Джиллиан Хантер - Грешные игры джентльмена

Тяжелые капли дождя забарабанили по подоконнику. Кажется, на улице тут же похолодало на несколько градусов.

– Если твоя жизнь погублена, то в этом ты должен винить лишь себя одного, – силясь сдержать дрожь в голосе, спокойно заговорила Элоиза. – И уж никакого отношения твои проблемы не имеют к молодой женщине, которую ты видишь впервые в жизни.

– Дома в мою сторону никто больше и не плюнет, – не слушая ее, продолжал Ральф. – И в этом твоя вина.

Прижав Элоизу к стене, Ральф схватил ее за плечи.

– Ты не должен был доводить до того, чтобы кто-то губил твою жизнь, – прошептала она, чувствуя, что его пальцы начинают сжимать ей горло.

Жилка на ее шее бешено запульсировала. Элоизе было известно, что за тип перед нею.

– Люди смеялись надо мной, – продолжал Хокинс, лицо которого покраснело при воспоминании о давних днях. – Долгое время после той истории я не мог работать. Мне пришлось свернуть свое дело. Кто наймет мужчину, которого выставили на посмешище две женщины? Даже служанки в пивных потешались надо мной, когда я заходил туда выпить кружечку пива. «Где табличка с твоей шеи, Ральф? – спрашивали они, хихикая. – А сегодня в твоей постельке есть горячие угольки?»

Дождь лил все сильнее. Элоиза спросила себя, сколько времени кучер будет дожидаться их. Заподозрит ли он что-нибудь, постучит ли в дверь? Не станет же он равнодушно сидеть под дождем, ничего не предпринимая. И почему она так спешила убежать от майора Дагдейла? Без сомнения, сэр Томас начнет волноваться, если они с Талией вовремя не приедут в дом его матери. Но из-за дождя они могут задержаться – во всяком случае, все так подумают, ведь весь транспорт на улице может встать. И тогда сэр Томас решит, что надо просто подождать. Он будет терпелив и согласится ждать хоть несколько часов.

Голос Ральфа вернул ее к действительности. Его мозолистые пальцы вонзились глубоко в ее нежную кожу, он яростно встряхнул Элоизу.

– Много лет я представлял себе это мгновение, представлял, как ты молишь меня о прощении за то, что сделала со мною! Тебе нравится выносить чужие ночные горшки? Эта жизнь лучше той, которую я мог тебе обеспечить?

Встретив в зеркальном отражении глаза Талии, Элоиза попыталась приободрить ее взглядом.

– Я не выношу чужие ночные горшки, – промолвила она.

Медленно подняв руки, Элоиза что было сил ребрами ладоней ударила Ральфа по запястьям и тут же толкнула его в грудь.

– Беги, Талия! – закричала она. – Убегай из дома!

Своим ударом она лишила Ральфа равновесия, но, к несчастью, он удержался на ногах. Помедлив, Талия бросилась к двери. Но Ральфу удалось остановить ее, схватив за платье одной рукой, и толкнуть на кровать. Другую руку он поднес к горлу Элоизы. Она инстинктивно сглотнула. Почему именно сегодня? Этот день должен был стать для Талии днем начала новой жизни. Элоиза отвела взор от девушки, тихо плачущей на кровати.

– Да как ты посмел?! – заговорила Элоиза возмущенным тоном. Как ни странно, ее голос звучал гораздо сильнее, чем она думала. – У нее сегодня свадьба. В это самое мгновение она должна венчаться.

Вздернув вверх подбородок, Хокинс ухмыльнулся:

– Это мы с тобой должны были обвенчаться, Элли. Что-то непохоже, чтобы ты переживала из-за того, что не попала на наше венчание.

– Мы дадим вам денег, – прошептала Талия, приподнимаясь на локте. – Мой брат даст вам все, чего вы захотите.

– Я хочу вернуть свою честь. – Он провел рукой от плеча Элоизы вниз до локтя.

Элоиза закрыла глаза. В комнате нет никакого оружия. Пистолет, который она брала у лорда Торнтона, лежит на месте. Хорас, должно быть, уже дома у леди Хитон. А Дрейку она сказала, что сможет увидеться с ним только после свадебного завтрака. Она пообещала ему, что, как только они с Талией попрощаются, она оставит прошлую жизнь и обратит на него то внимание, которого он от нее требует.

Но должен же кто-то прийти!

Да, но это произойдет слишком поздно.

Пуговицы с ее платья разлетелись по полу.

– Распусти волосы, Элли, – велел Ральф, упираясь кончиком лезвия ей в грудь.

Ощутив прикосновение холодного металла на своей коже, Элоиза содрогнулась.

Она неохотно открыла глаза. Ее взор устремился к кровати. Талия закрыла лицо руками. Девушка явно была слишком напугана, чтобы убежать. Ральф поторопил Элоизу, нажав на нож. Он велел ей распустить волосы. Она подняла руки, двигая ими напряженно и неестественно, как марионетка. Волосы Элоиза заколола старомодными шпильками двоюродной бабушки Талии, которые кололи кожу, но плохо держали прическу.

Элоиза медленно вынула шпильки из волос – одну за другой. Их кончики покалывали ей ладони, но в качестве оружия их не применить. Ее волосы рассыпались по плечам.

– А теперь платье, – тяжело дыша, приказал Ральф.

– Платье… – эхом отозвалась Элоиза.

Ей казалось, что все это сон. Нет, не сон. Кошмар. Сейчас она должна быть на свадебной церемонии, а затем – на торжественном завтраке. Креветки, шампанское, тонкие, как бумага, ломтики ветчины, при одном виде которых слюнки так и текут, смех, поздравления… Утром они с Талией не съели ни кусочка, так нервничали и торопились. В животе у Элоизы заныло, но не от голода. Она прикоснулась рукой к сверкающей броши в виде бабочки, которую двоюродная бабушка Талии подарила ей перед смертью. Застежка броши расстегнулась.

«Помоги мне, Юделла! – взмолилась Элоиза про себя. – Наверняка ты оставила мне брошь не случайно. Скажи мне, что я должна сейчас сделать».

Остановившись в дверях своего дома, Дрейк выглянул на улицу. Шел дождь, мостовая была залита водой, дул пронизывающий ветер. Интересно, подумал он, чем может сейчас быть занята Элоиза? Глаз не сводит с Талии, чтобы та в целости и сохранности добралась до своего жениха? Или скрывается от Хораса Торнтона? Все, что нужно Торнтону, – это несколько добрых порций выпивки и сентиментальная обстановка, в которой его опять развезет. Возможно, Дрейку стоит устроить сюрприз и появиться без предупреждения.

Более отвратительного дня для свадьбы не придумать; впрочем, при такой погоде и в парк не поедешь. А вот для того, чтобы заниматься любовью в удобной постели с желанной женщиной, погода вполне подходит.

Господи, он постоянно о ней думает, не может не думать! Элоиза понятия не имеет о том, сколько раз он возмущался про себя из-за ее последней просьбы. Она ему нужна, и будь прокляты все ее обязательства, вместе взятые.

И почему только она упрямится? Преданная и зависимая! Хотя Дрейк уже понял, что именно эта черта в характере Элоизы и заставила его полюбить ее. Или стала одной из причин того, что он в нее влюбился. Только сейчас Дрейк осознал: Боскаслы выбирают себе пару, следуя полученной от предков интуиции, которая никогда не подводила их в подобных случаях.