Джил Грегори - Побещай мне рассвет

– Как? – ахнула она. – Вы хотите сказать, что ее повесили потому, что у кого-то случились колики в животе? Это невозможно!

Ханна обернулась и злобно посмотрела на нее; ее прищуренные карие глазки поблескивали под тонкими бровями.

– У нас были неопровержимые улики! Ведьма Фостер поссорилась с Гуди Дунбар менее чем за две недели до того, как все это случилось. А Фрэнсис Майлз привиделся сон, в котором ей открылось, что Элизабет Фостер – ведьма! Какие еще нужны доказательства?

Ее виновность не подлежит сомнению. Господин Кэди провел судебное заседание по всем правилам и вынес справедливый вердикт.

– Но это же несправедливо! – воскликнула Белинда. – Откуда вам знать, что именно Элизабет Фостер наслала на Гуди Дунбар болезнь или что из-за нее погибли цыплята, а корова перестала давать молоко? Все эти несчастья могли случиться одновременно лишь по чистому совпадению. А что касается того сна…

– Богохульство! – заорала Ханна и влепила Белинде увесистую пощечину. Потрясенная девушка отшатнулась и приложила дрожащую руку к горящей щеке, а Ханна яростно выкрикнула: – Не смей больше произносить подобную дьявольщину, Белинда Кэди, а не то донесу на тебя господину! Уж он-то найдет на тебя управу!

Поскольку они снова въехали в лес, Ханна сосредоточила свое внимание на лошади и повозке.

Белинда молча смотрела на нее, едва сдерживая ярость. Затем заговорила негромко, угрожающе, и голос ее звенел:

– Никогда больше ко мне не прикасайся. Никогда! А не то пожалеешь, что на свет родилась!

Ничего не ответив, Ханна криво ухмыльнулась. Глаза ее сверкали зло и враждебно.

Белинда погрузилась в молчание. Куда она попала? Сердце ее сжималось от страха. Она поняла, что страх перед ведьмами в деревне Сейлем одержал победу над разумом, стал каким-то массовым помешательством. Судя по всему, даже самых призрачных улик было достаточно, чтобы осудить человека на смерть. Девушка дрожала и зябко куталась в плащ. Ее мысли вернулись к кузену. Боже, каков же он, этот человек, в доме которого ей предстоит жить?

Наконец повозка выехала из леса на обширную поляну, и Белинда увидела длинный прямоугольный дом с остро скошенной крышей. Он стоял посреди аккуратных полей; сбоку расположились сараи и амбар. Вечерние сумерки уже сгустились, но темная громада здания четко выделялась на фоне неба и казалась крепостью, возвышавшейся над окрестными пашнями, неприступным бастионом, обращенным к лесам и холмам. Окна, словно радушно зазывая, светились желтым теплом. Вот ее новый дом – к лучшему это или к худшему.

Белинда снова ощутила беспокойство, но, с другой стороны, она так давно жаждала обрести кров и домашний уют. Девушка вымокла до нитки, озябла и совершенно выбилась из сил. Когда лошадь встала перед зданием, Белинда немедля выбралась из фургона.

Молчаливый слуга поспешил к ним, чтобы завести лошадь в сарай. Ханна приблизилась к массивным дубовым дверям и резко их распахнула. Белинда вошла внутрь и, поставив тяжелый сундук, огляделась по сторонам.

В большой прихожей, освещенной единственной тонкой свечой, царил полумрак. Впереди начиналась крутая, узкая, не покрытая дорожкой лестница. Прежде чем Белинда успела рассмотреть что-либо еще, из темноты раздался мужской голос:

– Ханна! Я в гостиной. Сейчас же приведи ко мне кузину.

Ханна схватила девушку за руку и потащила вперед, но Белинда с возмущением вырвалась.

– Доберусь без вашей помощи, – сквозь зубы прошипела она, и глаза ее засверкали при свете свечи. – Я уже говорила: не смейте прикасаться ко мне. Понятно?

Ханна осталась стоять с разинутым ртом, а Белинда, не дожидаясь ответа, стремительно прошла в гостиную. Сердце ее неистово билось, хотя при этом ей удалось сохранить уверенный вид.

Она очутилась в большой комнате с низким потолком и большими окнами. Свечи мерцали в поблескивающих подсвечниках, стоящих на красивой горке с фарфором. Пламя, гудевшее в широком кирпичном камине, отбрасывало тени, приплясывающие на стенах. Белинда мельком бросила взгляд на строгую, но изящную обстановку. Небольшой столик с раздвижными ножками и откидной крышкой, на котором покоилась винная фляга, длинный сосновый стол и низкая скамья, турецкий ковер на дубовом полу.

Девушка наконец посмотрела в глаза человека, который, в свою очередь, не сводил с ее лица пронзительного взгляда. Джонатан Кэди величественно восседал за письменным столом в высоком резном кресле. Его большие костлявые руки покоились на подлокотниках. Белинда видела: по мере того как он молча разглядывает ее, его тонкие губы сжимаются все плотнее. Ей показалось, что 'за это время он ни разу не моргнул.

– Что-нибудь нужно, господин Кэди? – Голос Ханны раздался у нее за спиной столь неожиданно, что девушка подскочила от испуга, но тут же взяла себя в руки. Она вновь обратила все свое внимание на кузена Джонатана, а тот, ни на миг не отрывая взгляда от Белинды, ответил:

– Нет, Ханна, больше ничего. Оставь нас. Оставшись с кузеном наедине, Белинда попыталась улыбнуться.

– Кузен Джонатан, – начала она официально и сделала осторожный шажок вперед, – я очень рада, что наконец познакомилась с вами. Позвольте поблагодарить вас за то, что вы пригласили меня сюда, в ваш дом. Это… необычайно добрый, великодушный поступок, сэр.

Джонатан Кэди неторопливо кивнул. Это был высокий, тощий человек, напоминающий мертвеца. На его лице, узком и вытянутом, с заостренным подбородком, выделялась черная бородавка. Высокий лоб был продолговатым, нос с горбинкой – как у патриция. Тонкие губы он сжал с такой силой, что, казалось, их не было вовсе. В своем унылом черном жилете и черных же бриджах он выглядел степенным и скучным. Его глаза – вот что больше всего притягивало и одновременно отталкивало Белинду. Маленькие, близко посаженные, бледно-зеленые и мутные, словно затуманенные. Никогда еще не встречала она глаз такого странного цвета и настолько лишенных человеческого тепла.

Белинда, в своих мокрых одеждах, с влажными, спутанными волосами, содрогнулась, когда взгляд этих странных, блеклых глаз скользнул по ее фигуре. Ей так хотелось, чтобы он пригласил ее поближе к огню или хотя бы предложил сесть и снять мокрый плащ, но кузен не проронил ни слова, с тех пор как она вошла в гостиную, и чувство неловкости становилось все нестерпимее. Что-нибудь не так? Неужели он даже не поприветствует ее, не скажет «добро пожаловать»?

– Можно… Можно я подойду к камину? – спросила она в конце концов. – После поездки под дождем я замерзла, кузен Джонатан. Вы не против, если я сниму мокрый плащ?

Она начала раздеваться, но кузен, вскочив, остановил ее. Белинда замерла, глаза ее широко раскрылись – он выглядел как безумец. Кэди подошел ближе, и его блеклые глаза засверкали. Схватив Белинду за нежный подбородок, он наклонил ее голову: