Патриция Грассо - Ирландская роза

– Я не могу сейчас выйти за вас замуж, – сказала она и украдкой взглянула на гиганта.

У Терлоу появился в глазах опасный блеск.

– Однако, – быстро поправилась Кэтрин, – я вам не отказываю… Просто все это так неожиданно… Я в полной растерянности…

Она закрыла лицо руками и расплакалась. Стараясь успокоить ее, Терлоу опустился перед нею на колени и нежно погладил по руке.

– Шон ушел так недавно, – прошептала Кэтрин. – Сейчас я могу думать только об одном: как мне произвести на свет здорового ребенка. Поймете ли вы смятенное женское сердце?

– Конечно! – Терлоу был искренне растроган и даже забыл о своем желании немедленно уложить красавицу в постель; теперь ему хотелось оборонять и утешить Кэтрин. – Господь создал женщин хрупкими и слабыми, – сказал он. – Вполне естественно, что вы сейчас взволнованы. Подумайте над моими словами. Новое супружество быстро исцелит ваше исстрадавшееся сердце.

«Скорее его исцелит твоя смерть!» – подумала Кэтрин, но вслух произнесла со слабой улыбкой:

– Я обещаю вам подумать над вашим предложением. – Ободренная тем, что Терлоу не разъярился, Кэтрин целомудренно поцеловала его в щеку и прошептала:

– Мне будет вас недоставать.

Терлоу пылко прижал ее к груди, но, не рискуя испугать женщину, на большее не отважился.

Был первый день июня – веселый, ясный, теплый. Патрик и Кэтрин стояли рядом во дворе и ждали Терлоу, чтобы попрощаться. Когда гигант вышел из дома и поспешил к Кэтрин, она протянул ему руку и заставила себя тепло ему улыбнуться.

– Нам будет вас недоставать, особенно Мев… Она уже успела к вам привязаться, – залепетала Кэтрин, опасаясь, что он начнет ее целовать. – Но я уже придумала, как отвлечь ее от грустных мыслей.

– А она грустит? Почему? – удивился Терлоу.

– Ну как же… Сначала она потеряла отца, а теперь – вы уезжаете…

– Но я же вернусь, – напомнил он. Кэтрин улыбнулась.

– Для малышки две недели и вечность – почти одно и то же.

– И как же вы будете ее развлекать? – полюбопытствовал Терлоу.

– Мы устроим пикник!

– Но бродить по окрестностям опасно, – предупредил он.

– Мы не поедем далеко, – постаралась успокоить его Кэтрин, опасаясь, что Терлоу решит остаться в Данганноне. – И с нами будут Патрик и Полли.

Кивнув в знак согласия, Терлоу притянул Кэтрин к себе. Его губы скользнули по ее губам и прижались к ее щеке.

– Надеюсь, что мать Мев тоже будет обо мне скучать, – прошептал он ей на ухо.

Притворившись смущенной, Кэтрин отвернулась, а Терлоу удовлетворенно улыбнулся, заметив, как вспыхнули ее щеки. Выпустив ее из объятий, он вскочил на коня и выехал из ворот. Отряд воинов двинулся за своим предводителем.

– Неплохо придумано, – одобрительно пробормотал Патрик, а потом с величайшим облегчением рассмеялся: – Совсем неплохо придумано, Кейт.

– Я сегодня уже умывалась, – пожаловалась Кэтрин, вытирая рукавом рот. – А теперь мне снова придется скрести себя, оттирая следы его мерзких губ!

Рассмеявшись, Патрик предложил ей руку и повел в дом.

Чуть позже Кейт, Патрик и Полли с малышкой Мев отправились на прогулку. Поместье осталось далеко позади, а они все продолжали идти неспешным шагом, пока Мев не устала. Тогда Патрик подхватил ее на руки и посадил к себе на плечи. Кэтрин заметила ему, что они далеко ушли от Данганнона, но Патрик успокоил ее, пообещав показать прелестное местечко для пикника. Они прошли еще немного и за поворотом дороги увидели карету. Возле нее стояли двое мужчин.

– Конел! – закричала Кэтрин и бросилась к брату Патрика.

Обрадованный тем, что вдова Шона жива и здорова, Конел крепко обнял ее, а потом представил ей другого мужчину, по имени Дик, и распахнул дверцу кареты. Полли забралась внутрь и взяла у Патрика Мев.

– Поехали, – сказал Патрик, поворачиваясь к Кэтрин.

– Ничего не понимаю, – пробормотала женщина, совершенно сбитая с толку.

– Мы отправляемся в Англию, – пояснил Конел.

– Но я не могу вот так взять и уехать, – запротестовала Кэтрин. – Я же ничего не взяла с собой! А как же мои платья?

– Если мы станем укладывать вещи, то через час уже вся округа будет знать, что вы собираетесь бежать! – резко проговорил Патрик. – А еще через два часа об этом узнает Терлоу, и это погубит нас всех! Садитесь в карету! Быстро!

Кэтрин вздохнула и подчинилась.

Тихой беззвездной ночью Хью О'Нейл вышел во двор и окунулся в теплый прозрачный туман. Из ночной мглы появилась карета и свернула к дому. Когда она остановилась, Хью шагнул к ней и открыл дверцу.

– Патрик О'Доннел? – спросил он.

– Он самый.

Хью оглядел остальных пассажиров кареты, и его внимание привлекла одна из женщин, безвольно откинувшаяся на спинку сиденья.

– Она больна? – встревоженно нахмурился он.

– Мы дали ей сонного зелья, – ответил Патрик. – Она думает, что мы отплываем в Барнстейбл-Бей, и я пока не стал говорить ей, что все будет немного по-другому.

Взгляд Хью упал на Мев, которая спала на руках у Полли.

– А девочка?

– Просто устала. За эти дни на ее долю выпало слишком много приключений.

– Я возьму леди Кэтрин, – сказал Хью, – а ты неси девочку.

Хью подхватил Кэтрин на руки и зашагал к дверям. Почувствовав сквозь сон тепло его тела, Кэтрин уютно устроилась у него на груди. И было в этом неосознанном жесте столько нежного доверия, что потрясенный Хью на миг остановился и посмотрел на прелестное лицо, которое годами грезилось ему по ночам.

Войдя в дом и взбежав по лестнице, он направился в одну из спален, окна которой выходили в тенистый сад, и осторожно положил женщину на кровать. Шедшая за ними следом Пег шепотом велела Патрику и Полли отнести Мев в соседнюю комнату.

«Она ангельски красива, – подумал Хью, склоняясь над Кэтрин, чтобы получше рассмотреть ее дивное лицо. – Надеюсь, что и кротка она тоже как ангел». Безотчетным движением он протянул руку и отвел локон рыжих волос, упавший ей на щеку.

Зеленые глаза распахнулись, и Кэтрин изумленно посмотрела на красивое мужское лицо, возникшее, словно видение, прямо перед ней. Потом глаза ее снова закрылись, и она погрузилась в тяжелый сон.

«Как могло это прелестное создание любить моего дядю? – удивленно подумал Хью, и незнакомое, жгучее чувство ревности царапнуло его сердце. – И вообще, как она могла выносить дурной нрав Шона, известный всей Ирландии?»

Кэтрин всхлипнула во сне, словно ее мучили ночные кошмары. Одинокая слезинка скатилась у нее по щеке.

– Спи спокойно, – прошептал Хью, осторожно смахнув слезинку кончиками пальцев. Казалось, его низкий голос успокоил молодую женщину. Хью повернулся, чтобы уйти, и, к большому своему конфузу, обнаружил, что все остальные стоят в дверях и с любопытством и удивлением смотрят на него.