Касси Эдвардс - Обещание рая

Он должен завоевать ее. И сделает это.

Почувствовав его настороженность при упоминании о пиратах, Иден укрепилась в своих подозрениях, что в прошлом жизнь Зака так или иначе была с ними связана. Все дело в том, каким было это прошлое.

Она надеялась, что он откроется ей. Завтра она предоставит ему такую возможность. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца она все яснее понимала, как дорог ей этот человек.

Она должна завоевать его. И сделает это.

Неожиданно Зак сгреб ее в свои объятия и, осыпая поцелуями ее лицо, прошептал:

— До завтра, Иден. Я никогда не забуду этот день.

В порыве чувств Иден сплела свои пальцы в его волосах и нежно прижалась губами к его губам. Он ответил страстным, пронзительным поцелуем, вызывая в ней не поддающиеся описанию и никогда прежде не испытанные ощущения. Годы ожидания сказочного принца в предвкушении предстоящей любви сделали свое дело: усилили ее чувственность.

Зак дотронулся до ее груди и медленно начал ласкать… Вся дрожа, Иден в испуге отпрянула от него. Лицо ее было залито румянцем, глаза широко раскрыты. Она не могла понять, откуда такая безудержность чувств. Глубоко вздохнув, попыталась совладать с трепетом сердца.

Зак обнял ее за плечи.

— Я обещал тебе не делать этого, но не смог удержаться так же как и ты. Не нужно бояться наших чувств друг к другу, — прошептал он. — Нас влечет друг к другу, и мы не можем этого отрицать. Это чувство — ново для меня. Думаю, что и для тебя также. Разве тебе это ни о чем не говорит, Иден?

— О многом, Зак, — прошептала взволнованно она. — Но не слишком ли мы торопимся? Ведь мы встретились только сегодня утром. Откуда такая буря чувств?

— Видимо, это дано нам свыше, — ответил Зак, вздохнув. Он снова нежно поцеловал ее, затем оглянулся на Сабрину. — Я действительно должен ехать, Иден. Я должен позаботиться еще кое о ком.

Иден тоже посмотрела на Сабрину, и ее переполнила радость при мысли о том, что эта девушка предназначена только для того, чтобы быть его служанкой.

Однако тут ей вспомнилось другое имя: «Анжелита», и от ее радости не осталось и следа. О, Боже? Зачем? Иден слишком хорошо знала Анжелиту, ее манеру соблазнять и сводить мужчин с ума, и не могла понять, как она сама сумела привлечь внимание Зака после того, как он однажды встретил Анжелиту.

Если ее подруга обращала внимание на мужчину, то через короткое время он уже был у ее ног.

— Сабрина, похоже, успокоилась, — сказала она, благодарно кивнув Заку, когда он помог ей подняться в свой фургон. — Я уверена, что она не доставит тебе неприятностей. Она очень скоро узнает, что значит «благородный мужчина». — Погладив его по щеке она добавила: — Я тоже сегодня узнала это.

Зак весело подмигнул ей, затем повернулся и направился к своему фургону. Заняв свое место, он оглянулся на прощание, подхватил поводья и пустил лошадь легкой рысью в сторону своей плантации.

Иден помахала ему рукой. Мысль о том, что скоро наступит завтра и она снова его увидит, согревала ей сердце, расцвечивая все вокруг яркими радужными красками. Завтра они вновь увидятся!

Внезапно она нахмурилась. Нельзя столь откровенно показывать свой восторг. Вдруг отец не поверит, что Зак появился в их доме, чтобы познакомиться. Что если отец с присущей ему мудростью и жизненным опытом разоблачит их и по их поведению определит, что они встречаются не в первый раз? Может быть, он даже поймет, что они… влюблены друг в друга?

Иден вздохнула. Но радость, переполнявшая ее, заглушила все сомнения.

Она засмеялась. Нельзя позволить, чтобы какие-то непрошенные мысли испортили ее радостное состояние, вызванное первой встречей с любовью. Прочь ненужные сомнения!

Взяв в руки поводья, она развернулась и взяла курс на маяк.

Зак свернул на широкую дорогу, обсаженную с обеих сторон вековыми дубами. Вдали уже виднелся его просторный с белыми колоннами особняк. Гордо расправив плечи, Зак хлестнул лошадь и пустил ее рысью.

Как меняется жизнь! Всего лишь несколько лет назад он был уверен, что умрет молодым и нищим. Только он один знает, сколько страданий и унижений пришлось ему пережить, чтобы обрести свободу и благосостояние. И получил он это на борту пиратского корабля.

Сколько долгих ночей провел он, мечтая о том дне, когда станет собственником и построит дом! А кроме того вернет себе достоинство и свободу, словом все то, что было украдено у него в день смерти отца. Он многое тогда потерял. Осталось только безудержное желание жить. И честолюбие!

Что же его теперь ожидает? Неужели он сможет так легко потерять все, что с таким трудом приобрел? Не натравит ли судья Прайор на него закон? Или же он предпочтет забыть прошлое?

— Ты здоровый человек, не так ли? — спросила негритянка.

Сабрина беспокоилась о своем, и первые произнесенные ею за долгую дорогу слова вывели Зака из состояния глубокой задумчивости. Он хмуро взглянул на нее.

— Как вижу, ты наконец-то вновь обрела дар речи.

Сабрина недружелюбно взглянула на него, и тряхнув головой, убрала с лица длинные жесткие волосы, взлохмаченные ветром. Она вцепилась в дверцу фургона.

— Сабрина иногда говорит, а иногда молчит, — буркнула она. — Большинство белых хозяев, которых я знала, предпочитали, чтобы Сабрина больше молчала. Ты сказал, что не собираешься воспользоваться мною, — она с сарказмом рассмеялась. — Это, конечно, неправда. Ты полон страсти. Я слышала твое учащенное дыхание, когда ты целовал ту женщину. Страсть должна находить выход, и не только в поцелуе. Сегодня ты захочешь воспользоваться мною. И ты знаешь это.

— Что с тобой, Сабрина? То ты вообще отказываешься говорить, то говоришь больше, чем тебе положено.

Он мрачно покосился на нее. Однако, если быть правдивым, он не сердился на нее за откровенность. Более того, он восхищался ею. Чувствовать несвободу в мыслях гораздо тяжелее, чем быть закованным в цепи. Ему пришлось испытать обе формы насилия. Поэтому он был восхищен ее мужеством.

Однако ее независимость, похоже, сыграла с ней злую шутку, видимо, за это прежний владелец и продал ее.

— И за это вы первым оставите рубцы на моей спине, да? — спросила она, понимая, что опять, как и в случае со своими первыми хозяевами, проявляет непокорность.

Но она не боится, давно усвоив, что такое поведение обеспечивает ей и ряд привилегий. Ее гордость и уверенность в себе заставляли мужчин восхищаться ею. Многие из них испытывали к ней такие сильные чувства, что готовы были пожертвовать собой. Некоторые в порыве страсти готовы были жениться на ней, зная, что это совершенно невозможно. Ибо в то время любой белый человек, женившийся на чернокожей, подвергался остракизму. Поэтому проще было снова продать ее в рабство… затем снова… и снова.