Николь Джордан - Брачная ночь

Из дневника

С нелегким сердцем я вновь берусь за перо в надежде избавиться от охватившей меня пагубной страсти.

Сегодня я скорее почувствовала, чем увидела, как ты вошел, ощутила твое тепло. Ты словно околдовал меня: можешь делать со мной что хочешь — заковать меня в кандалы, выжечь на моем теле клеймо. Впрочем, я и так безраздельно принадлежу тебе, слоено рабыня.

Ты прошептал моё имя, и я повернулась, поймав на себе пристальный взгляд твоих темных глаз. И тотчас же меня захлестнула неизбывная радость.

Изнемогая от любви и отчаяния, я бросилась в твои объятия. Твои прикосновения как бальзам — они и успокаивают, и возбуждают.

Я закрыла глаза, вдыхая твой запах. Знал бы ты, как беззащитна я перед твоей страстью. Твой огонь воспламеняет меня. Я млею от твоих поцелуев, дрожу, когда ты снимаешь с меня одежду.

Твой халат соскользнул на пол. Пахнущие мускусом свечи бросают отблеск на гибкое тело, перед тобой не устоит ни одна женщина.

Ты проводишь ладонью внизу моего живота, и я, вздрогнув, накрываю ладонью твою плоть. Ты научил меня не скрывать своих желаний, сделал мое тело чувственным и ненасытным, прогнал прочь ханжескую стыдливость.

Я растворяюсь в тебе. Смотрю в твои глаза. В них вызов. Ты погружаешься в мое пульсирующее лоно. Все глубже и глубже. Из груди моей вырывается стон наслаждения. О мой господин! Я всю себя отдаю тебе.

Ты властелин моих чувств. Я вдыхаю твой запах, хочу вдыхать его вечно.

Страсть как бурный поток. Я тону в ней и увлекаю тебя за собой.

Умиротворенные, насладившись друг другом, мы лежим в полном изнеможении. Из глаз моих текут слезы. Слезы счастья. Ты ощущаешь их на своих губах. Сердце мое рвется к тебе. Я в смятении.

Ты хочешь успокоить меня, нежно целуешь, но поцелуй лишь бередит мою незаживающую рану.

Ты предлагаешь мне свободу — драгоценный дар. Говоришь, что мое счастье значит для тебя больше, чем твое собственное.

Но смогу ли я жить без тебя?

На первый взгляд он кажется очень опасным, есть в нем что-то от варвара. Но в его глазах, устремленных на меня, глубокая нежность.

Британская Вест-Индия Февраль 1813 года.

Корабль только что вошел в порт. Со стороны причала взгляду открылось зрелище отнюдь не для благородной леди. На палубе, прислонясь спиной к мачте, стоял закованный в цепи мужчина — его обнаженный мускулистый торс казался бронзовым от серебристого солнца. Он стоял с гордо поднятой головой.

Леди Аврора Демминг едва не лишилась чувств, вглядываясь в мужчину на палубе фрегата. Ей на миг показалось, будто он походил на статую, из тех, что некогда украшали носы парусных кораблей, бороздивших моря. Настоящий бог — налитые силой мышцы и гибкая грация хищного зверя. Но нет, он был соткан из плоти и крови, как все смертные, легкий ветерок трепал его волосы цвета темного золота.

Этот цвет показался Авроре до боли знакомым, заставил с новой силой испытать сердечную боль. Она вспомнила другого человека, навеки потерянного для нее. Нет, на палубе стоял не он — этот почти голый мужчина с дерзким взглядом не был ей знаком. Ни фигурой, ни осанкой, ни лицом он нисколько не походил на ее покойного жениха.

Несмотря на цепи — свидетельство того, что он пленник, — дух его не был сломлен. Он смотрел отрешенно — так, будто ему не было дела до собственной судьбы и тех, кто эту судьбу вершит. Глаза его горели гневом, что выдавало в нем человека опасного и бесстрашного, привыкшего смотреть смерти в глаза.

Словно почувствовав на себе взгляд женщины, он медленно повернул голову и посмотрел на нее. И Авроре вдруг показалось, будто все окружающее исчезло: порт с его шумом и суетой, ветер с моря и само море. Остались только он и она. Аврора замерла, чувствуя, как сильно, почти болезненно, забилось сердце, как задрожала каждая жилка.

— Аврора?

Она вздрогнула. Голос кузена Перси вернул ее к действительности. Она стояла на набережной города Бастер перед зданием транспортной конторы. Было тепло — на Карибах в октябре еще лето, воздух пропитан запахами моря, рыбы и смолы. Рокот моря смешался с криками чаек. Там, за аквамариновой полоской воды, возвышался поросший буйной растительностью остров Невис.

Перси проследил за направлением ее взгляда.

— Что тебя так заинтересовало? — спросил он, взглянув на пленника на палубе фрегата.

— Тот человек… Он напомнил мне Джеффри. Щурясь от солнца, Перси поднес к глазам ладонь козырьком.

— С такого расстояния трудно заметить сходство. Разве что цвет волос, но все остальное… Да и трудно представить себе графа Мaрча в роли преступника, не так ли?

— Пожалуй, ты прав.

И все же она не могла оторвать взгляда от светловолосого пленника. Он тоже пристально смотрел на нее, стоя у трапа, готовясь сойти на берег. Его конвоировали два грузных моряка в форме британского флота. Пленник не замечал конвоиров, но тут один из них с силой дернул за цепь, стягивающую запястья. Пленник поморщился от боли, сведенные за спиной руки сжались в кулаки, но сопротивления не оказал, спускаясь по трапу под оружейным прицелом.

Перси снова, уже более настойчиво, окликнул ее, взял под руку и сочувственно посмотрел ей в глаза.

— Джеффри больше нет, Аврора. Ни к чему жить прошлым. Былого не вернешь. Подумай о будущем. О грядущей свадьбе. Едва ли твоему мужу понравится, если ты станешь скорбеть о другом мужчине. Ради собственного счастья ты должна научиться управлять своими чувствами.

Однако к стыду своему, Аврора не думала ни о покойном Джеффри, ни о ненавистном браке, к которому ее вынуждал отец, хотя кузену об этом не сказала ни слова. Лишь кивнула. Не пристало ей проявлять интерес к полуголому незнакомцу, к тому же преступнику, наверняка опасному, судя по тому, как сурово с ним обращались.

Аврора повела плечами и отвернулась. Она порядочная девушка, к тому же дочь герцога. Ни разу в жизни ей не приходилось видеть почти голого мужчину, а уж тем более испытать при этом такое потрясение, какое она только что испытала.

Смущенно потупившись, Аврора позволила Перси усадить себя в карету. Они приехали в порт, чтобы удостовериться в том, что ее отъезду в Англию ничто не помешает. Из-за конфликта с Америкой и угрозы пиратства из Новой Англии корабли не часто ходили на родину. Следующее пассажирское судно должно было покинуть остров Сент-Киттс через три дня, когда прибудет военный эскорт.

Аврора со страхом и отвращением думала о возвращении домой и оттягивала отъезд как только могла. Она и так провела в Америке несколько лишних месяцев, объясняя задержку неспокойной обстановкой на море. Но отец на этот раз был непреклонен. Ей надлежало немедленно возвратиться домой, чтобы подготовиться к свадьбе. В своем последнем письме отец грозился сам приехать и увезти ее, если она откажется оказать честь человеку, чье предложение он от ее имени принял.