Дороти Гарлок - Святая преданность

Смит наблюдал движение справа. Оливер направлялся по открытой местности, и прямо на его тропе находился большой буйвол.

Рогатое животное было лохматым и пятнистым: буйвол все еще не сбросил зимнюю шерсть. Шерсть эта имела цвет песчаного камня и известняка и была испачкана кусками мха.

С этой точки Смит на пару минут потерял мистера Иствуда из вида. Потом Оливер появился из-за деревьев, но, казалось, не замечал на своем пути буйвола. Что-то в стойке животного, в наклоне головы и в том, как он вытянул задние ноги не понравилось Смиту, и он сделал предупредительный знак мистеру Иствуду.

Но дальнейшие события развернулись с такой быстротой и стремительностью, в которую трудно было поверить. Буйвол атаковал лошадь Оливера. Испуганное животное встало на дыбы. Оливер пытался взять под контроль поведение лошади, но был сброшен на землю, а испуганное животное убежало в заросли деревьев.

Смит пришпорил лошадь, доставая на ходу оружие из ножен. Он безрассудно спешил через деревья, пытаясь сделать меткий выстрел в скотину, которая уже атаковывала лежащего на земле человека. Оливер пытался встать на ноги. Смит выстрелил и к несчастью лишь слегка задел спину животного. Взбешенный мул атаковал Оливера с местью.

Смит выбрался из деревьев и увидел, что Оливер лежал на земле, а буйвол продолжал бодать его. Животное топтало копытами человека, а рог снова и снова пронзал тело Оливера, приподнимая его каждый раз над землей. Мул повернулся и посмотрел на Смита. Боже, окровавленное тело висело на рогах животного. Смит спрыгнул с лошади и хорошенько прицелился. Мул дернул головой, словно испугался пронзительного крика Оливера. Этот крик останется со Смитом Боуменом до конца его жизни.

Господи, как мог стрелять в животное Смит, когда тело Оливера все еще находилось на его рогах. Мул, к тому же, мог упасть на Оливера и придавить его. Но Смит должен был стрелять. Другого шанса у него не было. Боумен прицелился, осторожно нажал на курок и попал животному прямо между глаз. Буйвол пошатнулся и опустил голову. Тело мистера Иствуда соскользнуло с рог, а затем животное, обмякнув, рухнуло вниз, придавив тем самым Оливера Иствуда.

Смит подбежал к учителю. Сердце Оливера стучало как уходящий поезд. Мистер Иствуд все еще был в сознании и стонал от боли. Смит пытался стащить с него мертвое животное, но знал, что это было невозможно, мул, должно быть, весил около двадцати пудов. Когда молодой ковбой прискакал к месту происшествия, Смит закричал ему.

– Привяжи уздечку к рогам и подними его голову. Так я смогу вытащить из-под него Оливера.

– Нет. Ради Бога, парень! Оставь меня… – задыхался Оливер Иствуд.

– Делай, как я сказал, – закричал Смит, когда Вейз заколебался.

Через несколько минут Смиту удалось вытащить раненого друга из-под убитого животного. И только теперь Смит воочию увидел степень повреждений, нанесенных Оливеру мулом.

Рога вошли в живот мужчины от ребер до паха, обе ноги, казалось, были сломаны, руки тоже были сломаны. Смит убрал в сторону разорванную рубаху, попытался хотя бы немного засунуть внутренности пострадавшего человека в большую кровоточащую дыру.

Гарри взглянул на рану на животе и тотчас же побежал в кусты, где его стошнило.

– Мы смастерим волокушу и отвезем тебя вниз к доктору, – голос Смита дрожал.

Боумен едва осознавал то, что делал и говорил, пытаясь стянуть края раны.

– Не… не двигай меня. О Боже! Мои кишки в огне! – Оливер сдерживал голос, он почти кричал. – Помоги мне, Смит, я не могу выдержать это… О Боже… См…т…

– Вейз, – закричал Боумен, – начинай делать носилки.

– Нет! Я не хочу. Боже, помоги мне.

– Оливер, мы отвезем тебя вниз.

– Это больше, чем двадцать миль. – Мучаясь от боли, Оливер перекатывал голову с бока на бок.

Он мог двигать только головой. Кровь маленькой струйкой вытекала из уголка его рта, а из горла выходили мучительные хрипы. – Я знаю… что это означает. И ты, Смит, отлично знаешь это.

– Не сдавайся. Только держись. Я принесу одеяло.

– Не уходи, – взмолился Оливер, когда Боумен встал. – Останься со м-мной, сын. – Смит снова опустился на колени. – Позаботься о Мод. У нее не все в порядке с головой…

– Я позабочусь о ней.

– Я обязан ей жизнью.

– Не беспокойся, я обо всем позабочусь, – повторил Смит.

– Останься, пожалуйста с Билли. И помни, ты – все, что у него есть.

– Я останусь. Ты знаешь, я останусь.

– Есть еще кое-что, что ты должен сделать для меня.

– Все, Оливер, все.

– Положи свое ружье мне в руку.

Смит от удивления открыл рот, а затем, поняв, о чем просил Оливер, задрожал.

– Я… не могу.

Глаза Оливера умоляли.

– Дай мне умереть с достоинством, ради Бога…

– Я не могу, – повторил Смит, и глаза его наполнились слезами.

Мистер Иствуд повернул голову. Вены выступили на шее мужчины, он боролся с собой, сдерживая крики, которые наполняли его горло.

– Мои кишки вывалились. Не позволяй мне умереть, страдая…

– Не проси меня об этом…

– Пожалуйста, парень, я люблю тебя как собственного сына. Господи… я… я… не могу… терпеть больше…

Смит сквозь слезы смотрел на дорогое, искаженное болью лицо отца и друга. Оливер испытывал сильную боль. И Смит с самого начала знал, что человек, ставший для него отцом, смертельно ранен.

Мог ли он отказать ему в последней просьбе и не спасти от мук и страдания?

Смит медленно вытащил из кобуры шестизарядный пистолет, щелкнул предохранитель и попытался вложить оружие в руку Оливера, но предплечье мужчины было сломано, и запястье оказалось слабым. Он не мог держать в руке оружие. Другая рука Оливера была полностью раздроблена.

– Я. не могу поднять пистолет. Помоги мне, пожалуйста, сын, – взмолился мистер Иствуд.

– Я никогда не говорил тебе, что годы, проведенные с тобой, много для меня значат, – голос Смита наполнился рыданием, и слезы текли по щекам сильного мужчины.

– Я знал это. Не нужно ничего говорить, – глаза Оливера засияли, но дыхание становилось поверхностным. – Теперь у тебя есть возможность отплатить мне. Это произойдет быстро. Я буду благодарен тебе до последнего вздоха.

– Я не могу.

– Нет, можешь. Когда все закончится, отвези меня в Иствуд и похорони на маленьком холме за ранчо. Пистолет выпал из руки Оливера. Смит поднял оружие, оно было липким от крови.

– Сделай это, сын.

Смит приставил дуло к виску отца.

– Спасибо, – пробормотал Оливер и закрыл глаза. Смит отвернулся и нажал на курок.

Раздался выстрел, звук от которого, как в зеркале, отразился в голове Смита Боумена. Смит отбросил пистолет и закрыл лицо руками.

– Проклятье, что ты сделал? – закричал Вейз. – О, Боже! Ты… ты убил его!

Смит встал, чтобы уйти прочь.