Джо Гудмэн - Бархатная ночь

Брови и ресницы черные, что хорошо. Если бы они оказались того же цвета, что и волосы, то ее лицо напоминало бы маяк. А глаза?! В нынешнем расположении духа Кенны они не выдерживали никакой критики. По ее мнению, сказать, что они болотисто-грязные, равносильно комплименту.

Впрочем, Кенна не любила переживать о том, чего нельзя изменить, а зависть еще никогда никому не помогала. Она была рада, что Ивонну считали совершенством, потому что молоденькая девушка, которая не любит учиться, должна обладать хоть какими-то достоинствами, чтобы ей повезло в жизни.

Вернувшись к действительности, Кенна осознала, что пропустила появление новых гостей. Мечтательное выражение на лице Ивонны сказало ей, что это был кто-то очень интересный, и Кенне внезапно в голову пришла блестящая мысль. Если это в ее власти — а пока Кенне не представлялся случай сомневаться в своих силах, — то Ивонна будет на маскараде.

Кенна легонько постучала по плечу сестры:

— Пойдем в мою комнату. Я придумала замечательный план.

У Ивонны было достаточно оснований сомневаться в этом, но Кенна знала, что сводная сестра предпочтет уступить, нежели допустит грубость. Ивонна обладала безупречными манерами, но ей явно не хватало силы воли. «Как хорошо, — подумала Кенна, — что я полностью разобралась в характере Ивонны. Еще не поздно исправить этот существенный недостаток».

Кенна легко преодолела сопротивление Ивонны, схватив ее за руку и потащив за собой. Воодушевившись своей задачей, которая казалась ей сродни спасению прелестной девицы от дракона, Кенна торопливо шагала по затемненному коридору, ведя за собой упирающуюся сестру. Кенна была так погружена в свои мысли, что не обращала внимания на доносящуюся из зала музыку и смех гостей; не услышала она и звуков шагов, приближающихся со стороны южного крыла.

Сложно сказать, кто был более удивлен, когда Кенна, завернув на полной скорости за угол, врезалась в разбойника. Разбойник пошатнулся. Душа Кенны мгновенно ушла в пятки, и она отпустила руку Ивонны. Пытаясь удержать равновесие, Кенна вцепилась в плечо человека в маске, и все-таки ее нога резко опустилась на сапог мужчины, а подол платья обернулся вокруг его ног.

Они могли бы устоять на ногах, если бы Кенна не услышала из-за плеча разбойника знакомый смех своего брата. Она резко вскинула голову, чтобы отчитать Николаса за неуместное веселье, и ударилась головой о подбородок таинственного незнакомца. Раздалось приглушенное ругательство, и хотя Кенна могла поклясться, что никогда таких слов не слышала, но интуитивно сочла их весьма подходящими к случаю. За ее спиной раздался испуганный крик Ивонны, и Кенна поняла, что они падают. Девочка зажмурилась в надежде, что если не видеть приближающегося пола, то будет не так больно.

Мгновение спустя раздался ожидаемый ею глухой звук удара, но боли почему-то не было. Кенна еще сильнее сжала веки и только секунду спустя осознала, что лежит на чем-то мягком — разбойник принял на себя всю силу удара. Она осторожно приоткрыла один глаз и уставилась в лицо своего спасителя.

Это было довольно красивое лицо. Во время падения разбойничья маска сдвинулась, но абсурдность ситуации ничуть не повлияла на привлекательность этого человека. Черная треуголка слетела, и волосы упали на лоб. Твердую линию подбородка смягчала неглубокая ямочка. Глаза были закрыты, и черные ресницы отбрасывали густую тень на щеки.

Кенна была рада, что не опозорилась окончательно, выбив их, хотя, мрачно подумала она, может, это и пошло бы ему на пользу — впредь будет внимательнее. Кенна хотела подождать, пока молодой человек хам придет в чувство, но он, казалось, не собирался этого делать, и ей пришлось взять все в свои руки.

— О Ники, я, кажется, убила человека! — вскричала она, изображая крайнюю степень отчаяния. — Только не говори, что это твой самый верный друг, так как мне ненавистна мысль стать причиной вашей безвременной разлуки

Как Кенна и ожидала, ответил ей вовсе не брат.

Глаза разбойника мгновенно открылись. Он приподнялся, схватил Кенну за руку и сел.

— Скорее, это я мог бы убить тебя, малявка! — Он легонько потер рукой подбородок. — Ты должна бы проявить хоть каплю сочувствия ко мне, да и извинение было бы принято с благодарностью. Насколько я помню, ты обычно плакала, когда я уезжал из Даннелли, а сейчас не пролила ни слезинки, чуть не задавив меня!

Кенна весело засмеялась. На возмущение разбойника можно было не обращать внимания, потому что в его серых глазах плясали чертики.

— Я выросла и теперь не плачу по пустякам, — фыркнула Кенна. Она выдернула руку из его ладони и тепло расцеловала разбойника в обе щеки. — Так лучше? Нет? Ну, на большее можешь не рассчитывать. Николас даже не намекнул, что ты приедешь на маскарад. Это, конечно, очень плохо, но ты мог бы и сам написать.

Николас Данн на мгновение обнял сестру.

— Рис хотел удивить тебя, — объяснил брат, чтобы снять с себя всякую ответственность.

Рис Каннинг с укоризной посмотрел на своего задушевного друга:

— Честность не является твоей сильной чертой, Ник. Сейчас она устроит мне выволочку.

Кенна, улыбаясь, смотрела на друзей. Она не могла сердиться на них, так как, кроме отца, этих двоих она любила больше всего на свете.

Внешне они могли бы сойти за братьев, но душевная привязанность их друг к другу была даже сильнее, чем у родственников. Высокий рост и хорошее телосложение вкупе с привлекательной внешностью заставляли не одно девичье сердечко биться сильнее, когда они появлялись в обществе. Друзья не делали секрета из своего успеха у женщин и пару раз обсуждали свои победы в присутствии Кенны.

Она могла бы засомневаться в их словах, если бы сама не чувствовала какое-то странное томление в груди каждый раз, когда к ним в гости приезжал Рис. Правда, подобное магическое действие оказывал лишь он один. И если бы Кенна задалась вопросом, почему она не испытывает ничего подобного в присутствии Николаса, она бы решила, что все дело в глазах. Темно-голубые глаза брата, иногда веселые, иногда слишком проницательные, не были загадкой для Кенны, а вот серые глаза Риса казались бесконечно загадочными, хранящими какую-то тайну, так как меняли свой цвет вместе с настроением.

Насколько знала Кенна, друзья не виделись больше года после окончания Оксфорда, и, пока Ник делил свое время между Даннелли и Лондоном, Рис находился на континенте. Кенна так и не узнала причину отъезда, потому что попытки расспросить Ника ни к чему не привели. Ее удивило, что она вспомнила об этом, потому что сейчас уже не имело значения, почему Рис исчез, не сказав никому ни слова. Важно лишь то, что он вернулся и Ник выглядит таким счастливым, каким он давно уже не был. Кенна изобразила негодование. Уперев руки в бока, она повернулась к брату: