Кэрол Финч - В объятиях страсти

– Как ты, Сирена? – Успокаивающий голос Трейге­ра пробился сквозь пелену страха, но Сирена молчала, и он коснулся губами ее лба. – Ты меня слышишь?

Стены лачуги затрещали, когда очередной раскат грома разорвал небеса. Широко распахнув глаза, девушка схва­тила Трейгера за руку и взмолилась:

– Не оставляй меня!

Дождь выбивал нетерпеливую дробь по крыше, ветер ревел и посвистывал, задувая сквовь щели в стенах. При­жавшись к Трейгеру, она пыталась успокоиться. Сирена чувствовала себя слабой и одинокой, совсем как в детстве, когда, как дикий зверек, искала укрытие от разрядов мол­ний и проливного, дождя. Вот и сейчас она цеплялась за Трейгера, словно он мог защитить ее от всех опасностей.

Трейгер заметил ужас в ее глазах.

– В чем дело, Рена? – мягко спросил он.

– В грозе. – И спрятала голову у него на плече, дрожа всем телом, как былинка на ветру. – Не покидай меня, Трейгер. Пожалуйста, не оставляй меня одну, – всхлипнула она, уткнувшись в его рубашку.

Трейгер обнял ее и прилег рядом.

– Со мной ты в полной безопасности, – заверил он девушку, потершись подбородком о ее макушку. – А те­перь спи. Я побуду с тобой, пока гроза не стихнет.

Спи! Как можно спать, когда мучительные воспомина­ния не оставляют ее в покое? Она заглянула ему в лицо. Тусклый свет, падавший из соседней комнаты, отбрасывал неровные тени на резкие черты. Отчаянно пытаясь не ду­мать о буре, свирепствовавшей за стенами ненадежной по­стройки, Сирена постаралась сосредоточить внимание на мужчине, чье сильное тело вытянулось рядом с ней на узкой кровати.

В ее глазах светилась мольба, неосознанная, жгучая: «Я нуждаюсь в тебе». Несмотря на все свое упрямство и независимый вспыльчивый нрав, у Сирены была своя ахил­лесова пята – страх перед грозой. Трейгер не мог отвести от нее взгляда. Отлично сознавая, что пользуется беспо­мощностью девушки, он не удержался и прильнул к ее губам, не в силах устоять перед страстью, которую разбу­дила златовласая плутовка.

Когда их губы встретились, за окном сверкнула мол­ния, и Сирена, забыв о боли, крепко обняла Трейгера, впившись ногтями в твердые мускулы его спины. Пульс ее бешено бился в едином ритме с гулкими ударами его серд­ца. Горячая властная рука чашею накрыла ее высокую грудь, лаская и теребя вершинку, зажигая огонь, заслонивший страх перед завыванием ветра за окнами.

У Сирены не было ни сил, ни желания противиться его ласкам, она ощущала только великую потребность в утеше­нии, которое дарили его объятия. Осторожно стянув с нее платье, Трейгер проложил дорожку из поцелуев вдоль то­ченой шеи к выпуклости грудей. Сирена судорожно выдох­нула и, повинуясь древнему инстинкту, выгнулась ему навстречу. Стон блаженства слетел с ее уст, когда горячий язык обвел маковку груди, а ладонь легла на живот, погла­живая трепещущую плоть.

– Рена… – В его голосе звучала страстная мольба, руки блуждали по внутренней поверхности ее бедер, остав­ляя на коже пламенеющий след.

Жгучее томление вытеснило призрачные воспоминания, и Сирена отдалась его возбуждающим ласкам. Трейгер накрыл губами ее рот, погружаясь глубоко внутрь, между тем как опытные пальцы неторопливо скользнули по бед­ру, отыскали мягкую расщелину ее женственности.

