Мэдлин Хантер - Лорд-грешник

Хотя недавно герцог Сазерленд умер, разорение арендаторов на этом не закончилось. Месяц назад в восточной долине были сожжены два церковных прихода, и Брайд с сестрами видела, как жившие там семьи, лишившись всего, брели к побережью. Женщину, родившую в дороге и умершую при родах, похоронили вместе с ребенком на ближайшем сельском кладбище. Брайд оставалось только молиться, чтобы не тронули ее ферму, и надеяться, что она сможет убедить людей герцогини. Пусть даже у нее отнимут землю, только бы позволили ей с сестрами остаться в их собственном доме.

Взяв у сестры гребни, Мэри помогла ей укротить волосы.

– Лорд Линдейл очень красивый мужчина, ты так не думаешь?

Однако Брайд, как всегда, имела свое мнение. Она уже составила длинный список недостатков графа, и его внешность была главным из них. Подобное лицо обычно у мужчины, который предполагает, что способен получить все, чего бы он ни захотел. В сочетании с титулом это сплошное высокомерие, и ничего больше…

– Мне ужасно понравилось, как он стал командовать, – продолжала Мэри.

– Это означает, что тебя надо поскорее выдать замуж, голубка. Ладно, найдем тебе подходящего мужа. Ты сможешь им восхищаться месяца два, пока не повзрослеешь и не осознаешь, что значит быть женой. Потом до конца твоих дней тебе придется выполнять его капризы, или ты выплачешь глаза, когда он уйдет к другой женщине.

Вместо ответа Мэри пробормотала что-то вроде «много ты об этом знаешь», намекая на сомнительное умение сестры правильно разбираться в мужчинах.

Воспитание Мэри было важнейшей обязанностью Брайд в числе многих других. Поскольку младшая сестра вообще лишь чудом появилась на свет, ее слишком баловали в детстве, и теперь пришла пора расплачиваться за эту слабость. Ангус был стар, когда родилась Брайд, и очень стар, когда появилась Мэри. Здоровье их матери не вынесло напряжения последней беременности, поэтому в двенадцать лет Брайд осталась с тремя маленькими сестрами и пожилым отцом на руках.

Натянув платье, она повернулась, давая Мэри возможность застегнуть его.

– У меня сейчас нет времени, Мэри. Я тороплюсь. Линдейл приехал не из Сазерленда, что еще опасней. Раз он из Лондона, то мог быть послан правительством.

– О! Ты ведь не думаешь…

– Думаю. Что за дела могут быть у графа к нашему отцу?

Тут Брайд вспомнила, что оставила графа в библиотеке. Впрочем, не такой же он наглец, чтобы рыться в письменном столе… Куда хуже, если он отправился бродить по дому.

– Иди вниз, поблагодари его светлость за спасение Джейми, а заодно отвлеки ненадолго, а я пока кое-что сделаю до встречи с ним. И скажи всем, чтобы в его присутствии не говорили по-гэльски и по-шотландски. Будем говорить на книжном английском, как и он, – пусть не думает, что все мы тут неотесанные селяне и нас легко обмануть.

Дав необходимые указания сестре, Брайд прошла в гостиную напротив библиотеки. Она не пригласила сюда лорда Линдейла, потому что эта комната не годилась для приемов.

Вдоль северной стены под окнами стояли в ряд длинные столы, и на каждом лежали приборы – не столовые принадлежности, а гравировальные резцы, шила, металлические лотки. Сестра Анна сидела у окна, склонившись над листом бумаги, и держала в руке гусиное перо.

– Ради Бога, чем это ты занимаешься? – подозрительно спросила Брайд.

Сестра подняла золотисто-каштановую голову и заморгала, будто со сна.

– Ты сказала, тебе нужны рисунки – ведь ты едешь сегодня в город и…

Анна говорила по-гэльски – так они всегда общались между собой. Только Мэри отказывалась пользоваться гэльским – как младшая из сестер, она меньше испытала влияние отца и хотела выглядеть современной молодой дамой.

– В доме незнакомец, Анна, и одному Богу известно, зачем он приехал. Работа обождет. Прояви хоть немного благоразумия, дорогая.

Сестра недоуменно посмотрела на Брайд, но та решительно сгребла бумагу и сложила ее в стопку.

Вторая по старшинству, Анна была мечтательной и рассеянной. Отец всегда считал, что у нее есть удивительный дар, нечто вроде способности разговаривать с духами, однако у Брайд имелось на этот счет более простое объяснение: ее сестра немного не от мира сего. К примеру, Анна никак не могла взять в толк, почему один и один будет два, а когда ей преподносили эту истину, она допускала вероятность, что, если долго и хорошо думать, может получиться не два, а нечто другое.

Брайд сунула бумаги в ящик и поспешила в дальний угол комнаты, где стоял печатный станок. Убедившись, что после вчерашней работы на столах не осталось ничего неподобающего, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Где Джоан?

– Ушла помочь слуге нашего гостя с лошадьми.

Этот человек был не менее элегантен, чем хозяин, и тоже довольно красив, так что вряд ли он найдет Джоан привлекательной, однако…

– Иди скажи Джилли, что на обед нужен заяц. И пусть быстрее возвращается да поможет тут убраться. Еще скажи, пусть наденет сегодня чистое платье, а если она не сменит башмаки, я заставлю ее целый месяц заниматься штопкой.

Решив, что предусмотрела все и сестры готовы исполнить ее указания, Брайд отправилась в библиотеку. Она сделала еще два глубоких вздоха и напомнила себе о «книжном английском», который поможет ей принять необходимые меры против бесцеремонного вторжения лорда Линдейла.

«Да, он красив. Даже слишком».

Это была первая мысль, пришедшая на ум Брайд, когда она закрыла за собой дверь библиотеки.

Граф стоял у камина, листая книгу, которую он достал с верхней полки. При его росте для него наверняка не составило никакого труда дотянуться до нее и без приставной лестницы.

Отлично скроенный черный сюртук для верховой езды, узкие штаны из желтовато-коричневой оленьей кожи и высокие сапоги подчеркивали его атлетическое телосложение, но Брайд попыталась убедить себя, что мужественность гостя, столь редкая в этом доме, нисколько ее не трогает.

Тем не менее, будучи правдивой женщиной, она должна была признать, что это не совсем так. Линдейл словно заполнил собой маленькую библиотеку, и ей даже показалось, что это она здесь незваный гость.

Закрыв книгу, граф повернулся, и его темные глаза под безукоризненными дугами бровей в упор посмотрели на нее. При этом его лицо выражало едва скрываемую досаду.

– Благодарю вас за ваше гостеприимство, – сухо произнес Линдейл.

Действительно, Брайд слишком надолго оставила его в одиночестве, и он давал ей это понять.

– Мои извинения, сэр. Ваш приезд явился для нас сюрпризом…

– Да, я понимаю.

Похоже, он чего-то ждал, и поскольку Брайд замерла у двери, он раздраженно указал ей на софу.

– Возможно, если вы сядете, я тоже смогу последовать вашему примеру, после чего мы поговорим о цели моего приезда.