Бренда Джойс - Скандальная любовь

Он ее любит.

Николь быстро встала. Она немедленно должна найти Хэдриана, и никто не сможет ее остановить.

Она бежала, не обращая внимания на изумленных служанок. Сердце бешено колотилось в груди.

На первом этаже, пройдя мимо швейцаров и не замечая их, Николь направилась в кабинет Хэдриана. Но неожиданно ее внимание привлекли голоса, доносившиеся из музыкальной комнаты. Это были счастливые голоса мужчины и женщины. Николь прислушалась: говорили тихо, сдержанно и очень нежно. Голос мужчины был очень похож на голос Хэдриана. Недолго думая, Николь распахнула дверь.

Она увидела герцогиню Дауэйджер в объятиях мужчины. Они сразу же обернулись и посмотрели на Николь, а она, ничего не понимая, не знала, куда деться от смущения.

— Извините меня! — воскликнула она и попятилась в коридор. — Ради Бога, извините!

Захлопнув дверь, она постояла, прижавшись к ней спиной, чтобы перевести дух. Что бы там ни было, какое ей дело? Она должна найти своего мужа, должна!

Видимо, он у себя в кабинете. Николь со всех ног бросилась бежать назад по лестнице.

Когда Хэдриан закрыл за собой дверь, оставив родителей в музыкальной комнате наедине, он почувствовал себя немного виноватым, так как не был уверен, что поступил правильно. Было видно, что они любят друг друга, ему показалось, что их можно примирить. Хотя прошло столько времени, что им, пожалуй, трудно будет вернуть прежние чувства.

Шагая по комнате, он беспокойно поглядывал на часы — было около десяти. Николь спала уже сутки. Вчера вечером он заходил к ней трижды, и с каждым разом ему становилось все тревожнее: она спала как убитая.

Он решил разбудить ее и для этого пошел по задней лестнице, чтобы быстрее достичь спальни. Хэдриан нервничал. У него было такое ощущение, что эта встреча должна определить их дальнейшую жизнь.

А что, если она и в самом деле любит его? Или он принял желаемое за действительность?

Войдя в спальню и не увидев ее, Хэдриан испытал сильное разочарование. Внезапно он услышал шорох у себя за спиной. Хэдриан резко повернулся — перед ним стояла Николь.

— Хэдриан… — еле слышно произнесла она.

Он смотрел на нее, и от того, как она произнесла его имя, как у нее загорелись глаза — сердце защемило.

— Доброе утро, мадам. Я уже начал беспокоиться: вы проспали весь день.

— Да? И вы беспокоились? — переспросила она, затаив дыхание.

— Да.

Она неожиданно улыбнулась и протянула ему руку, сжатую в кулак. Когда Николь разжала руку, он увидел, что это открытка, которую он положил неделю назад в коробку с подарком.

— Хэдриан, что это значит? Что означает ваш подарок?

Он ответил не сразу:

— Это значит, что я вел себя, как осел и очень сожалею об этом.

— Ты сожалеешь по поводу Холланд? — почти прошептала она.

— Холланд? — Ему и в голову не могло прийти, что Николь известно имя его бывшей любовницы. — Какая Холланд?

Она вся сжалась и тихо произнесла:

— Холланд Дюбуа.

Взяв ее за руку, он сказал:

— Николь, какое отношение имеет Холланд к этому? И, ради Бога, как ты узнала ее имя?

— Я думала, что вы извиняетесь за то, что уехали к ней. Но теперь я вижу, что ошиблась. Опять ошиблась, опять осталась в дураках.

— Подожди! — Он все не отпускал ее руку.

— Я ни с кем не могу делить вас, Хэдриан, — сказала она, — и не буду. — Она резко выпрямилась, по-видимому приняв решение. — Боже, какая же я глупая! Почему мне раньше не пришло в голову, что надо драться за то, что мне принадлежит?

Хэдриан не сразу понял, что же она имеет в виду.

— И за что это ты хочешь бороться?

— Я собираюсь бороться за вас, — заявила она, сверкнув глазами. — И я буду бороться с Холланд. Я все решила. Я больше не хочу развода.

— Понятно, — произнес он, подумав, не выглядит ли он таким же довольным, каким чувствует себя. — А как насчет того, что хочу я?

— Отвечу вам вашими же словами. Что хотите вы, меня не интересует.

— В самом деле? — засмеялся он. — Почему-то мне кажется, что вы лжете.

Она удивленно посмотрела на него.

— Хэдриан, мне нужно все разъяснить.

— Да, пожалуйста, — сказал он, с трудом скрывая счастье, переполнившее его.

— Я не хочу развода, но и делить вас ни с кем не хочу. Прекрасно понимаю, что силой не смогу удержать вас от дальнейших посещений этой женщины, но я смогу ей помешать развлекать вас.

— Дорогая, вы определенно можете удержать меня физически от встреч с этой женщиной, что вы уже и делали, но что же вы задумали против бедной Холланд? — спросил он, посмеиваясь.

— Забудьте о том, что вы когда-то чувствовали к этой женщине, Хэдриан, — заявила она сердито. — Она больше никогда не увидит вас, стоит мне у нее еще раз появиться.

Он застонал.

— Теперь я начинаю понимать. Вы посетили ее в то время, когда я был в Лондоне?

— И не одна я, — резко ответила Николь.

— Вы ревнуете! Признайтесь!

— А разве вы не знали, что в моих жилах течет кровь американских индейцев?

— Не могу сказать, чтобы я был очень удивлен этим обстоятельством, — сказал герцог, обнимая Николь.

— Что вы делаете? — воскликнула Николь, когда он начал гладить ей спину.

— Я держу в объятиях свою жену.

Она была близка к обмороку.

— Вы серьезно имели в виду то, что написали на открытке?

— Да, Николь, пожалуйста, не бейте бедную Холланд плеткой по лицу, как это вы однажды сделали со мной. Я не хочу оправдываться, но поверьте, кто-то очень сильно ввел вас в заблуждение.

Она схватила его за рубашку.

— Я была введена в заблуждение?

— Да. Холланд Дюбуа — не моя любовница.

— Не любовница?

— Нет. Мы прекратили наши отношения, когда я прошлый раз приезжал в Лондон.

— А они были?

— Были.

Николь стало необыкновенно легко.

— И у вас не было… приятного расставания?

— Все самое приятное у меня здесь, дорогая.

У нее подкашивались ноги, но он крепко держал ее.

— О Боже! — проговорила она. — Ведь я хотела изрезать ей лицо кухонным ножом.

Хэдриан застонал.

— Как я могла так необдуманно убежать?! — причитала Николь.

— Понятия не имею, но что-то подсказывает мне, что это будет не последним необдуманным поступком с вашей стороны.

Она хотела возразить, но он закрыл ей рот жарким и долгим поцелуем.

— Но я всегда буду рядом, дорогая, и буду вас спасать, не бойтесь.

— Дорогая? — проговорила она зачарованно. — Почему вы все время обращаетесь со словами «дорогая» или «милая»?

— Потому что ваша ревность мне приятна, — сказал герцог с нежностью. Его взгляд излучал любовь.

— О, Хэдриан, — вздохнула она. — Когда вы на меня вот так смотрите…

— Да?

— Я уже ни о чем не могу думать. По правде говоря, я едва держусь на ногах.

— Вам много потребуется времени, чтобы вспомнить, что вы наговорили мне?