Мелани Джордж - Единственная и наповторимая

– Знаешь, а ты все-таки порядочная дрянь. Алек скрестил руки на груди.

– Пусть так, однако тебе не удастся увильнуть от ответа.

Энтони провел рукой по своим светлым волосам и злобно проворчал:

– Все дело в нашем обществе, парень!

– Ну, это все объясняет, – усмехнулся Алек. – Ты получил предупреждение, не так ли?

На лице Энтони отразилось раздражение, вызванное необходимостью объяснять то, что, как он полагал, было и без того понятно.

– Я не смогу появиться ни на одном званом вечере, если не начну оказывать помощь страждущим. Это дьявольское мероприятие организовано главной дамой света, заставляющей всех женщин с безумной ретивостью выполнять распоряжения старой карги. Я не могу приблизиться ни к одной знакомой, чтобы та не спросила, что я сделал в порядке благотворительности. И если я отвечу: «Ничего», – они немедленно отвернутся от меня, словно я вообще не существую! Деньги и титул не помогут мне. – Он снова наполнил свой бокал и недовольно скривил губы. – Я могу обходиться без многих вещей, Брекридж, но я не могу жить без женщин. Они нужны мне как воздух.

Алек закатил глаза.

– Теперь понятно, почему в тебе пробудилось великодушие и ты нанял парня с улицы.

Энтони пробурчал в ответ что-то нечленораздельное:

– Как только закончится эта дьявольская эпопея, я его немедленно выгоню. Откровенно говоря, он вызывает у меня страх и я боюсь быть убитым в своей постели.

«Как будто это на самом деле возможно», – подумал Алек. Уитфилд явно преувеличивал драматизм своего положения, поскольку являлся чрезвычайно метким стрелком и довольно хорошим боксером. Просто он искал подходящий повод избавиться от несчастного парня.

– Понятно, – тихо произнес Алек. – В таком случае у меня остается только один вопрос. – Он сделал паузу и, убедившись, что завладел вниманием Энтони, резко сказал: – Какого черта ты здесь делаешь?

– Не надо кричать, у меня превосходный слух.

– Меня беспокоит не твой слух, а ход твоих мыслей. – Алек не дал Энтони времени на возражение и добавил: – Если ты достиг своей цели и снова стал любимцем света, то почему продолжаешь надоедать мне?

Энтони пожал плечами:

– Одного моего скромного доброго деяния недостаточно. Заручившись твоей помощью в этом фарсе, я заставлю всех до тошноты говорить о нашей гуманности.

– Увы, но правда в конце концов обнаружится.

– Я вынужден пойти на это! – Энтони нахмурился. – Я не думал, что эта чертова затея так затянется. И если женщины по-прежнему будут отказываться от знаков моего внимания, мне останется только отправиться в свое загородное поместье и переждать там безумное поветрие. – Он поднял глаза к потолку. – Боже милостивый, пусть оно поскорее закончится.

Алек не сдержался и рассмеялся.

– Я рад, что эти проблемы меня не касаются, – сказал он и направился к письменному столу, намереваясь возобновить работу, поскольку их разговор вступил в финальную фазу.

– Так ты поможешь мне? – В голосе Уитфилда слышалась отчаянная мольба.

Алек давно понял, что, имея дело с Энтони, надо быть готовым ко всему, поскольку его прихоти менялись ежедневно. Сегодня он пытается спасти весь мир, а завтра его заботы будут только о себе. Алек решил пойти другу навстречу. Действительно, что в том плохого?

Пожав плечами, он ответил:

– Почему бы нет?

Энтони оживленно потер руки.

– Ты сам должен все подготовить, – продолжил Алек. – У меня нет времени. Однако не слишком усердствуй. Постарайся не прислушиваться к странным голосам в своей голове, толкающим тебя на необдуманные поступки.

Энтони изобразил, что делает записи:

– Не слишком… усердствовать. Не прибегать… к личным… выпадам. Зафиксировано.

