Патриция Грассо - Ирландская роза

– Возвращайтесь к себе, – прервав ее молитвы, хриплым голосом приказал О'Нейл.

«Будь ты проклят! Чума на твою голову!» – вздрогнув от неожиданности, мысленно пожелала ему Кэтрин. Ведь он разрешил ей приходить на могилу Шона. Неужели даже здесь она не может побыть одна?

– Я не закончила молиться, – ответила она, не поднимая глаз.

Терлоу, раздраженный очередным проявлением непокорности, да еще в присутствии мальчишки-конюха, схватил Кэтрин за руку и рывком поставил ее на ноги.

– Я приказал вам немедленно вернуться к себе.

– А я сказала, что еще не закончила молиться, – упрямо повторила женщина, стараясь высвободить руку из его сильных пальцев.

– Твои молитвы затянулись! – рявкнул Терлоу и в приступе ярости сильно встряхнул ее. – Хватит ублажать мертвецов, пора обратиться к живым. Я – живой и хочу тебя прямо сейчас.

– Ты – детоубийца, свинья и сын свиньи! – не владея собой, вскричала Кэтрин. – Чтоб ты сдох!

В ответ Терлоу со всего маху ударил ее по лицу, едва не сбив женщину с ног. Он успел подхватить пошатнувшуюся Кэтрин, но в тот же миг, с криком: «Не трогайте ее!» – на Терлоу набросился Тим.

В руке О'Нейла блеснул острый клинок, нацеленный в грудь подростка, и Тим погиб бы на месте, если бы Кэтрин не перехватила и не удержала руку со смертоносным кинжалом.

– Пожалуйста, успокойся, Терлоу! – взмолилась женщина. – Он ведь ничего не понимает…

Угроза, нависшая над Тимом, охладила пыл женщины, словно ее окатили ледяной водой.

Терлоу смерил Кэтрин долгим, оценивающим взглядом, все еще держа кинжал наготове.

– Прости меня, прости, – извинялась она, цепляясь за рукав его камзола. – Из-за беременности я стала раздражительной. Я вовсе не хотела обидеть тебя.

Просьба Кэтрин, мольба, которую Терлоу видел в ее глазах, успокоили О'Нейла, но он не собирался прощать Тима, посмевшего возразить своему господину.

– Прошу тебя, будь снисходителен к Тиму, – прошептала Кэтрин.

Терлоу посмотрел на нее, их взгляды встретились, и О'Нейл понял, что женщина готова покориться ему.

– Как мне воспринимать потоки злобы, которые извергают твои уста? – спросил Терлоу.

– Ты больше не услышишь моих проклятий, – пообещала женщина. Она опустилась на колени, давая понять, что подчинится желаниям Терлоу. – Только умоляю, прости мальчика.

– Встань! – Терлоу рывком поднял ее с колен. – Ты не будешь противиться мне?

– Клянусь честью…

– У женщин нет чести.

Усилием воли Кэтрин подавила гнев и произнесла:

– Клянусь здоровьем моих дочерей.

Сунув кинжал за пояс, Терлоу медленно повернулся к Тиму:

– Тебе сегодня повезло, молокосос. Ты обязан жизнью леди Кэтрин и своему слабоумию. Но запомни: тебе повезло в последний раз. Никогда не поднимай руки на своего господина. Теперь возвращайся на конюшню.

Тим в нерешительности переступил с ноги на ногу и выжидательно посмотрел на Кэтрин. Он был предан ей душой и телом, и угрозы Терлоу не могли изменить его отношения к ней.

Видя его колебания, женщина успокаивающе улыбнулась:

– Со мной все будет хорошо. До завтра, Тим. – Паренек неохотно кивнул, повернулся и пошел прочь.

– Спасибо, – провожая взглядом Тима, проговорила Кэтрин. – Я бы не пережила, если бы он погиб из-за меня.

Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала Терлоу в щеку.

О'Нейл опешил – впервые Кэтрин прикоснулась к нему по собственной воле. Он посмотрел ей в лицо и поморщился, заметив на щеке багровый след от удара. Он не собирался портить ее красоту и теперь почувствовал угрызения совести. Надменность куда-то внезапно исчезла, и Терлоу, растерявшись под влиянием необычных и неприятных ощущений, опустил глаза. И тогда он увидел цветы на могиле Шона.

– Откуда они у тебя? – спросил О'Нейл, указывая на роскошный букет.

– Я сорвала их в твоем саду, – ответила Кэтрин. – Ты сердишься?

– Нет, – поспешно ответил Терлоу. – Можешь рвать любые цветы, какие тебе понравятся.

«Как же я ненавижу тебя», – думала Кэтрин, все еще коря себя за то, что своим неосмотрительным поступком навлекла опасность на Тима. Ее похититель никогда не посмел бы причинить страдания ей самой, но мог безжалостно расправиться с теми, кого она любила. Легче самой подчиниться, чем всю жизнь испытывать угрызения совести из-за гибели мальчика.

– Идем, – позвал Терлоу, предложил Кэтрин руку, и они вместе двинулись к выходу с кладбища.

Во внутреннем дворе они миновали отряд тяжеловооруженных всадников О'Нейла. От зорких глаз воинов не укрылся багровый след на щеке леди Кэтрин, и лица мужчин вдруг помрачнели. Радость по поводу похищения жены Хью О'Нейла давно канула в прошлое, и теперь многие возмущались поведением Терлоу. Самые же смелые хоть и шепотом, но уже выражали свое недовольство. В конце концов, Кэтрин была вдовой Шона О'Нейла и матерью его детей, и бывшие воины Шона помнили о ее доброте и восхищались достоинством, с которым молодая женщина переносила выпавшие на ее долю испытания. О да, многие не одобряли поведения Терлоу…

Приближалось время ужина, и Тим, покинув конюшню, зашагал по дорожке, ведущей в деревню. Он шел к Мауре, помня о ее приглашении, но всю дорогу думал о том, что случилось на кладбище. Правильно ли он поступил? О'Нейл был его господином, и Тим присягал ему на верность, но паренек любил леди Кэтрин, был предан ей всей душой и считал своим долгом защищать даже ценой собственной жизни. Противоречивые чувства бушевали в сердце Тима, пока он, бледный и взволнованный, шел к дому Мауры. Он так и не решил, как ему вести себя дальше.

Вспотев от непосильных размышлений, Тим постучал в дверь дома Мауры. Услышав ее голос, он толкнул дверь. Преподнеся хозяйке букет цветов, сворованных в саду Терлоу, юноша переступил порог дома. Было уже довольно поздно. Следуя совету Мауры, которая накануне поздним вечером угостила его мясом в конюшне, Тим пришел к ней в гости почти ночью, когда все воины собрались на ужин в большом зале дома О'Нейла.

Подавленный и грустный, Тим за столом угрюмо молчал. Изображая радушие, Маура наблюдала за своим гостем, отмечая про себя его странное поведение. Не говоря ни слова, она поставила перед ним миску с луковым супом и блюдо с картофелем и тонкими ломтиками окорока.

Устроившись против мальчишки, Маура смотрела, как он ест, и все больше убеждалась в том, что Тим чем-то сильно расстроен.

– Что случилось? – наконец спросила она. – Тебе не нравится суп?

– Да что вы! – встрепенулся Тим. – Суп очень вкусный, но нынче на кладбище такое произошло…

Маура мгновенно насторожилась и с деланным спокойствием произнесла:

– Хорошие друзья делятся друг с другом и радостями, и бедами. Если ты мне расскажешь, что случилось, я постараюсь помочь тебе.