Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна

Заставив себя отойти от окна, князь Михаил вернулся к столу и, кивнув в знак благодарности, принял от хозяина чашку крепкого чая.

— Уверен, вы помните, какой поднялся скандал, когда мать Ребекки, леди Мария Толбот, нарушив волю своего отца, сбежала с капитаном Уордом.

— Помню, — согласился герцог. — Говорят, ваш дедушка никогда ей этого не простил. Даже после того, как капитан Уорд погиб в море.

— Как сообщили мне поверенные моего деда, подобные слухи справедливы. Этим и объясняется то, что моя бедная кузина жила в Йоркшире почти как крестьянка. Просто чудовищно. — Удивленно покачав головой, князь сел напротив герцога в одно из полосатых кресел. — Какие бы симптомы женской истерии ни унаследовала Ребекка, они, безусловно, усилились от неблагоприятных условий ее воспитания. Не хочется плохо говорить о мертвых, но мой дед был, пожалуй, слишком неумерен в своем гневе. Разумеется, отец девушки был абсолютно неподходящей партией для матери Ребекки, но ведь дитя не виновато. При этом она вовсе не незаконнорожденная. Брак был явно законным.

— Да-да. Что ж, очень печально. Не могу не согласиться с вами относительно жестокосердия лорда Толбота. — Уэстленд слабо улыбнулся. — Ваш дед был одним из самых твердолобых тори. Он до последнего сопротивлялся любой реформе, которую мы, виги, вносили в палату лордов.

Князь Михаил кивнул с печальной улыбкой:

— Могу в это поверить. Когда стало известно, что по завещанию деда меня назначили опекуном Ребекки, я сразу предположил, что устройство свадьбы молодой леди соответствующего возраста будет для меня настоящим испытанием, но я и представить не мог ничего подобного.

— Какая трагедия.

Михаил печально улыбнулся.

Внезапно из холла раздался хрустальный голосок:

— Папа, папа! Мне надо с тобой посоветоваться. — И в шорохе белого муслина в комнату быстро вошла леди Пар-фения Уэстленд. — Папа, сегодня вечером у нас заседание Женского благотворительного общества. Мы должны закончить приготовления к турниру по висту в Брайтоне. Что ты посоветуешь подавать на обеде победителей — цыпленка или фазана? О… — Увидев Михаила, дочь герцога внезапно остановилась. Глаза с длинными ресницами удивленно распахнулись. Золотые лучи утреннего солнца играли на блестящих, очень светлых волосах платинового оттенка, уложенных в замысловатый узел на затылке.

Князь Михаил резко вскочил, онемев от элегантной красоты девушки.

— О, извините, — пробормотала она, опуская блокнот и карандаш, которые держала в руке. — Простите меня за вторжение, папа. Я не знала, что у вас гость. — Она повернулась к Михаилу и кивнула: — Доброе утро.

Князь поклонился.

— Входи, входи, дорогая, — с улыбкой произнес герцог. — Позволь представить тебе князя Михаила Куркова. Он друг царя.

— Князь Курков? О, это честь для меня, ваше сиятельство, — с достоинством проговорила леди Парфения, приближаясь к Михаилу с заинтересованной улыбкой. — В обществе столько говорят о вашей доблести на войне. — И она протянула князю руку, над которой тот склонился в официальном поклоне, положив ладонь на эфес шпаги.

— Напротив, это большая честь для меня, леди Парфения. Девушка присела в коротком книксене, достойном кисти художника, затем отошла к отцу. Князь Михаил не сводил с нее глаз. Он явно был очарован.

Уэстленд с любовью обнял дочь за плечи.

— Итак, цыплята или фазаны? Столь важные вопросы, дочка, превосходят мое разумение. Возможно, у князя по этому поводу есть собственное мнение?

— Правда, ваше сиятельство? — Леди Парфения обернулась к Михаилу с ослепительной, дружелюбной улыбкой.

Князь что-то пробормотал, потеряв дар речи. Он вообще не был силен в светской болтовне, но еще больше его смутила внезапная мысль, что перед ним сидит воплощение идеальной невесты для него самого.

Здоровая. Это он понял с первого взгляда. Хорошая порода. Превосходные родственные связи. Безупречные манеры. И достаточно красива, чтобы произвести впечатление даже на царя.

И что еще более важно — брак с Парфенией сцементирует его союз с элитой вигов.

Сраженный свалившейся на него удачей, князь едва сумел пожать плечами, входя в привычную роль простого, грубоватого солдата.

— Простите меня, леди Парфения. Я не знаю.

— В точности как и я, — согласился с ним герцог Уэстленд.

— Ну папа! — с ласковым упреком обратилась она к отцу, потом задумчиво посмотрела на князя, постукивая по своему подбородку тупым кончиком карандаша. — Позвольте спросить, ваше сиятельство, конечно, если это не будет слишком большой вольностью с моей стороны, вы играете в карты? Хотя бы иногда?

Вопрос, исходящий от столь юного создания, привел князя в смущение.

— Конечно, миледи. Но не чрезмерно. На войне часто бывает затишье, и карты — самое привычное развлечение в солдатских палатках и офицерских собраниях.

— Именно это я и надеялась услышать, — воскликнула леди Парфения, гипнотизируя князя сияющей улыбкой, потом обратилась к отцу: — Папа, можно я спрошу князя насчет турнира?

— Не возражаю, — отозвался герцог. По всей видимости, он был очень податливым человеком. — Если уж ты так хочешь.

Парфения снова повернулась к Михаилу:

— Каждый год, ваше сиятельство, Женское благотворительное общество, членом которого я являюсь, устраивает в приморском городе Брайтоне благотворительный карточный турнир в пользу вдов и сирот моряков.

— Прекрасно, — кивнул в ответ князь.

— К несчастью, тяжелые времена, которые пришлось пережить нашей стране, во много раз увеличили потребность во всяческой помощи, а потому в этом году мы решили расширить границы нашей благотворительности и оказывать ее вдовам и сиротам воинов всех родов войск. Чтобы выручить достаточно средств, мы удвоили по сравнению с прошлым годом стоимость входного билета, но, с другой стороны, могу вас заверить, ежегодное состязание по висту в Брайтоне всегда вызывает большой интерес и приносит славу тем, кто попадает в финальный раунд.

— И все удовольствие всего за десять тысяч фунтов, — с иронией проговорил Уэстленд.

Князь чуть не поперхнулся.

— Десять тысяч фунтов?

— Для вас это слишком? — с тонкой, дразнящей усмешкой проговорила леди Парфения.

Сраженный ее обаянием, Михаил рассмеялся и посмотрел на герцога.

— Теперь я понимаю, зачем для подписки они привлекают таких хорошеньких девушек.

— Я очень надеюсь, князь, что вы примете решение вовремя. Имеется всего тридцать два места.

— Для тридцати двух самых богатых людей Англии, — добавил герцог.

Девушка шутливо ударила отца по руке.

— Регент тоже участвует в игре.

— Если вы сумеете продержаться все четыре раунда, — объяснила Парфения, — то в конце получите вместе со своим партнером на двоих триста двадцать тысяч фунтов, разумеется, за вычетом десяти процентов в пользу бедных.