Патриция Грассо - Желание моего сердца (Сокровенное желание)

– Использование волшебного дара по такому пустячному поводу может рассердить Мать-Богиню, – сказала леди Кили, обращаясь к старшей дочери.

– Извини меня, – Блайд опустила голову, – но Роджер… Она готова была снова разрыдаться.

Леди Кили присела на каменную скамью и позвала дочь:

– Иди ко мне, дорогая.

Блайд села рядом и уткнулась лицом матери в плечо.

– Ты говорила, что Роджер будет моим, что священные камни поведали тебе о нашей судьбе. Неужели ты не знала, как все случится на самом деле?

– Быть друидом – значит обладать знанием. – Леди Кили поцеловала дочь в лоб. – В момент твоего зачатия ветер прошептал мне имя твоего суженого, и это было имя Роджера. Доверься мне, дорогая.

Блайд верила матери безоговорочно.

– Расскажи мне еще раз эту историю, – попросила она.

– Давным-давно все летающие создания собрались на большой совет, – начала свой рассказ леди Кили. – Они решили, что их королем будет тот, кто сумеет взлететь выше всех, и не важно, будет ли это птица или насекомое. Конечно же, сильный, орел обогнал всех и начал быстро подниматься прямо к солнцу. Он воспарил выше остальных и объявил себя королем всех летающих тварей. Но он не знал, что мудрая бабочка спряталась в его перьях. Она неожиданно выпорхнула наружу и поднялась на дюйм выше орла. «Посмотрите вверх, крылатые твари, – пропела она. – И поприветствуйте вашу королеву». Но бабочка не привыкла летать так высоко и вскоре начала стремительно падать вниз. Тогда орел, удивленный женской мудростью бабочки, протянул крыло и подхватил ее.

– С тех пор орел и бабочка вместе правили небесной стихией, – продолжила Блайд, которая знала эту историю наизусть. – Сильный орел и мудрая бабочка, его душа, все время рядом.

– Роджер – придворный орел королевы, а ты – его мудрая бабочка, – заключила леди Кили, заставив Блайд наконец-то улыбнуться. – У меня есть подарок для тебя, – добавила она.

– Как красиво! – восхищенно воскликнула Блайд, разглядывая золотое кольцо с выгравированной на нем бабочкой, сидевшей на крыле орла.

– Ты и Роджер будете вместе, – пророческим голосом произнесла леди Кили, – и не думай о Дарнел Ховард.

– Я люблю тебя! – Блайд нежно обняла мать.

Леди Кили взяла в руки крест Вотана, висевший на груди дочери, и, перевернув его на обратную сторону, сказала:

– А вот и доказательство моих слов.

Блайд взглянула на надпись на кресте: «Я выбираю тебя».

– Но зачем Роджер написал эти слова на моем ожерелье, если собрался жениться на Дарнел?

– Мать-Богиня иногда выбирает странные пути, – пожала плечами леди Кили. – Но ты обязана верить в нее. Не сомневайся, однажды Роджер станет твоим. Написав эти слова, он сам выбрал свой путь в жизни.

Блайд почувствовала успокоение в душе. Мужчина, которого она любит, обязательно будет принадлежать ей, и только ей. Мать-Богиня предопределила их судьбы.

– Хочу напомнить тебе, что нельзя вызывать силу ветра без крайней на то необходимости, – продолжила леди Кили строгим голосом. – Ты поняла меня?

Блайд согласно кивнула.

– А бросать коробку в лицо человека, который сделал тебе подарок, крайне невежливо, – добавила герцогиня. – Злоба – это грех.

– Я напишу Роджеру и принесу свои извинения, – пообещала матери Блайд.

– Когда напишешь письмо, отдай его мне, и я пошлю его в замок Добре. – Леди Кили встала со скамьи и, немного помолчав, добавила: – Ты не увидишься с Роджером до того момента, когда ваши жизни сольются в одну.

С этими словами она направилась обратно в дом. Блайд прижала руку к кресту Вотана. Теперь она твердо знала, что им с Роджером суждено быть вместе.

«Я выбираю тебя».

Эти слова эхом отозвались в ее сердце, душе и разуме. На лице девочки появилась счастливая улыбка. О да, придворный орел и его душа, его бабочка, будут парить в небесах до скончания времен, ведь ее мать видела это, а все, что видела мать, всегда сбывалось. Всегда!

Ветер затих, и сад снова погрузился в летнюю дрему. В душе Блайд опять воцарился покой.

Апрель 1594 года

Изнемогая от усталости, Роджер Дебре распахнул дверь в свою спальню. Путешествие из его родового поместья Идсн-Корт было долгим и утомительным, но он успел приехать в королевский дворец к началу праздника Святого Георгия, который устраивала сама королева Елизавета. Но прежде чем выйти в свет, ему необходимо было принять горячую ванну и сделать пару глотков виски.

– Ты уже вернулся? – раздался голос очаровательной брюнетки, вертевшейся перед зеркалом.

Роджер снял шляпу, взглянул на жену и, ничего не ответив, подошел к столу, налил себе стакан виски и залпом осушил его. Затем он повернулся к Дарнел, которая продолжала стоять перед зеркалом, словно была не в силах оторваться от своего очаровательного отражения.

– Думаю, ты побил все рекорды скорости, добираясь сюда из Винчестера, – сказала она. – Елизавета, должно быть, наградит тебя за это.

– Извини, что так расстроил тебя, – ответил Роджер, наливая себе второй стакан. – Видимо, из-за меня тебе придется перенести очередное ночное свидание.

Дарнел Дебре изобразила на лице недовольную гримасу, по тут же переключила внимание на служанку, державшую шкатулку с драгоценностями. Она достала из шкатулки изумрудное ожерелье, приложила его к своей обнаженной шее, но потом небрежно бросила украшение обратно. Выражение се лица было таким серьезным и напряженным, словно судьба всего человечества зависела от того, какое ожерелье она наденет нынче вечером. В конце концов она остановила свой выбор на бриллиантах.

– Я хочу переодеться, – сказал Роджер. – Отошли служанку.

– Оставь нас, – распорядилась Дарнел, обращаясь к стоявшей рядом девушке.

– Мне следует дождаться вашего возвращения, миледи? – спросила она.

Дарнел посмотрела на Роджера долгим и многозначительным взглядом, а затем сказала:

– Нет, сегодня я вернусь поздно.

Служанка поклонилась и вышла из спальни. Роджер снял сюртук и бросил его на кровать. Его жена тем временем продолжала прихорашиваться перед зеркалом.

Когда-то давно он был уверен, что любит ее больше жизни. Каким же он был наивным! Сразу после рождения дочери Роджер понял, что Дарнел вышла за него исключительно из-за денег и высокого положения. Она сделала все, чтобы их брак превратился в настоящий ад. Хуже всего было то, что ее бесконечные любовные похождения порочили имя Дебре.

– Это платье слишком короткое, – заметил он. – Ты хочешь выглядеть сегодня вечером как потаскушка?

– Не груби мне, – фыркнула в ответ Дарнел. – Разве тебе не все равно, что на мне надето?

– Когда-то было не вес равно, – тихо проговорил Роджер.

– Ха! Настолько не все равно, что ты велел ювелиру сделать такую романтическую надпись на моем обручальном кольце: «Моему другу»!