Мэри Гилганнон - Любовь дракона

— Наверное, стоит, — медленно произнес Бэйлин. — Но окончательное решение принимать не мне. Мэлгвин должен вернуться в строй как можно скорее.

— Я молю христианского Бога… и всех других богов, чтобы это случилось как можно раньше, — тихо проговорила Гвенасет. — Пока это все, что мы в состоянии сделать.

Бэйлин поклонился Гвенасет и ушел, а она снова поднялась в спальные покои. В комнате было тихо и сумрачно. Подув на тлеющие в очаге угли, Гвенасет подошла к окну. День выдался дождливым, из окна веяло холодом. Лето заканчивалось. Гвенасет продрогла и, сев на стул у очага, задремала.

Истошный крик разбудил ее. Она чуть не упала со стула, не понимая, где находится. Наконец придя в себя, она поспешила к кровати. Аврора беспокойно металась. Что-то ее тревожило, и она громко кричала:

— Помоги, помоги мне, Маркус!

Гвенасет положила ладонь на горячий лоб Авроры и постаралась успокоить ее ласковыми словами. Аврора ничего не слышала. В лихорадочном бреду она продолжала кричать:

— Маркус, помоги мне, Маркус!

Гвенасет испугалась, что проснется Мэлсвин. Ей не хотелось, чтобы он услышал чужое мужское имя. Она нежно закрыла рукой рот Авроры. Но было поздно. Мэлгвин глубоко вздохнул и, потирая глаза, сел на полу Потом, пошатываясь, встал, и, подойдя к кровати, сжал руку жены.

— Помоги мне, Маркус, помоги!

Мэлгвин напрягся. Руки Авроры он не выпустил, но перестал шептать ей ласковые слова.

Крики королевы становились все тише, и наконец, откинувшись на подушки, она затихла. Гвенасет с облегчением вздохнула…

— Кто он? — вдруг сипло спросил Мэлгвин.

Гвенасет услышала в его голосе жестокую боль, и сердце ее сжалось. Мэлгвин страдал оттого, что в лихорадочном бреду Аврора звала на помощь другого мужчину. Что могла Гвенасет ответить королю? Если Аврора не умрет и если существует хоть какая-то надежда на продолжение их супружеской жизни, король и королева, наверное, должны быть предельно честны друг перед другом. Поколебавшись, Гвенасет решила сказать правду.

— Я не совсем уверена, — медленно начала она, — но, думаю, Маркус — мужчина из Вирокониума, в которого она была влюблена.

Гвенасет услышала тяжелый вздох Мэлгвина.

— Однако вы не должны использовать то, что я вам сказала, против Авроры, — настойчиво добавила Гвенасет. — Она говорила мне, что никогда не смогла бы выйти за него замуж… Они были просто друзьями… с самого детства.

— И все же… сейчас, когда ее душа может в любой момент распрощаться с телом, она зовет на помощь его… а не меня.

— Однако не забывайте, — прошептала Гвенасет, — минувшей ночью, когда Аврора бежала из этой комнаты, она была до смерти напугана вами.

— Как я могу забыть это! — воскликнул Мэлгвин. В его голосе слышалась невыносимая боль, и Гвенасет поспешила успокоить короля. Ласково дотронувшись до руки Мэлгвина, она сказала:

— Не печальтесь, она скоро очнется, и тогда услышит от вас все, что вам так хочется ей сказать.

— Ты уверена… ты уверена, что она очнется, а не умрет во сне, так и не узнав, что я люблю ее?

Гвенасет заставила себя ответить спокойным будничным голосом.

— Конечно же, очнется. То, что она кричит, означает только одно: дело идет на поправку, разве не так? И очень скоро… наверное, совсем скоро вы сможете поговорить с ней.

У Гвенасет не было уверенности в том, что Мэлгвин ей поверил. Медленно она пошла к низкому столику у кровати, чтобы зажечь свечу. Гвенасет знала, что ни она сама, ни Мэлгвин не смогут заснуть.

Снова эта ужасная боль! От нее никуда не спрячешься! Надо забыться. Но как? Ужасная боль преследует ее. А откуда льется этот дрожащий свет? Он режет глаза…

Мучительно застонав, Аврора очнулась. Из окна в комнату проникал серый свет вместе со свежим ветерком. Даже лежа под несколькими одеялами, Аврора чувствовала холод. Вдруг она вспомнила, что из этой самой комнаты она, кажется, бежала. Кто же тогда и почему вернул ее сюда? Кто раздел и уложил в постель? Может быть, побег ей просто приснился?

Аврора попыталась поднять голову, ей казалось, что так легче будет справиться с мучившими ее тошнотой и головокружением, и увидела сидящую у огня Гвенасет Она хотела позвать ее, но из пересохшего горла вырвалось лишь невнятное клокотание.

С другой стороны кровати послышался шорох. Морщась от боли, Аврора медленно повернула голову и увидела Мэлгвина. Страха она не почувствовала — боль заглушала все другие чувства. Кроме того, она заметила, что сам король озабоченно смотрит на нее и выглядит очень усталым. Она попыталась поднять руку, чтобы дотронуться до него, но рука, ставшая страшно тяжелой, не слушалась ее.

— Аврора, — прошептал король. — Аврора, любовь моя…

Аврора хотела кивнуть ему в ответ, но силы совсем оставили ее. Не мигая, она просто смотрела на изможденное и почему-то перепачканное грязью лицо мужа. Его глаза светились нежностью. Мэлгвин мягко тронул пальцами ее щеку Она закрыла глаза. От боли голова раскалывалась на части. Аврора снова забылась…

— Значит, опасность ей больше не угрожает? — тревожным тоном спросил Бэйлин.

— Да, так считает Торок. Он дал ей какое-то обезболивающее средство. От него она к тому же почти все время спит.

— Ты… уже говорил с ней?

Мэлгвин немного помедлил с ответом.

— Я старался… Но она так слаба, что я решил не утомлять ее разговорами.

— А может быть, тебе слишком трудно сказать ей о своих чувствах?

— Не понял! — насупившись, ответил Мэлгвин.

— Насколько я помню, еще совсем недавно, Мэлгвин, ты готов был отдать все свое королевство за счастье сказать жене о том, что любишь ее. Но теперь, когда она выздоравливает, ты выискиваешь разные предлоги, чтобы вообще не говорить с ней.

— Это ложь! Я уже сказал Авроре, что не собирался причинять ей никакого вреда, что у меня и в мыслях не было казнить ее. Я твердо дал ей понять, что не отправлю ее в Ви-рокониум. Что же касается истории с ядом, то об этом мы должны оба поскорее забыть.

— Сказал ли ты ей о своей любви?

— А что я могу сказать? Я действительно ее люблю. Но это же не решит всех наших трудностей.

Бэйлин покачал головой.

— Теперь я тебя не понимаю. По крайней мере мне казалось, что если Аврора выздоровеет, то ваша супружеская жизнь наладится.

Мэлгвин промолчал. Бэйлин напряженно вглядывался в печальное лицо короля…

— Решил ли ты выступить на помощь Кунедде?

— Конечно, он мой союзник, и я обязан прийти ему на помощь. Весь вопрос в том, когда я это сделаю. Честно говоря, мне совсем не хочется объявлять Авроре, что сегодня же я ухожу на войну.

— Сколько же еще можно откладывать? Гонец от Кунедды прибыл в Каэр Эрири уже неделю назад.

— Мы выступим совсем скоро. Я уже посылал гонцов к Абельгирту и другим верховным вождям. Сами они, как выяснилось, не горят желанием начинать войну перед самым сбором урожая.