Бренда Хайетт - Невинная страсть

— Батистовое платье цвета барвинка, Матильда, — умывшись, приказала она служанке. Это дневное платье очень шло ей, красиво оттеняя глаза и волосы. Ровене хотелось выглядеть наилучшим образом в этот день, который может оказаться самым важным днем ее жизни.

Брак с Ноуэлом Пакстоном, возможно, означал, что ей придется отказаться от активного участия в борьбе за осуществление самых радикальных целей, однако то, что она получила взамен, несомненно, стоило того. Неспешные обсуждения всех мыслимых тем, длинные прогулки, игра в шахматы… и радости физической близости, которые она даже представить себе не могла.

При мысли об этом у нее мило зарделись щечки. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Ровена повернулась, чтобы Матильда могла помочь ей надеть платье.

Когда они поженятся, она наверняка сможет переубедить Ноуэла, ведь он всегда готов выслушивать ее доводы, соглашается, когда она бывает права, хотя иногда и подвергает сомнению правильность ее выводов. Принимая во внимание то, что для объяснения своих взглядов у нее будет неограниченное время, она надеялась даже в некоторых вопросах превратить его в своего сторонника. Короче, после мучительной ночи Ровена была твердо намерена в этот солнечный день радоваться жизни.

— Спасибо, Матильда, — сказала она служанке, только что закончившей укладывать ее волосы. Высоко подняв голову, Ровена выплыла из комнаты и спустилась по лестнице, готовая к выговору от Перл и ожидая приветственных слов от Ноуэла.

Как она и предполагала, Перл ждала ее в гостиной. Ноуэл отсутствовал.

— Ровена, мне кажется, нам надо поговорить, — последовало ожидаемое вступление.

— Да, наверное. Только позволь мне сначала немного поесть и выпить кофе, — сказала она и направилась к сервировочному столику, чтобы наполнить тарелку. Лакей налил кофе в чашку. — Ну, — сказала она, усаживаясь напротив Перл, — теперь я готова.

— Я не уверена, что ты сознаешь всю серьезность сложившейся ситуации, — начала подруга, как только лакей удалился. — К счастью, вчера вечером я одна видела вас с мистером Пакете ном во время свидания.

— Не свидания, нет, — подумав, исправила ее Ровена. — Он просто проводил меня до лестницы, когда я отправилась спать. Однако не стану отрицать, что мы действительно целовались. Он хорошо умеет это делать. — «Как и многие другие вещи», — добавила она про себя.

— Ровена! — воскликнула ошеломленная Перл, хотя уголки ее губ подозрительно подрагивали. — Должна признаться, что такого я от тебя не ожидала. Я хотела сказать, что ты слишком легкомысленно относишься к этому. Кстати, откуда тебе известно, как целуется мистер Пакстон по сравнению с другими мужчинами?

— По правде говоря, мне это не известно. Ах, Перл, кому, как не тебе, знать, что я никогда не была жеманницей. Если мне нравятся поцелуи Ноуэла, а ему нравятся мои, то почему бы нам не доставлять удовольствие друг другу?

— Значит, ты его уже зовешь Ноуэлом, не так ли? Ну что ж, наверное, так и должно быть, учитывая обстоятельства. Но мне казалось, что мысль о браке была тебе всегда не по душе, поскольку это означает рабство для женщины. Однако подобные отношения с таким человеком, как мистер Пакстон, вероятнее всего, закончатся браком. Ты должна понимать это.

Когда Перл озвучила свои мысли, Ровену это немного отрезвило. Она кивнула:

— Я об этом думала. Но Ноуэл в отличие от всех прочих мужчин с уважением относится к моему образу мыслей. Если я вообще когда-либо выйду замуж, то лучшего варианта мне, пожалуй, не найти. А кроме того, — сказала она, заглянув подруге в глаза, — я его люблю.

— Я опасалась, что это случится. — Перл вздохнула. — Я видела, как твои глаза следуют за ним и как он следит за тобой.

— Почему ты говоришь «опасалась»? — удивленно спросила Ровена. — Я думала, что ты обрадуешься.

Подруга взглянула на нее с сочувствием, и Ровена насторожилась.

— Где Ноуэл? — спросила она. Несмотря на солнечный день, у нее появились какие-то нехорошие предчувствия.

— Уехал, — сказала Перл. — Не знаю куда. Уехал очень рано утром.

— Ты прогнала его из-за того, что увидела вчера вечером? Но я тебе сказала… — Ровена приподнялась со стула.

— Нет, ни я, ни Люк его не прогоняли. — Перл покачала головой. — Он сам решил уехать.

— Значит, Ноуэл переехал на свою квартиру? — Он уже так поступал, когда не верил, что сможет удержаться и не натворить чего-нибудь, если останется рядом с ней. Возможно, это был разумный поступок, но ее это огорчило.

Однако Перл снова покачала головой:

— Боюсь, что нет. Люк сказал, что он уехал в сельскую местность и, возможно, будет отсутствовать в течение нескольких дней.

Судорожно проглотив комок, образовавшийся в горле, Ровена уставилась на подругу.

— Но почему? — прошептала она. — И куда он уехал?

— Я… я не знаю. Мне показалось, что Люк не хочет обсуждать эту тему, поэтому я не стала настаивать.

Эйфория, в которой пребывала Ровена, обратилась в пепел. Ей стало страшно. Он, кажется, намекал, что очень близок к поимке Святого. Возможно, отсутствие Ноуэла связано с этим? Но Святой орудовал здесь, в Лондоне. Неужели Ноуэл, чтобы избежать встречи с ней, бросил расследование и уехал к себе в поместье — возможно, чтобы больше не возвращаться совсем?

— Ты сказала, на несколько дней? — переспросила она.

— Люк не говорил точно, сколько дней Пакстон будет в отъезде, — призналась Перл, — сказал лишь, что у него дела в сельской местности. Может быть, он вернется завтра.

Ровена отвела взгляд от лица подруги, выражавшего явное сочувствие, которое сказало ей больше, чем слова. Может быть, она придает словам и поступкам Ноуэла слишком большое значение? Но ведь он сказал, что любит ее, и она ему верила, несмотря на то, что частенько была с ним не согласна.

— Значит, мне, наверное, просто придется ждать его возвращения, — сказала девушка, заставив себя улыбнуться. Аппетит у нее пропал, тем не менее, она вынудила себя съесть кусочек копченой ветчины.

— Вот и умница, — сказала Перл, пытаясь приободрить подругу. — А теперь поешь, прошу тебя, прежде чем начнут съезжаться утренние визитеры. В конце концов, у тебя есть и другие поклонники, кроме мистера Пакстона.

«Но ни один из них не заставляет учащенно биться сердце», — уныло подумала Ровена. Если Ноуэл не вернется, она не видела для себя смысла оставаться в Лондоне. Она вспомнила об участи простого человека, о героических деяниях Святого из Севен-Дайалса, но даже это теперь не воспламеняло ее.

Похоже, что Ноуэл, уехав, забрал с собой топливо, подпитывающее огонь ее страсти.

— Значит, решено, — говорил Люк мрачному мистеру Твитчеллу, — вы можете начать новую жизнь в Нью-Йорке, если, конечно, не предпочтете Ботани-Бей в Австралии.