Сюзанна Энок - Слово джентльмена

– Вы, как всегда, очень уклончивы. Но признаюсь, я тоже не люблю Гайд-парк.

– Что ж, буду иметь это в виду!

Люсинда подумала, что он непременно сдержит слово. Она кивнула Роберту, делая вид, будто не почувствовала в его тоне интимных ноток, заставивших учащенно биться ее сердце.

– Итак, есть еще кто-нибудь, на кого мы могли бы произвести впечатление этим утром? – спросила Люсинда.

– Не думаю. Мы сможем только внушить неприязнь.

– Увы, не могу с этим не согласиться. Я постепенно пришла к выводу, что легче стать желанным, когда вам менее всего это нужно!

Незаметно они выехали за пределы особняков и богатых коттеджей и очутились в прогалине, ведущей к раскинувшимся здесь и там зеленым лужайкам и живописным прудам. Здесь Роберт замедлил шаг своего коня и несколько раз внимательно взглянул в лицо своей спутницы.

– Мне надо побольше разговаривать, чтобы выйти из состояния одиночества и обрести уверенность в себе. Но с кем я могу говорить? В последние годы я совсем отвык делиться с кем бы то ни было мыслями. Это произошло не в последнюю очередь потому, что мне некому было довериться…

– Вы можете довериться мне!

– Да, с вами действительно очень легко и приятно разговаривать…

Люсинда почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Боже правый, она отнюдь не напрашивалась на комплименты! Но прежде чем прозвучал ее ответ, Роберт пришпорил Толли и оказался впереди. Убедившись, что серьезного разговора сегодня не получится, Люсинда опустила поводья и медленно поехала следом.

Люсинда была посредственной наездницей, так как в основном предпочитала спокойно гулять пешком; но все же она могла достойно сидеть в седле и даже выдерживать достаточно быструю скачку в пределах, которые сама отлично знала. Это было хорошо известно и Роберту, поэтому, остановив коня, он некоторое время смотрел на сильно отставшую всадницу, серьезно беспокоясь за нее. Лишь поняв, что с Люсиндой все в порядке и она не собирается свалиться с лошади, он пришпорил Толли и поскакал дальше…

Они провели в седле около двух часов, иногда пускаясь в галоп, иногда давая отдохнуть лошадям и при этом почти не разговаривая. Судя по безмятежной улыбке, не покидавшей лица Роберта, он был очень доволен прогулкой, а потому с некоторым сожалением достал из кармана часы и, громко щелкнув серебряной крышкой, крикнул спутнице:

– Пора домой! – После чего пустил Толли в галоп, заставив его при этом сделать три круга вокруг Люсинды, довольно уверенно сидевшей на своей кобыле. – Кстати, вы обещали познакомить меня с содержанием второго урока…

– Для этого вам следовало продемонстрировать мне свои успехи в освоении первого, но пока вы этого не сделали!

– Мне следует хорошо подготовиться ко второму этапу обучения. Не сомневаюсь, что вы отлично понимаете необходимость комплексного подхода ко всему процессу.

– Откровенно говоря, вам это покажется глупым, но… Дело в том, что второй наш урок будет касаться в основном поведения дам.

– И все же расскажите, – попросил Роберт, заметив, что они уже оказались совсем рядом с ее домом.

Люсинда вздохнула:

– Ну, скажем так: когда джентльмен оказывается на балу, то обязательно должен танцевать, особенно если на балу больше женщин, чем мужчин. Видите ли, чувствуешь себя очень неуютно, если кругом все мужчины о чем-то дискутируют, а ты одиноко сидишь у стены, ожидая, чтобы хоть кто-нибудь из них соизволил обратить на тебя внимание и пригласил на танец!

– Но я видел, как Джеффри танцевал с вами…

– Он танцует, если не закапризничает. А ведь каждая дама на балу должна за вечер протанцевать хотя бы один раз.

– Но заметьте, – возразил Роберт, – что умение танцевать – едва ли не единственное, чем Джеффри овладел в совершенстве. Он любит танцевать и никогда не оставляет дам на балу без внимания, так что тут он вряд ли нуждается в каких-либо уроках. Джеффри обещал помочь и мне тоже. Уверен, что это не пустые слова. Но предварительно мне надо будет ознакомить его с планом моего будущего розария…

Люсинда остановила Айсис – так звали ее любимую лошадь – между двумя высокими развесистыми кустами и неожиданно положила ладонь на руку Роберта. Он в ответ наклонился к ней и прильнул губами к ее губам, после чего сразу же выпрямился.

– Я знаю, – признался Роберт, переведя дыхание, – что вы не думали обо мне, составляя список своих будущих учеников.

Люсинда была ошеломлена. Она легонько хлестнула Айсис по крупу, и та двинулась вперед так резво, что Люсинда с трудом удержалась в седле.

Удостоверившись, что с ней все в порядке, Роберт пришпорил Толли, бросив при этом взгляд на дом и заметив, как заколыхались шторы в окне второго этажа.

Итак, за ними наблюдали. Но кто?

Домой Роберт возвращался длинной кружной дорогой. Нет, он не намеревался этого делать – у него и мысли не было целовать Люсинду! Он просто надеялся стать ее другом и не имел никаких скрытых мотивов. Правда, Роберт очень хотел дотронуться до Люсинды, оправдывая это желание тем, что уже на протяжении многих лет не дотрагивался ни до одной женщины, но это вряд ли послужило бы оправданием в ее глазах.

– Идиот! – прошипел Роберт, довольно громко, потому что уши Толли мгновенно настороженно поднялись.

Нет, после этого он не может продолжать участвовать в их общем деле. Хотя… хотя Люсинда Баррет отнюдь не дура. Стоило ли в таком случае столь глупо, из-за какого-то случайного поцелуя, терять надежду возвратиться с ее помощью в высшее светское общество?

Из конюшни появился Джон – старший конюх и помог Роберту спешиться.

В это время дня все члены его семейства обычно разбредались по своим делам, а Эдвард с наставником Тростом, верно, сейчас рассматривали зверей в лондонском зоопарке.

– Мастер Роберт, – сказал Доукинс, запирая ворота конюшни, – не прикажете ли передать миссис Халлер, чтобы она приготовила что-нибудь для вас к ленчу?

– Сандвич и ничего больше! – ответил Роберт. – Я буду в библиотеке.

Однако между прихожей и библиотекой находился еще кабинет Тристана. Роберт остановился у его двери, поколебался несколько мгновений и проскользнул внутрь.

Все приглашения на всякого рода обеды, ужины, дни рождения, танцевальные вечера стопкой лежали на секретере.

Порвал ли Роберт свои отношения с Люсиндой или нет, но он не мог отрицать, что хотел бы ее снова видеть. В другом случае он заслужил бы пощечину за свою выходку, а теперь…

А теперь его ожидал второй урок, для чего надо было обязательно посетить какой-нибудь светский раут или танцевальный вечер.

Итак, ему предстоит танцевать. Это было для Роберта немалой проблемой, и не только потому, что у него после падения с лошади в армии постоянно болело левое колено. Дело осложнялось еще и тем, что Роберт основательно забыл простейшие па даже самого несложного танца.