Дороти Гарлок - Река вечности

– Конечно, мисси. Этого мальчика я люблю, как своего собственного сына.

Мерси села на стул рядом с кроватью Даниэля и взяла его за руку. Он осторожно повернул голову и посмотрел на жену.

– Ты проснулся? Хочешь пить?

– Да, дорогая.

– Сейчас принесу. Посмотри, кто пришел к нам на помощь. Здесь Минни, и она хочет поздороваться с тобой.

– Здравствуйте, миста Дэн. Как вам не стыдно лежать, когда обзавелись такой женой? Мы поднимем вас на ноги, чтобы вы подарили нам малышей. Правильно, маленькая мисси?

– На ферме все в порядке, Минни?

– Все хорошо. С детьми тоже все в порядке. Рози присмотрит за ними, пока я буду с вами.

– Моя жена очень ценит твою помощь.

– Я сейчас принесу кувшин с водой, и вы сможете попить. Сейчас вернусь. Она быстро вышла из комнаты, покачивая широкими бедрами.

– Ее привели Газ и Джаспер. Они просили передать тебе, что на ферме все хорошо. Сев закончен, они помогли Джиму и отгородили угол для Джерри.

– Я хочу, чтобы они были осторожны. Передай им мою просьбу оставаться на ферме. Мы не знаем, что еще выкинет Перри.

– Я скажу им, и Джиму тоже.

Торопливо вошла Минни с кувшином в руке, шлепая по полу сандалиями.

– Минни будет заботиться о миста Денни, пока он не поправится, – решительно сказала она и, обойдя кровать, откинула одеяло. – А после он захочет, чтоб его погладили маленькие любящие ручки. Не так ли, мой мальчик? – она засмеялась, и ее толстый живот затрясся, а рот широко открылся, обнажая белые зубы.

Даниэль посмотрел на Мерси и застенчиво улыбнулся. Наклонившись, она нежно поцеловала его и прошептала:

– Мне кажется, тебе сейчас не до моих любящих ручек. Я вернусь, когда ты отдохнешь.

Мерси призвала на помощь все свои силы. Всю ночь они с Тенеси по очереди дежурили у постели Даниэля. Прошло утро, день и еще одна длинная ночь. Сердце Мерси замирало каждый раз, когда Тенеси снимала повязки с головы Даниэля и рассматривала швы. И каждый раз, когда она ободряюще улыбалась, сердце девушки начинало биться с облегчением.

Даниэль скрипел зубами от боли, но стойко терпел все неудобства. Его нога лежала на груде подушек, но при каждом движении ему казалось, что в нее втыкают тысячу маленьких острых иголок. Он без возражений съедал все, что приносили ему женщины, и пил настои, которые делала Тенеси.

К утру третьего дня Гевин забрал Элеонору домой, и жизнь вошла в свое привычное русло. Минни, несмотря на свои габариты, выполняла большую часть работы по дому. Даниэль совсем не стеснялся ее и не задумываясь звал, когда в этом была необходимость.

Ленни и Берни пришли в спальню Даниэля и стали у его постели. Мерси была рядом.

– Братья собрались ехать домой. Они зашли попрощаться перед отъездом.

– Я надеялся, что вы побудете у нас до тех пор, пока я не встану на ноги. Мне хотелось бы отблагодарить вас за все, что вы сделали.

– Не больше, чем сделали бы другие, – сказал Ленни, теребя в руках шляпу. – Мы с Берни хотим, чтобы вы знали: мы ни капельки не жалеем, что Брат Фарли поженил вас. Так и должно быть. Но мы не хотели вам ничего плохого.

– Не могу простить вам змеи.

– Я не позволил бы ей укусить сестру. Я вырвал у нее ядовитый зуб, – спокойно произнес Берни.

– Мне бы хотелось, чтобы вы остались познакомиться с Фарруэем Куилом, – сказала Мерси. – Это он нашел меня. Все эти годы он был мне отцом. Папа был бы рад познакомиться с моими родными братьями.

– Нам пора домой. Мы нужны Ходу с Байтом. Пора готовить и продавать виски.

Даниэль протянул руку.

– Мы всегда будем рады вам. Я понимаю, какой опасности вы подверглись, защищая нас, и очень вам признателен.

– Не стоит, – ответил Ленни.

– Те парни умели стрелять только в спину и были сильно напуганы, когда стали стрелять в них, – фыркнул Берни. – То-то они удивились.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся Даниэль.

На крыльце Мерси по очереди обняла и поцеловала своих братьев, не обращая внимания на их смущение. В ее глазах стояли слезы.

– Я рада, что вы приехали за мной. Вы правильно поступили, настояв на своем. Если бы я осталась дома, то никогда не увидела свою мать и не узнала свою семью. Теперь вы знаете, где меня искать, если когда-нибудь захотите навестить нас. Даниэль сказал верно. Мы всегда будем рады вам.

– И ты приезжай к нам, когда захочешь, – сказал Берни, спрыгнув с крыльца и залезая на мула.

– Мы выбрали тебе хорошего мужа, даже если ты и не хотела выходить за него.

– Ленни Бакстер! С чего ты взял, что это вы выбрали его для меня? Я хотела выйти замуж за Даниэля, – прокричала Мерси ему в спину. – Но есть еще кое-что. Между нами до женитьбы ничего не было. Хотите верьте, хотите нет, – ее братья сидели на мулах, наблюдая за ней из-под полей своих остроконечных шляп. – Слышите? Черт возьми, Ленни, ответь мне!

– Твоему мужу нужно как следует проучить тебя, чтобы ты не ругалась, Эстер. Если бы ты была на Мад Крик, Ход задал бы тебе хорошую трепку и промыл рот мылом.

– Но я не на Мад Крик! – братья развернули своих мулов и направились к дороге. – Если бы Ход отстегал меня, я застрелила бы его, или зарезала, или еще что-нибудь в этом духе! – Мерси разошлась не на шутку. – И еще – не ваше дело, когда я ругаюсь. Когда хочу, тогда и ругаюсь.

Братья посмотрели друг на друга. Берни поднял глаза к небу и махнул рукой.

– Она неисправима! Сущий дьявол! Старине Даниэлю лучше сразу прищемить ей хвост, а не то она будет верховодить им.

– Может быть, так он и сделает, когда его раны немного заживут.

– Мерси ругается, как собачонка. Среди женщин Бакстеров таких еще не было.

– Готов поспорить, это не ее вина. Ее такой воспитали, позволяли говорить все, что на ум придет.

– Ну, теперь это не наше дело. Мы нашли ей мужа. Пускай теперь у него голова болит. Поехали домой. Похоже, что ветер надует тучи, и пойдет дождь.

Солнце уже садилось, и птицы устраивались на ночлег, когда с дороги свернул легкий экипаж и, обогнув дом, остановился у задней двери. Мерси выбежала из дома.

– Папа! Мама!

Фарр Куил, высокий и живой, по-юношески стройный, спрыгнул с коляски. Мерси бросилась к нему. Он поймал ее и сжал в объятиях.

– Папа! Я так рада, что вы дома!

– И я рад, милая.

– Мама! – закричала Мерси, когда Куил помог изящной белокурой женщине спуститься с коляски.

– Такое впечатление, будто мы не виделись несколько лет, а ведь прошло лишь несколько недель, – Мерси бросилась в объятия Либерти, и они крепко прижались друг к другу.

– Как Даниэль? – на усталом лице Либерти застыла тревога за сына.

– Он уже выздоравливает.

– Лихорадки нет? И... заражения?

– Пока нет. Тенеси сказала, что у него все хорошо. Мне столько нужно тебе рассказать, мама.