Диана Гэблдон - Чужеземец. Запах серы

— Еще нет. У нас достаточно времени. И я хочу снова услышать, как ты стонешь. Стонешь и всхлипываешь, даже если не хочешь этого делать, но удержаться не можешь. Я хочу, чтобы ты вздохнула так, словно сердце твое сейчас разорвется, и закричала от желания, и наконец закричала в моих объятиях, и тогда я пойму, что послужил тебе хорошо.

Между бедер нарастало острое удовольствие, выстреливая вглубь живота, расслабляя конечности, и вот мои руки беспомощно обмякли на его плечах. Спина выгнулась дугой, а скользкая округлость грудей распласталась по его груди.

Я содрогнулась в этой жаркой тьме, и только руки Джейми удержали меня от того, чтобы утонуть.

Я лежала на нем, и мне казалось, что я осталась без костей, как медуза. Не знаю — да мне уже было все равно — какие именно звуки я издавала, только на членораздельную речь я была неспособна. До тех пор, пока он снова не начал двигаться, сильный, как акула в глубокой воде.

— Нет, — простонала я. — Джейми, нет. Я не выдержу этого еще раз. — Кровь стучала у меня даже в кончиках пальцев, и его движение внутри меня казалось истинной пыткой.

— Выдержишь, потому что я люблю тебя. — Голос его звучал в моих мокрых волосах приглушенно. — Выдержишь, потому что я хочу тебя. Но на этот раз я успею с тобой.

Он крепко держал меня за бедра, увлекая меня за собой против моей воли, как увлекает отлив. Я ударялась об него, как волна ударяется об утес, и он встречал меня с ожесточенной силой гранита — мой якорь среди ревущего хаоса.

Бескостная и текучая, как вода вокруг нас, удерживаемая только его руками, я закричала тихим, полузадушенным криком моряка, увлекаемого под волну. И услышала его ответный крик, такой же беспомощный, и поняла, что послужила ему хорошо…

Мы пытались выбраться из чрева мира, мокрые, исходящие паром, с резиновыми от вина и жары ногами и руками.

Я упала на колени на первой же площадке, и Джейми, пытаясь мне помочь, упал рядом бесформенной кучей из рясы и голых ног. Беспомощно хихикая, пьяные скорее от любви, чем от вина, мы бок о бок, на четвереньках доползли до второй площадки, больше мешая друг другу, чем помогая, толкаясь в узком пространстве, пока не рухнули на площадке, обнявшись.

Здесь старинное окно без стекла в нише открывалось в небо, и свет полной луны омыл нас серебром. Мы лежали, прижавшись друг к другу, влажная кожа остывала под зимним ветром, а мы ждали, когда бешено колотившиеся сердца успокоятся, и в наши отяжелевшие тела вернется дыхание.

Над нами светила январская луна, такая огромная, что почти полностью закрывала окно. И не казалось странным, что приливы морей и женщин так тянутся к этой величавой сфере, такой близкой и такой властной.

Но мои собственные приливы больше не тянулись к этой целомудренной и бесплодной силе, и осознание свободы ринулось в мою кровь, как делает это осознание опасности.

— У меня тоже есть для тебя подарок, — внезапно сказала я Джейми. Он повернулся ко мне, и его рука, большая и надежная, скользнула по моему еще плоскому животу.

— Правда? — прошептал он.

А вокруг нас простирался весь мир, ставший вдруг совсем новым.

хранилище для Святых Даров во время Неустанного Поклонения