Жаркое пламя вспыхнуло в крови Сирены. Задохнув­шись, она самозабвенно прижалась к Трейгеру, покоряясь неистовому желанию. Изысканное, мучительное наслажде­ние нарастало с каждым его прикосновением. Сирена теря­ла рассудок, ей казалось, что она умирает, – так велика была потребность в нем. Она погладила кудрявую поросль у него на груди и животе, поражаясь скрытой силе, кото­рая таилась в его расслабленной позе. Трейгер резко втя­нул воздух, ощутив у себя на бедре маленькую нежную руку, и Сирена испытала радость от сознания того, что ее прикосновения возбуждают мужчину и она может вернуть ему хотя бы малую толику того блаженства, которое он подарил ей.

– Я предупреждал тебя, что я не джентльмен, – прохрипел Трейгер, схватив ее руку и поднося к губам. – Я хочу тебя, Рена! – Голос его дрожал от страсти, серые глаза потемнели от желания.

Сирена обратилась к нему за утешением, забыв обо всем, однако его слова заставили ее опомниться. «Это чистое безу­мие! – говорила она себе. – Он не испытывает ко мне глубоких чувств. Он всего лишь жаждет удовлетворить жи­вотные инстинкты, и ему все равно, кого обнимать».

– Но я ничего не знаю о тебе.

С легкой усмешкой он коснулся губами ее лба, разгла­живая морщинку.

– Не надо хмуриться. В минуты близости мужчине и женщине совсем не обязательно знать подноготную друг друга. Как бы ты ни отпиралась, между нами существует необъяснимое притяжение.

Словно в доказательство своих слов он провел ладонью по бедру Сирены, и ее тело трепетно отозвалось, подтвер­див волшебную силу его искусных ласк. Трейгер снова завладел ее губами. Поцелуй был подобен мощному разря­ду от удара молнии, пронзив ее насквозь. Сирена могла бы просветить Бенджамина Франклина насчет удивительных свойств открытого им электричества и его сокрушительно­го воздействия на человеческое создание. Эффект был тем более потрясающим, что она не могла и не хотела удалить­ся от его источника.

Трейгер не прерывал будоражащего кровь поцелуя. Слабые протесты Сирены развеялись как дым под могу­чим натиском его страсти и ласк, на которые откликался каждый ее нерв.

Отрицать, что она желает Трейгера, было так же бес­смысленно, как пытаться остановить вращение Земли. Эта ночь не имела отношения к реальности: ей суждено стать запретным воспоминанием о том, чего не должно было слу­читься. Сирена больше не рассуждала, захваченная сво­дившими с ума ощущениями.

Кончиками пальцев она выводила на его спине узор, повторявший контуры скульптурных мускулов, доведя Трей­гера до крайнего возбуждения. Он судорожно выдохнул, уткнувшись лицом в ложбинку на ее груди, а затем при­поднялся над Сиреной.

Их взгляды встретились, и Трейгер понял, что не смо­жет отступить. С той самой минуты, как прелестная плу­товка впервые предстала перед его взором, он уже знал, что эта русалка будет принадлежать ему. Она казалас богиней, сошедшей на землю, чтобы искушать и терзать простых смертных своим очарованием и невинностью. Трейгер был одержим неземным созданием, которое сжимал в объятиях, уносясь в неведомую высь на крыльях немысли­мого наслаждения.

Девушка уперлась ему в грудь, чувствуя под ладонями бешеные удары его сердца. Попытка удержать мужчину на расстоянии закончилась острой болью в ребрах, и она ох­нула, не в силах сдержать болезненный возглас.

Трейгер замер, увидев страдание в ее глазах.

– В чем дело, Рена? – с сочувствием спросил он. Слеза скатилась по щеке Сирены, когда она осознала, как близка была к тому, чтобы отдать свою невинность любовнику мачехи. Болезненная пульсация во всем теле причиняла ей больше мучений, чем последствия падения с лошади. Она разрывалась между безумным желанием слить­ся с ним и печальным сознанием того, что их ничто не связывает, кроме физического влечения.