Бренда Хайетт - Невинная страсть

Перл кивнула:

— Поверь, она может позволить себе нанять самых лучших портних. А теперь нам нужно подобрать перчатки, чулки, туфельки и ленточки к новому наряду.

Когда их экипаж, битком набитый пакетами и пакетиками, покидал Бонд-стрит, в толпе на тротуарах стало значительно меньше дам, зато увеличилось число джентльменов в цилиндрах и фраках.

— Если мы что-нибудь забыли купить, то можем приехать сюда завтра, — сказала Перл.

Ровена же тем временем, мысленно прикинув стоимость покупок, ощутила угрызения совести. Потратить столько денег для того, чтобы порхать вместе с другими светскими мотыльками, то есть делать то, что она всегда презирала, было настоящим безумием. Стоят ли того социальные реформы, которые были ее целью? Потом она вновь подумала о мистере Пакстоне и почувствовала, что, возможно, все-таки игра стоит свеч.

Когда они возвратились в Хардвик-Холл, им сообщили, что джентльмены вернутся только к вечеру.

— Тем лучше, — сказала Перл. — У нас будет время спланировать твое чудесное преображение. У Франчески сегодня свободный день, так что твоим волосам придется подождать.

Ровена с трудом поборола разочарование. Она надеялась преобразиться до того, как увидится с мистером Пакстоном за ужином.

Впрочем, может быть, это даже и к лучшему. Пусть мистер Пакстон утвердится в своем мнении о ней, как о жалком ничтожестве, прежде чем она появится перед ним в своем новом обличье. Тогда она сможет в полной мере насладиться его удивлением.

— Мы подготовим тебя окончательно к балу, назначенному на пятницу, — сказала Перл, словно подслушав мысли подруги. — Тогда ты сможешь появиться на сцене во всем великолепии. А тем временем надо подумать о других вещах.

— О каких? — испуганно спросила Ровена.

Перл задумчиво окинула ее взглядом:

— Скажи, тебе действительно необходимы очки? Ровена инстинктивно прикрыла лицо рукой:

— Ты ведь знаешь, что я близорука. Помнишь, в детстве ты не раз в шутку прятала мои очки?

— Помню, — со вздохом сказала Перл. — Без очков ты щуришься.

Заметив явное разочарование в голосе подруги, Ровена сказала:

— Едва ли мне захочется произвести впечатление на тех, кто не способен разглядеть человека за линзами очков. Я знаю, что в свете, как правило, о человеке судят по внешнему виду, но неужели они все действительно столь неглубокого ума?

— Не все. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я пригласила на наш маленький праздник нескольких лондонских литературных знаменитостей. Тебе, наверное, будет интересно познакомиться с Робертом Саузи, Ли Хантом и некоторыми другими.

— Еще бы! А кто еще будет? Перл покачала головой:

— Не хочу обнадеживать тебя, потому что многие из этих людей пренебрегают увеселениями, а некоторые, несомненно, к этому времени уже уедут из Лондона. Однако если кто-нибудь из них почтит нас своим присутствием, я обязательно познакомлю тебя с ним.

Значит, те самые люди, с которыми ей больше всего хотелось бы встретиться, могут не прийти — Ровена хорошо их понимала, потому что разделяла неприязнь к такому бессмысленному времяпрепровождению. Тем не менее у Ровены появляется возможность осуществить свой план. А тем временем еще одна-две партии в шахматы с мистером Пакстоном позволят ей отточить ум перед предстоящими испытаниями.

Вечером, когда леди вошла в столовую, взгляд Ноуэла сразу же остановился на мисс Риверстоун, несмотря на красоту белокурой хозяйки. Как и прежде, она была одета почти как служанка. На сей раз на Ровене было пуритански строгое серое с белым платье. Однако бесцветность одеяния лишь подчеркивала яркий блеск ее волос.

Любопытно, подумал он, она будто использует свою суровую внешность как доспехи, чтобы не позволить мужчине разглядеть под ними женщину. Возможно, эта тактика срабатывала на деревенских джентльменах, с которыми ей приходилось встречаться до сих пор, но он все-таки сумеет докопаться до того, что скрывается под поверхностью. При этой мысли в воображении возникла соблазнительная, но абсолютно неуместная картинка, и Ноуэл поспешил переключить внимание на хозяйку дома.

— Вы собирались рассказать мне подробнее о настроениях в парламенте, — напомнил он Люку, когда они уселись за стол. Уголком глаза Пакстон заметил, что мисс Риверстоун повернула к нему голову, явно заинтересовавшись сказанным.

Люк кивнул:

— Да, есть люди, которые предвещают разрушение общественного строя в том случае, если хотя бы мелкие земельные владения попадут в руки лиц недворянского происхождения. Конечно, это абсурд, но представление о том, что землевладение и власть идут рука об руку, слишком глубоко укоренилось в сознании.

— А власть в руках простых людей — это катастрофа, милорд? — вставила мисс Риверстоун, прежде чем Ноуэл успел ответить.

Люк, кажется, удивился, но с готовностью ответил:

— Для некоторых, но не для всех. Взгляд ее умных глаз скользнул с Люка на Ноуэла и обратно.

— А как насчет присутствующих?

— На мой взгляд, анафема сильное слово, — сказал Люк, жестом показывая лакею, что пора подавать суп.

— Я тоже так считаю, — поддержал его Ноуэл. — Но мне понятно беспокойство тех, кто опасается, что, окажись земля в руках людей, не обученных управлению, это может привести к злоупотреблениям. Однако при постепенной, хорошо продуманной тактике, предусматривающей необходимую подготовку, такое решение кажется весьма жизнеспособным.

Пристальный взгляд ясных серых глаз мисс Риверстоун остановился на Пакстоне. За стеклами очков прятались красивые глаза, обрамленные густыми темными ресницами.

— Значит, даже если изменение неизбежно, его нужно осуществлять как можно медленнее?

Ноуэл, оторвавшись от размышлений по поводу ее глаз, ответил:

— Резкие изменения, осуществляемые без продуманной подготовки, редко приносили кому-нибудь пользу.

— Такое оправдание, которое проще простого довести до крайности, может вообще воспрепятствовать любым изменениям.

Он бы с радостью согласился, но ему доставляла огромное удовольствие эта словесная баталия.

— Лучше уж это, чем необдуманные изречения, которые могут иметь катастрофические последствия для всех сторон и на исправление которых потребуются многие годы.

— Подозреваю, что вы сами кровно заинтересованы в сохранении существующего положения, мистер Пакстон, — сказала Ровена, берясь за ложку. — Каково, если не секрет, ваше происхождение?

Вопрос прозвучал достаточно грубо, но Ноуэлу и в голову не пришло обидеться. Наблюдая, как она подносит ложку к губкам красивой формы, он мысленно прикидывал, насколько откровенно можно с ней говорить.

— Мой отец был младшим сыном графа, но его собственные земельные владения были весьма скромными.