Джо Гудмэн - Безбрежное чувство

— Я помогу, — поспешно сказала она и склонилась над сетью.

Они быстро освободили ее от мелкой рыбешки, побросав мальков обратно в воду. Не сговариваясь, выбрали на ужин пару крупных лещей.

— Сумеешь их приготовить? — спросил Джерри, когда они возобновили путь к своему временному жилью.

— Кажется, смогу, хотя это и странно, — ответила девушка после короткого раздумья. — Думаю, мне приходилось стряпать, а такие навыки не забываются. Если бы с той же легкостью я могла вспомнить все остальное!

Джерри ответил невнятным звуком согласия. Похоже, его не слишком заботило, вспомнит она что-нибудь или нет. Остаток пути они проделали в полном молчании.

На шхуне Джерри первым делом вывесил рыбу за борт, чтобы сохранить свежей до поры, когда в ней возникнет надобность. Покончив с этим, он повернулся и почти наткнулся на Рыжую, которая с интересом наблюдала за его действиями.

— Ах, чтоб тебя! Что ты таскаешься за мной по пятам?! — Он грубо схватил ее, приподнял и отставил в сторону, как неодушевленный предмет. — Не лезь ко мне, поняла?

Девушка побледнела, глаза ее наполнились слезами обиды. Джерри прошагал на нос судна, встал там спиной к ней, до боли в руках сжав поручень, и оставался в этой позе, пока не услышал, как она убегает в каюту.

Как, черт возьми, выпутаться из этой передряги? Больше всего на свете Джерри желал, чтобы рыжая девчонка навсегда исчезла из его жизни, но не мог просто так выставить ее со шхуны. В своем роде это было трогательное создание — потаскушка со странными знаниями и навыками, с простодушием провинциалки. Одинаково ловко она управлялась с удочкой и с кинжалом, она умела взбудоражить мужчину одним взглядом своих невинных глаз. Если отпустить ее в город, думал Джерри, через час она окажется на спине, а через два — в тюрьме. Ну и что? Какое ему до этого дело?

Он стоял так долго, пока не услышал за спиной шаги. Сжав рот в прямую неуступчивую линию, Джерри повернулся. Рыжая была все так же обвязана по талии шалью, и он сразу заметил, что она что-то прячет в узле — уж очень тот был неровный и объемистый. Интересно, что она присвоила из того, что нашла внизу?

— Лучше мне будет уйти, мистер Смит, — решительно объявила она. Он тем не менее уловил в ее голосе дрожь. — Знайте, я вам глубоко признательна за своевременное вмешательство в мою судьбу. Но мне не хочется причинять вам всякого рода неудобства. От меня никакой пользы, к тому же я все время путаюсь у вас под ногами. Мне пришлось взять с собой немного сухарей… — она указала на узел, — но я отработала этот хлеб, убравшись в каюте. Простите, что не приготовлю вам обещанный ужин — уже смеркается, а мне предстоит долгий путь.

— Мудрое решение, — сказал Джерри, сохраняя полное бесстрастие. — В здешних лесах ночью небезопасно. Уж и не знаю, что хуже, дикие звери или разбойники.

— Разбойники!

— Где еще скрываться дезертирам с обеих сторон, как не в лесах? Советую прятаться каждый раз, когда услышишь шаги двуногих хищников. Надеюсь, ты не забыла свой кинжал? Если не собираешься каждый раз покупать себе свободу, раздвигая ноги, то лучше держи его наготове.

— Кинжал при мне! — отчеканила Рэй, игнорируя намеренную грубость Джерри.

— Вижу, ты уже все решила, — хмыкнул тот. — Дорогу знаешь?

— Найду.

— Что ж, тогда желаю удачи, — бросил он с кривой усмешкой.

— И тебе того же.

Рэй помедлила, не в силах отвести взгляда от синих глаз в густых черных ресницах.

— Ну… прощай.

— Прощай, Рыжая.

Она спустилась по сходням на берег, густо поросший кустарником. Оклика она не ждала и споткнулась, когда тот послышался. Неужели Джерри передумал? Неужели он скажет, что она может остаться, сколько пожелает? Может, он даже извинится за то, что был так груб! Она сделает вид, что раздумывает, колеблется, но, конечно, в конце концов согласится остаться, потому что нет ничего лучше возможности и дальше быть рядом с этим человеком. Она простит ему все, абсолютно все: незаслуженные обиды, резкость, унизительные инсинуации насчет ее прошлого и настоящего, она даст обещание держаться от него в стороне, а он… он признает, что она не так уж плоха. Они заключат окончательный мир и постараются стать друзьями…

— Город в другой стороне, — сказал Джерри.

Надежды Рэй рассыпались в прах. В голове пронеслось несколько картин того, что она могла бы сейчас сделать с этим типом. Одна была ужаснее другой. Она бы разорвала его на мелкие кусочки. Но и это были лишь недосягаемые мечты.

Девушка повернулась и энергично зашагала в другую сторону.

Рэй сидела съежившись между корней дуба, почки на котором в ответ на весеннее тепло едва начинали наливаться. Толстый ствол лишь отчасти защищал от порывов холодного ветра. Кустик безрассудно распустившихся нарциссов был покрыт кристалликами льда — бывшими капельками росы. Девушка дрожала, кутаясь в шаль. Сухари, к которым она так до сих пор и не прикоснулась, лежали на коленях. Было страшно хоть на минуту высвободить из-под шали замерзшие руки.

После короткого затишья ледяной ветер снова обрушился на девушку с такой яростной силой, словно задался целью сорвать шаль с плеч Рэй. Она зажмурилась и сжалась в комок, стараясь сберечь последние крупицы тепла в коченеющем теле. Сухари при этом свалились в мох.

Оставалось признать, что ее затея с уходом обернулась полным провалом. По идее шхуна должна была находиться где-то рядом с городом, но прошли часы после того, как Рэй сошла на берег, а нигде не было никаких признаков Нью-Йорка. В какой-то момент она подумала, что Джерри отправил ее по ложному следу, но верить в его намеренную жестокость не хотелось. И все же она не могла заблудиться, так как старалась не удаляться от берега реки. Однако близилась ночь, утреннее тепло давным-давно ушло в воспоминания, погода продолжала портиться. Одного холода было достаточно, чтобы Рэй пожалела о своем решении. Лучше бы ей свалиться с новым приступом горячки в тот самый момент, когда она решила уйти с гордо поднятой головой! Надо было ждать, пока Джерри сам не вытолкал бы ее со шхуны в шею! Теперь оставалось только надеяться, что по возвращении он не выбросит ее за борт.

Борясь с яростью ветра, Рэй поднялась на ноги. Стоило высунуться из-за дуба, как волна холода больно хлестнула ее по лицу корявой веткой дерева. Девушка непроизвольно закрылась рукой. Под пальцами скоро стало влажно — значит, щека была рассечена до крови. Из глаз, обжигая свежую ранку, покатились слезы горечи и боли. Ничего не видя перед собой, Рэй выбралась из кустов и пустилась в обратный путь.

Она ожидала, что путь будет долгим, но увидела шхуну уже за следующим поворотом реки. Судно было пришвартовано к высокому обрубку дерева и выглядело в надвигающихся сумерках призрачным. В первый момент Рэй даже решила, что шхуна ей мерещится, но нет, та оставалась на месте, даже когда глаза были как следует протерты кулаком. Девушка бросилась к берегу, поскользнулась на подернутой инеем траве и остаток спуска проделала на спине.