Бренда Джойс - Прощай, невинность!

— Рашель?.. — окликнула она, подойдя к гостиной и останавливаясь на пороге.

С дивана встал мужчина. Он коротко кивнул Софи.

— Эдвард! Что ты тут делаешь? Как ты вошел?

Он не шевельнулся, глядя на нее и на Эдану.

— Просто вошел и все.

Она насторожилась:

— У тебя есть ключ?

— Это ведь мой номер, ты помнишь?

Софи разозлилась — и испугалась.

— Ты не должен входить сюда, когда тебе вздумается, черт побери!

— Вот как! Но Эдана — моя дочь. Я хотел повидать ее, прежде чем уйти на весь вечер.

Софи невольно вздрогнула, подумав о том, куда он отправится: наверняка на одну из холостяцких попоек.

И наверняка закончит эту вечеринку в объятиях первой подвернувшейся женщины…

— Ты не можешь входить сюда в любое время, когда тебе того захочется.

— Ты напугала ребенка. Смотри, она сейчас заплачет.

Софи прижала к себе Эдану.

— Она проголодалась. Почему бы тебе не зайти как-нибудь в другой раз?

Она грубо повернулась к Эдварду спиной и ушла в спальню, не только закрыв за собой дверь, но и заперев ее на ключ. Потом, слегка вздрагивая от волнения, приготовилась кормить Эдану. Однако при этом постоянно прислушивалась, уйдет Эдвард или нет. Но так ничего и не услышала. Она была почти уверена, что он ждет в гостиной.

Но чего он ждет?..

Софи не могла не думать о страстном порыве, овладевшем ими обоими утром. Боже, неужели это было каких-то восемь часов назад? Ей казалось, что прошло не меньше восьми дней, а то и восьми недель с того момента, как она ощутила себя в сильных объятиях Эдварда.

Что же ей делать? Совершенно ясно, что нынешнее положение вещей никуда не годится, более чем никуда не годится. Оно причиняет слишком много страданий…

Эдана наконец насытилась и заснула. Софи переодела ее и уложила в кроватку. Она подумала, не остаться ли ей в спальне до возвращения Рашель. Но потом решительно направилась к двери. Им с Эдвардом необходимо все решить.

Эдвард обернулся, когда она вошла в гостиную. Он жестом указал Софи на диван:

— Прошу тебя, сядь.

Эдвард был крайне серьезен.

Она остановилась на противоположном от Эдварда конце бледного голубого ковра.

— Чего ты от меня хочешь?

Ее голос прозвучал неестественно высоко. Она обхватила себя руками.

Эдвард тихо и спокойно сказал:

— Я пришел не затем, чтобы уложить тебя в постель, если именно это тебя беспокоит.

— Меня все беспокоит.

Он всмотрелся в ее лицо:

— Но я не намерен извиняться за то, что было утром.

— Я этого и не думала.

— Нам нужно поговорить.

— Да, — мрачно согласилась она. — Нам нужно поговорить.

— Пожалуйста, сядь.

Софи шагнула вперед и села на краешек дивана, спина ее была напряженно выпрямлена, руки лежали на сдвинутых коленях. К счастью, Эдвард не мог знать, как тяжело и быстро билось ее сердце и что на всем ее теле выступила испарина. Эдвард тоже сел. Но не на маленький диванчик напротив, а на пуфик, который он быстро придвинул поближе к Софи. И сел так, что их колени почти соприкоснулись. Софи смотрела на него, боясь пошевелиться, боясь, что вот-вот его колени прижмутся к ее ногам…

— Почему ты меня так боишься?

— Ты еще спрашиваешь, после сегодняшнего-то утра?

— Ну это несправедливо, ты сама прекрасно понимаешь. Утром ты была такой же пылкой, как и я. Мне жаль, что я вынужден говорить так грубо.

Софи посмотрела в его голубые глаза, опушенные длинными ресницами, и подумала, что их взгляд кажется таким искренним. Но ведь когда-то давно ей уже показалось, что Эдвард искренен, — и как же она ошиблась…

— Что же нам делать, Эдвард?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Извини, если тебя обидят мои слова, но я не шутил, когда говорил, что не позволю тебе выйти замуж за Генри Мартена.

Софи почувствовала, что губы ее пересохли, и нервно облизнула их.

— Ты его любишь?

Софи покачала головой, опуская глаза.

— Нет, — жалобно призналась она, ей очень хотелось объяснить Эдварду, что любит она его, только его одного, ей хотелось завизжать, закричать, ударить его! Ну почему он не отвечает ей любовью?!

— Софи, ты живешь в моем номере, с моим ребенком. Я не намерен ни от кого скрывать это.

Она резко вскинула голову:

— Ты что, болтаешь об этом направо и налево?

— Пока нет.

— Но собираешься?

— Да.

Ей стало горько — но в то же время она почувствовала облегчение.

— Ты намерен заставить меня выйти за тебя, ведь так?

— Да.

— Тебе незачем прибегать к такой грязной тактике. Я и сама уже поняла, что не могу так дальше жить. Я выйду за тебя, Эдвард.

Он оторопело уставился на нее.

— Ты что, удивлен? — спросила она, стараясь скрыть свою боль.

— Да, удивлен. Ты слишком непредсказуемая женщина, Софи. С тех пор как мы встретились, ты преподносишь мне сюрприз за сюрпризом.

Софи отвела взгляд. Слова Эдварда звучали комплиментом. Можно было подумать, что он находит Софи бесконечно желанной именно из-за ее эксцентричности.

— Софи?.. — Он взял ее за подбородок большой, теплой рукой.

Она задержала дыхание и нашла в себе силы посмотреть на него.

— Софи, я буду тебе хорошим мужем, клянусь. — Глаза Эдварда сверкнули, словно в подтверждение клятвы.

Она глубоко вздохнула. Ей хотелось спросить, будет ли он ей верен, но она не осмелилась. Когда-то, в тот давний день, когда они сидели у «Дельмонико», Эдвард сказал, что не мог бы долго хранить верность ни одной женщине. И Софи, будучи сейчас не в состоянии сказать что-либо, просто кивнула.

Эдвард опустил руку, но его глаза по-прежнему с необычайной нежностью смотрели на Софи.

Сердце ее мучительно сжалось. Наверное, Эдвард полагает, что, если она станет его женой, он сможет затаскивать ее в постель в любой момент, когда ему только вздумается? Или их брак будет лишь формальным? Едва ли… Взгляд Эдварда не оставлял сомнений в его намерениях. Но Софи не собиралась делить с ним постель время от времени и потом страдать оттого, что он предпочитает других женщин. Она отвернулась. Да, этот вопрос необходимо обсудить, но он такой тяжелый, такой болезненный. Может быть, потом… после свадьбы…

— Когда мы поженимся? — спросил Эдвард.

Софи несколько раз моргнула, приходя в себя. И пожала плечами.

Эдвард взял ее руку. Она вздрогнула, поняв, что он надел ей на палец кольцо с солитером.

— Что ты делаешь? — воскликнула она.

— Мы ведь обручены, не так ли? — Его глаза были такими же твердыми и сверкающими, как бриллиант на руке Софи.

Софи перевела взгляд с испытующих глаз Эдварда на холодный искрящийся камень.

— Совсем ни к чему было это делать, Эдвард, — с трудом выговорила она.

Он встал и засунул руки в карманы.

— Как насчет завтрашнего дня?

Софи панически испугалась.