Джулия Грайс - Восхитительные ночи

На Селию обрушилось чувство вины. «Я думал о вас». Джон сам сказал ей об этом. Конечно же, он ждал ее ответа насчет свадьбы!

Через несколько минут принесли на носилках Гаттерас. Она сразу оценила происходящее:

– Ты сделала все, что было в твоих силах, Селия, но ему нужна операция, поэтому я вернусь в дом и распоряжусь, чтобы все подготовили. Роман, несомненно, захватит с собой эфир и хирургические инструменты.

Селия кивнула:

– Как отнеслась к этому Тина?

– Она плачет. Девочка очень любит отца. – Когда Гаттерас унесли, Селия занялась Джоном, молясь про себя: «Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы он выжил. Я не хотела причинить ему боль. Я никому не хочу причинять боль».

– Боже, – простонал несчастный Джон, за короткое время превратившийся в старика с запавшими щеками. Он тяжело дышал, словно ему не хватало воздуха.

Селия широко распахнула окна в конторе. Что еще она могла для него сделать?

Тут она вспомнила о настойке опия, которую привезла из Лахаина, и послала за ней Гензо. Это облегчит боль. А может, настойка, напротив, подавит защитные свойства организма и спасти его будет еще труднее?

Но когда принесли настойку, Джон так стонал от боли, что Селия решила дать ему снадобье. Оно подействовало очень быстро. Джон немного успокоился. Его веки дрогнули, и он взглянул на девушку:

– Селия… Я любил вас…

– Ш-ш-ш. – Она подавила рыдание. – Вы не должны разговаривать, поберегите силы, пока не приедет Роман.

– Роман?! Значит, мой братец меня спасет. – Его посиневшие губы искривила усмешка.

– Пожалуйста, помолчите, лежите спокойно.

– Я уже долго лежал спокойно, долго…

На некоторое время Джон впал в забытье. Селия сидела возле него, меняя пропитанные кровью полотенца на свежие. Она едва заметила, что в контору зашли Гензо, Мак-Рори и, наконец, потрясенный Бо.

– Отец… – прошептал он.

– Мы почти остановили кровотечение, – сказала ему Селия. – И я послала за Романом, он появится с минуты на минуту.

– Роман! – Бо помрачнел. – Мы не хотим его видеть.

Селии не верилось, что Бо в такой отчаянной ситуации по-прежнему придавал значение семейным распрям.

– Он же врач! – удивленно воскликнула она и отошла от Джона, чтобы сын мог провести с ним несколько минут.

Бо склонился над отцом, и тут все услышали хриплый крик Джона:

– Уберите его отсюда!

– Но отец… – растерялся Бо.

– Уйди, Бо. Убирайся! Ты уничтожишь Маунтен Вью, слышишь? Ты уничтожишь все, что я сделал!

Селия ощутила жалость к Бо, лицо которого исказила ненависть. Девушка поднесла Джону тыкву с водой, держа ее повыше, чтобы он пил небольшими глотками.

– Не стоило так говорить с сыном, – проговорила она. – Он вас любит, хотя и не показывает этого.

– Бо никого не любит. Он слабый. Вы просто не замечали за ним ничего плохого, а я видел, как он на вас смотрел. – Джон закашлялся, его изувеченная рука приподнялась. – Селия, я умираю.

– Нет, прошу вас, не говорите таких ужасных слов!

– Меня похоронят здесь, на кладбище Бернсайдов, рядом с моими женами.

Селия чуть не зарыдала.

– Нет, Роман скоро приедет и спасет вас. Вы поправитесь. Он вылечит вашу руку.

– Как? Если даже я не умру от потери крови, то от инфекции. Тростник был грязным…

Джон пошевелился и застонал, казалось, забыв, о чем только что говорил.

Через несколько часов Селия опять дала Джону настойку опия. Он метался, выкрикивая в забытьи грубые слова. Вдруг его тело напряглось, и он приподнялся, бормоча:

– Вода… Холодно… Прибой… Прибой!

Селия поняла, что Джона в бреду терзают какие-то тяжелые воспоминания. Она, как могла, успокаивала его, протирала губкой лицо и давала ему пить.

– Роман! – воскликнул Джон. – Иди сюда, маленький выродок! Отцовский любимчик, отцовский любимчик! Эй ты, малявка, слабак, ты боишься меня!

Испуганная его бредом и припадком ненависти, Селия попыталась уложить Джона:

– Тихо! Скоро приедет Роман, он промоет вашу рану и сделает операцию…

Джон не слышал ее, полностью погруженный в прошлое, голос его стал злобным:

– Роман, ты всего-навсего второй сын. Я – первенец. Маунтен Вью будет моим, только моим. Давай, давай, плыви сюда, посмотрим, сможешь ли ты до меня добраться!

Изможденный Джон снова впал в забытье. Селию знобило. Эти слова… Злоба… Очевидно, Джон вновь переживал тот давний день на побережье после оглашения завещания Амоса Бернсайда, когда братья подрались.

Она заботливо подоткнула простыни и сменила повязку. Его кожа была холодной, и девушка понимала, что он борется из последних сил. Селия размышляла, что означают его слова.

«Посмотрим, сможешь ли ты до меня добраться». Казалось, Джон дразнил младшего брата! Может, он и спровоцировал драку!

Но почему? Зачем Джон это сделал? Уж не из ревности ли?

– Селия? – Глаза Джона остановились на ней. Темные, запавшие глаза умирающего.

Селия прикусила губу.

– Да, Джон, я здесь.

– Я умираю… Я хотел убить его… Я хотел, чтобы это выглядело, как самооборона. – Губы Джона тронуло подобие улыбки. – Но он был лучше, чем я… Слуги помешали нам. Я им сказал…

Сказал, что это Роман напал на меня, и они поверили. Все поверили…

Селия сидела очень тихо, но сердце ее неистово колотилось. Значит, Роман не был потенциальным убийцей. Им был Джон.

Он только что в этом признался.

Наступила ночь. Над крышей завода взошла луна, наполовину скрытая облаками. Измученная Селия вышла из заводской конторы. Пять минут назад Джон Бернсайд умер у нее на руках, произнеся имена – ее и Романа.

– Мне так жаль, – проговорил он под конец. – Передайте ему… Передайте Роману… Пусть он простит меня…

Потом Джон тяжело вздохнул, забился в конвульсиях и затих.

Селия жадно вдыхала ночной воздух. Ее била дрожь. Над головой мерцал Млечный Путь. Станет ли Джон одной из звезд теперь, когда он попросил отпущения грехов?

Селия велела слугам обмыть тело и подготовить его к погребению. В тропическом климате умерших хоронят быстро. Предстояло разослать сообщения о похоронах плантаторам, всем, кто знал Джона, сделать соответствующие приготовления…

Девушку шатало от усталости, она не ела со вчерашнего вечера. Боже, неужели она провела на заводе целый день и сейчас уже ночь?

Селия вошла в дом и опустилась в гостиной на кушетку.

– Мисси… О…

Темные глаза Леинани расширились, когда она увидела платье Селии. Пробудившись от беспокойного сна, Селия взглянула на свое платье и вздрогнула. Голубой шелк был весь в пятнах засохшей крови, жутких свидетельствах смерти.

– Мне… Мне нужно чистое платье, Леинани. И ванну, пожалуйста.

– Да, мисси, конечно.

Леинани прижала ладонь к губам, казалось, она сейчас убежит. Она действительно выскочила из комнаты, а Селия откинулась на подушки и устало закрыла глаза.