или королева в своей резиденции. Это был худощавый смуглолицый юноша с аристократическим, с горбинкой, носом и светло-серыми глазами, которые сейчас казались испуганными. Черты и выражение лица говорили о его высоком происхождении, хотя доспехи рыцаря были покрыты грязью и ржавчиной, а одежда даже порвана в нескольких местах. «Еще один нищий чужестранец», – брезгливо подумал Майкл Беле. С тех пор как король Генрих женился, при дворе всегда было много подобных рыцарей.

– Они здесь, – неохотно ответил Беле. – А вам что за дело?

Молодой рыцарь с облегчением улыбнулся. Он был в хорошем настроении и, кроме того, его происхождение не позволяло обращать внимание на оскорбительные намеки англичанина: он и представить себе не мог, что кто-нибудь еще сможет осмелиться на подобное, и готов был пожалеть королевского дворецкого, считая, что плохие манеры последнего объясняются скорее всего жизнью в этом диком захолустье.

– Я уже проскакал Лондон и Виндзор, как будто за мной гнались, – сказал он весело, – но если бы добирался до тетушки еще чуть дольше, то и я сам, и мой конь остались бы совсем без башмаков.

Придворный скривился в еще более презрительной усмешке: юноша именно так и выглядел, как будто ему прямо сейчас нужны были новые башмаки. Конечно, еще один проситель места при дворе, «знакомый» какой-нибудь дамы из окружения королевы. Дама попросит за своего «племянника», королева пойдет к королю, ну и так далее… Беле побагровел от гнева. А молодой человек решил, что тот покраснел от смущения. В самом деле, придворный непременно должен был смутиться, узнав, что так грубо разговаривал не с кем-нибудь, а с племянником королевы. Юноша еще раз улыбнулся.

– Не беспокойтесь, – доброжелательно сказал он. – Просто покажите мне того, кто должен доложить обо мне королю, или скажите, как зовут этого человека.

– Доложить о вас? Королю? – Беле чуть не упал в обморок. Единственное, что он мог себе представить, – этот оборванец приехал из какого-нибудь крошечного княжества, правитель которого только чуть-чуть богаче и влиятельнее своих нищих рыцарей. Однако Беле не успел поставить наглеца на место: одна из фрейлин королевы вошла в приемный зал.

– Сэр Майкл, – сказала она, но вдруг замерла сшироко раскрытыми от изумления глазами. – Раймонд? – задохнулась она. – Это вы?

– Да, леди Бланш. – Молодой рыцарь лукаво улыбнулся.

– О! – выдохнула женщина. Ее глаза скользнули по его грязной одежде и рваной кольчуге. – Что с вами случилось? – И прежде чем он успел ответить, произнесла: – Нет, это не имеет никакого значения. Идите со мной.

Беле хотел было возразить, но передумал и благоразумно промолчал. «Это чучело, – подумал он, – видимо, и впрямь найдет себе место, и неплохое». Леди Бланш была одной из фавориток королевы и приехала с Элеонорой из Прованса. Королеву Элеонору любили все, ее невозможно было не любить. Она была очень доброй и всегда мирила короля со всеми, кто незначительными поступками навлекал на себя его гнев, но никогда не вмешивалась в важные государственные дела.

Леди Бланш быстро повела Раймонда по коридору в приемные апартаменты королевы.

– Как это вы довели себя до столь ужасного состояния? – возмущалась она. – Что с вашей одеждой? Где ваши слуги? Почему вы не предупредили Элеонору, что едете? О, Раймонд, что-нибудь случилось? С вашим отцом? Матерью?

Ее смуглое молодое лицо прояснилось, когда Раймонд отрицательно покачал головой.

– Все хорошо, очень хорошо. Я приехал просто погостить. Наверное, я обогнал курьера или, может быть, с ним что-то приключилось. – Голос. Раймонда звучал неубедительно, он был честным юношей и не любил лгать.

– Но, Раймонд, а где…

– Раймонд?! – В мягком голосе королевы слышалось удивление.

Леди Бланш и молодой рыцарь повернулись к внутренней двери. Леди Бланш присела в реверансе. Раймонд подобающим образом поклонился, но вошедшая темноволосая красивая молодая женщина не стала дожидаться, пока он закончит свой обязательный поклон. Она подбежала, обняла и поцеловала его.

– Раймонд, дорогой, я так счастлива видеть тебя! Как там мой брат и твоя дорогая матушка?

– У них все в порядке, у остальных тоже. Я понимаю, тебя не предупредили о моем приезде. Надеюсь, это во всяком случае не очень тебя смущает?

– Конечно, нет! – воскликнула королева, целуя его еще раз.

– И ради всего святого, не спрашивай меня, где мои слуги и что с моей одеждой, – засмеялся Раймонд. – Пусть будет так: я благополучно добрался, мне нравится быть без слуг, и я не хочу отвечать на подобные вопросы, потому что мои ответы не понравятся моей тетушке.

Это было, конечно, шуткой. Элеонора и Раймонд были одного возраста, только Элеонора ровно, день в день, на один месяц старше. Однако из них двоих она была намного рассудительнее и благоразумнее, и Раймонд всегда поддразнивал ее, называя «старой тетушкой».

– Что все-таки с тобой приключилось, Раймонд? – спросила Элеонора, как можно строже, но, когда племянник опять лишь улыбнулся и покачал головой, смиренно вздохнула: – Ну, если не хочешь говорить мне, то Генриху расскажешь?

Раймонд слегка покраснел.

– Не стоит беспокоить этим короля. Правда, мадам, это не так уж важно. Я здесь, цел и невредим. У твоего мужа есть проблемы и посерьезнее моего «странного приезда без одежды и слуг».

Послышались чьи-то шаги и голоса. Появился король Генрих, третий правитель Англии, носящий это имя. Леди Бланш прикусила губу. Она ведь шла с поручением к Майклу Беле, королевскому дворецкому, чтобы тот принес в покои королевы графин любимого королем вина, но, увидев Раймонда, от радости и волнения забыла об этом. Она присела в реверансе, а затем незаметно вышла из комнаты.

Пока леди Бланш искала Беле, Элеонора представила своего племянника Генриху. Тот был озадачен. Насколько ему было известно, у его жены есть только одна старшая сестра, бывшая замужем за королем Франции, но не так долго, чтобы заиметь такого взрослого сына. Увидев выражение озадаченности на лице короля, Элеонора рассмеялась, а потом объяснила, что Раймонд – сын ее сводного брата, Альфонса д'Экса, чем рассеяла сомнения короля. Плохо, конечно, что еще до женитьбы ему не рассказали о столь неосторожном поведении графа Прованского в юности, но ведь прошло уже восемь лет, да и теперь не стоит придавать этому большого значения. Единственное, что могло беспокоить, – этот юноша, рожденный в случайном союзе, не должен осложнять порядок престолонаследия в Провансе.