Касси Эдвардс - Обещание рая

Иден встала и схватила его за руку.

— Ни в коем случае, — возразила она. — Ты едва можешь ходить, не то, чтобы ехать верхом. Я не отпущу тебя, Зак!

Он взял ее за талию, приподнял и опустил на другое место.

— Надо идти, Иден, — отрезал он. — Никто и ничто не может меня остановить. Если ты не одолжишь мне лошадь, я пойду на плантацию пешком. Мне просто необходимо убедиться, что Джошуа и Сабрина в безопасности. — Он надел рубашку, затем стал надевать ботинки. — Я не могу ждать.

Он вышел из комнаты и направился к выходу. Иден, пытаясь его остановить, побежала следом.

— Не делай этого, Зак, — продолжала она.

Минуту спустя Зак вышел из конюшни, ведя под уздцы лошадь.

— Прошу тебя, Зак, останься, — заплакала Иден, но он молча седлал лошадь.

Вскочив в седло, подскакал к Иден, остановился, затем наклонился, , взял ее руку и поднес к губам.

— Я понимаю, любимая, что иду против твоей воли, но послушай то, что я хочу тебе сказать, — ласково проговорил он. — Прошу тебя, ни во что не вмешивайся и ничего не предпринимай. Мне предстоит очень много сделать, и я хотел бы быть уверен, что ты в полной безопасности. Дай мне слово, что ты шагу не ступишь из этого дома. Единственное место, куда ты можешь отлучиться, это к отцу на башню. Обещаешь, Иден?

— Как я могу дать такое обещание, Зак? — взмолилась девушка. — Разве я могу оставаться в неведении? Если я не узнаю, что с тобой, я просто сойду с ума.

— Иден, ты должна довериться мне, все будет хорошо, — попытался он ее успокоить. — А теперь, если ты действительно меня любишь, обещай мне, что будешь паинькой и останешься здесь с отцом до самого моего возвращения.

— В том случае, если ты дашь слово, что поставишь меня в известность, когда Прайор предоставит тебе другой корабль, а также сообщишь время отплытия, — в слезах сказала Иден. — Обещаешь, Зак? Обещаешь?

— Даю слово. Постараюсь держать тебя в курсе всех дел, — заверил он, затем наклонился и поцеловал. — А теперь, я действительно должен ехать. Береги себя, Иден. Я тебя люблю. И всегда буду любить.

Схватившись за горло, Иден наблюдала, как он удаляется от нее. Долго еще она смотрела ему вслед, даже после того, как темнота проглотила его, и перестал быть слышен цокот копыт.

Затем она повернулась в сторону океана и, ощутив его грозное дыхание, впервые почувствовала к нему ненависть.

— Ты вернешься, Зак, — молилась она. — Никто не посмеет отнять тебя у меня. Ты мой! Только мой!

Зак прибыл в Чарлстон едва занялась заря. Пришпорив коня, он завернул в одну из узких улочек города. Еще в тот день, когда Зак купил Сабрину и оставил ее у кузнеца, он заметил, что попасть в комнату, где живет Смитти, можно прямо из кузницы. Именно туда он и отправился.

Вчера, оставив Иден на маяке, Зак съездил на плантацию, где, как он и предполагал, его ждали невеселые новости.

Он выслушал рассказ Сабрины о том, что кузнец попытался ее похитить, что затем ранил Джошуа, а потом куда-то его увез. Зак принял решение, что необходимо вмешаться. Все его существо требовало возмездия, даже острая боль в легких не могла помешать ему совершить задуманное. Оставив Сабрину на попечении Тома, он отправился в Чарлстон.

Горе кузнецу, если Джошуа умер! Зак ему покажет, как пираты расправляются с негодяями.

Подъехав к кузнице, он натянул поводья и спешился. Он был вооружен до зубов. Не спуская глаз с кузницы, он привязал лошадь к забору. Еще раз осмотрелся, но никого не заметил. В такой ранний час, как правило, редко кого-нибудь встретишь.

Только струйки дыма, поднимающиеся из труб, свидетельствовали о том, что горожане уже начинали просыпаться.

Выхватив из кобуры пистолет, Зак вошел в кузницу и стал медленно пробираться вдоль стены, прижавшись к ней спиной. В его ноздри ударил отвратительный запах. Он осмотрелся и обнаружил источник вони. Это были кучи лошадиного навоза, над которыми кружились жирные мухи. Здесь же находились горы гниющего мусора, груды искареженного железа, сломанная упряжь. Повсюду царили хаос и запустение.

Добравшись наконец до двери в комнату кузнеца, Зак торжествующе улыбнулся. Задвижка на двери была сломана и держалась на одном гвозде. Дверь была приоткрыта.

— Вот как? Оказывается, ты доверчивый негодяй, — посмеиваясь прошептал Зак.

Дулом пистолета он неслышно отворил дверь и вошел в полутемную комнату, где стоял запах горелого мяса. Он снова осторожно осмотрелся и вспомнил день, когда побывал здесь впервые. Перед его мысленным взором предстали Сабрина, Смитти и окружавшие их подмастерья кузнеца, наблюдавшие за происходящим в ожидании своей очереди.

Неожиданно до его слуха донесся громкий храп. Зак пришел в бешенство, когда на койке в углу увидел Смитти, лежащего под каким-то грязным покрывалом, которое прикрывало его нечистое нижнее белье.

Он подошел к кровати и нагнулся к спящему. Затем одним рывком сбросил покрывало и приставил под ребро кузнецу пистолет.

— Вставай, дерьмо! — процедил он сквозь стиснутые зубы, сильнее прижимая пистолет. Смитти испуганно открыл глаза и, увидев Зака, едва не задохнулся. — Мне кажется, ты должен кое-что объяснить мне, — продолжал Зак. — И лучше тебе не упрямиться. Я вынужден буду опустить пистолет немного ниже и прострелю кое-какие жизненно важные части твоего тела.

Смитти едва дышал. Он посмотрел на пистолет, затем снова на Зака.

— Вы пришли сюда из-за своего негра? — наконец-то выговорил он. — Черномазый заслужил заключение, и вскоре его повесят за то, как он посмел вести себя со мной. — Смитти, вкрадчиво улыбаясь, показал Заку шрамы на лице и груди, оставленные ударами кнута. — Ни один негр не смеет так поступать с белым человеком, оставаясь безнаказанным. А кто это себе позволит, должен в назидание другим получить по заслугам. Скоро его повесят, и что бы вы ни говорили, этого не остановишь.

— Хочешь заключить пари? — спросил Зак, хватая другой рукой кузнеца за горло. — Почему бы тебе немного не порепетировать и не рассказать мне то, что ты собираешься сообщить шерифу, когда я к нему тебя доставлю. Рассказывать второй раз будет намного легче. Конечно, тебе придется ему сказать, что ты, как вор, проник в мою усадьбу, чтобы выкрасть мою рабыню, которую я законно приобрел, и за которую заплатил. Ты должен будешь рассказать, что стрелял в моего управляющего на принадлежащей мне территории. Ну, как? Ты готов рассказать шерифу, что все эти преступления совершил именно ты? Если не готов, я собираюсь нанести тебе несколько незначительных ран, таких, которые — это я тебе обещаю — не заживут так быстро, как следы от удара кнута. Впрочем, если быть честным, Смитти, они вообще не заживают.