– Если ты испортишь все дело, я поймаю тебя и скормлю стае голодных волков.

– Надо… бежать… из… страны. – Энтони улыбнулся, обнажив ряд белых зубов. – Это всего лишь шутка!

Алек не среагировал.

– Ты мой должник.

– Не беспокойся, я расплачусь сполна.

– Кажется, этот фрукт созрел, пора его сорвать, – сказал высокий долговязый тип своим товарищам, указывая на модно одетого джентльмена на противоположной стороне улицы.

Сидя на корточках возле грязного обветшавшего здания в узком сыром проходе, они внимательно наблюдали за своей добычей.

– Похоже, у этого богача очень тяжелые карманы, как ты думаешь?

– Так почему бы нам не облегчить их? – раздался другой тонкий голосок. Из-под глубоко надвинутой шляпы на грязном лице поблескивала пара серых глаз, а тело прикрывала одежда не по росту. – Он совсем один, парни.

– Но выглядит весьма внушительно…

– …и гораздо моложе тех, кто обычно становится нашей добычей.

– Однако он просто напрашивается на неприятности, – продолжил тихий насмешливый голос. – И я доставлю их этому типу. – Фигура в темной облегающей одежде поднялась и оглядела разношерстную компанию. – Сидите здесь и наблюдайте, как работает мастер своего дела.

– Боже всемогущий! – сердито прошипел Энтони, доставая из жилета золотые карманные часы с гравировкой и пытаясь разглядеть циферблат в сгущающихся сумерках. – Где же этот Хантли, черт побери?

Оглядывая улицу и беспокойно переминаясь с ноги на ногу, Энтони испытывал желание поскорее направиться туда, где он намеревался провести еще одну беспутную ночь в шумном веселье.

Тут и там мелькали бродяги с бутылками спиртного за пазухой, и он, как ни странно, почувствовал жажду. В этот момент ему тоже хотелось глотнуть спиртного, и, сожалея, что не захватил с собой бутылку, Энтони готов был отнять ее у одного из валявшихся пьяниц. Эта мысль все сильнее овладевала им, по мере того как ожидание затягивалось.

Проклятие! Где же Хантли?

Неужели обязательно было выбирать захолустную таверну на окраине города? Почему именно в таком заброшенном месте?

Все из-за жены Хантли с ее лошадиной физиономией.

Энтони знал, что эта женщина ненавидит его и не без причины, конечно. Всякий раз, встретившись с Хантли, они неизменно попадали в какую-нибудь гадкую историю. Энтони предпочитал посещать бордели и прочие низкосортные заведения. Хотя, по мнению Брекриджа, титул герцога требовал определенной ответственности, Энтони предпочитал всем своим обязанностям кутеж.

В этот вечер он отправился в это экзотическое место, потому что в городе у Хантли было много знакомых, которые не колеблясь расскажут его жене, где и с кем он был. И если хозяйка узнает, что муж снова ей солгал…

Энтони содрогнулся от этой мысли. Он считал себя довольно бесстрашным, однако у жены Хантли было телосложение кузнеца и мерзкий пронзительный голос, способный парализовать любого.

Энтони вглядывался в мрачную дыру, именовавшуюся таверной, однако не осмеливался войти внутрь в одиночестве. Беззубым завсегдатаям может не понравиться покрой его чрезмерно дорогого костюма, а также блестящие ботфорты, и тогда может начаться свалка. Он не против хорошей потасовки, так как любил подраться. Энтони мог легко справиться с четырьмя или пятью клиентами, однако даже с его способностями работать кулаками нельзя одержать победу, когда в таверне толпится около двадцати или тридцати человек. Тем не менее надо выпить хотя бы стаканчик, чтобы поднять настроение, и, поскольку его приятель все еще не прибыл, он мог бы начать без него. Впрочем, эта заманчивая мысль была далека от реализации. Однако Хантли, этот несносный тип, должен явиться в ближайшие две минуты или Энтони отправится на подвиги без него!