Лори Хэндленд - Сердце в подарок

— Только не о будущем вместе. Я не смогу жить с человеком, которому не доверяю. Слишком большая часть моей жизни оказалась растраченной впустую из-за глупой доверчивости.

Джейка это начало злить. Он раскрыл ей самый темный и ужасный уголок внутри себя, а она говорит «слишком поздно».

Как же можно было любить его, когда он был разбойником, и отвергнуть теперь, когда он пришел к ней наконец как честный человек? Боже, можно ли вообще понять женщин?!

— Больше не будет никакой лжи. Мы сможем жить здесь и работать на ранчо. Теперь у тебя не будет никаких трудностей в отношениях с горожанами.

— Ну да, теперь, когда ты стал героем, все вдруг прямо-таки раскроют мне объятия. Но все ведь совсем не так. Нам с тобой обоим известна правда. Я приютила разбойника-конфедерата. Я спасла тебе жизнь. Я помогала тебе грабить поезд. И я действительно делала все этб. Я не играла какую-то роль.

— Ты рассуждаешь неразумно. Может быть, мне лучше приехать, когда ты успокоишься?

— Я никогда не стану спокойней, чем сейчас. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько пережить на войне. Я правда сожалею, Джейк. Но это никак не влияет на мои чувства. Тебе лучше отправиться туда, откуда приехал. И никогда больше не появляйся на моей земле. Я выставлю у дома охранника, и он будет стоять, пока ты не уедешь из города.

Джейк смотрел на Кэтрин в мерцающем свете фонаря. Хотя лицо ее исказилось, глаза все время смотрели прямо.

Она и в самом деле думала то, что говорила. Пробормотав ругательство, Джейк встал и ногой отбросил кресло. Револьвер Кэтрин был по-прежнему наведен на него.

— Хорошо, я уезжаю. И не надо выставлять охранника, не бойся меня; я сам боюсь жестоких людей и бегу от них, как от огня. Может, ты мне сейчас и не веришь, но я люблю тебя. Сейчас ты топчешь в грязи нашу любовь, но потом ты об этом будешь жалеть всю свою жизнь.

Прежде чем он понял, что делает, Джейк уже был в седле и ехал к городу. Ветерок холодил его разгоревшееся от гнева лицо и прочищал голову.

Она не желает иметь с ним ничего общего. Что же, он пойдет ей навстречу… пока. Завтра с первым же поездом он уедет в Чикаго и представит рапорт Пинкертону. Потом он поедет домой в Сент-Луис и какое-то время побудет у родителей. Насколько правильно он понял, Мэтт останется в Секонд-Чэн-се, а значит, будет держать Кэтрин в поле зрения. Через несколько месяцев, Джейк верил в это, отношение Кэтрин к нему переменится.

Кэтрин оставалась недвижимой, даже когда хлопнула передняя дверь и она услышала постепенно затихающий вдали топот копыт. В конце концов она опустила револьвер и осторожно положила его на письменный стол. Только после этого она позволила себе такую роскошь, как слезы.

С того самого момента, как она услышала, кем был Джейк на самом деле, она ощущала себя внутренне уязвленной и преданной. Она доверила ему свою любовь, свое тело, свою жизнь. Даже когда она верила в то, что Джейк Бэннер, или Джейк Паркер, как он сказал, вор и убийца, она продолжала доверять ему. Но он не доверял ей с начала и до конца. Он не доверял ей даже правды о нем самом.

Ну вот, думала она, вытирая слезы рукавом платья, он уехал, как она того и хотела. А ей надо жить дальше. Кэтрин медленно поднялась по лестнице. Она шла так, будто внезапно сильно состарилась.

На следующий день Рут и Мэтт приехали навестить ее. По сияющему лицу Рут и широкой улыбке Мэтта Кэтрин видела, что они разрешили все свои разногласия. Она изобразила на лице самую прелестную из своих фальшивых улыбок и поприветствовала их.

— Кэтрин, я так счастлива. — Рут обняла ее, как только вылезла из повозки. — Мэтт мне все объяснил, и осенью мы собираемся пожениться. Он планирует бросить всю эту ерунду с розыском бандитов и работать в нашем банке.

Кэтрин взглянула на Мэтта, и тот пожал плечами:

— Когда-то придется это сделать. А я до войны работал в банке. Похоже, настало время вернуться туда.

— Видно, скоро мне придется выплачивать проценты по закладной вам, мистер Ролланд.

— Меня зовут Мэтт Уорд, Кэтрин. Но, пожалуйста, не надо обращаться ко мне так формально после всего того, через что мы прошли.

— Ну ладно. Тогда Мэтт. Он улыбнулся:

— У меня есть хорошие новости для вас. Дальнейшие выплаты производить необязательно. Сегодня утром я просмотрел личные записи Фоли.

Оказалось, что он одолжил вашему мужу деньги лично, а не через банк. Поскольку Фоли не имеет живых родственников и не оставил завещания, долг с ранчо «Серкл-Эй» снимается.

Кэтрин была ошеломлена. После всех этих месяцев экономии и тревоги ее самая крупная проблема внезапно растворяется в воздухе, как будто ее никогда и не существовало.

— Я не понимаю. Почему же он солгал? — спросила Кэтрин.

— Точно не знаю, но Фоли наслаждался властью над другими людьми, — объяснил Мэтт. — У него хранились расписки хозяев сразу нескольких находящихся поблизости ранчо. Я думаю, он предполагал создать себе вокруг Секонд-Чэнса целую империю за счет лишения должников права выкупа заложенного ими имущества. Он продавал сведения Колтрейнам за деньги не по причине каких-либо политических убеждений, а из-за отсутствия оных. Сомневаюсь, что размышления о добре и зле когда-либо посещали его голову. Его волновало только одно: получить то, чего ему хочется.

Рут снова обняла Кэтрин:

— Теперь тебе не надо и думать о том, чтобы вернуться на Восток. Разве это не чудесно? Ранчо «Серкл-Эй» теперь сразу же начнет приносить прибыль.

Кэтрин тоже обняла подругу и пригласила гостей в дом. Весь последующий час Рут пыталась заинтересовать ее своими планами в отношении свадьбы. Насколько могла, Кэтрин поддерживала разговор, поскольку не желала омрачать настроение Рут своими горестями.

Когда гости уезжали, Рут заметила:

— Благодаря Джейку Мэтт сможет оставаться здесь до самой свадьбы.

— Каким это образом? — спросила Кэтрин.

— Джейк отправился в Чикаго, чтобы представить Пинкертону заключительный доклад. — Когда Рут взглянула на лицо Кэтрин, она смутилась. -

Я думала, ты знаешь это. Джейк сказал, что вы с ним договорились относительно вашего будущего.

Он уже уехал. Кэтрин не могла понять, почему она ощутила такую боль, словно ее ударили. В конце концов она сама настаивала, чтобы он уехал. Что ж из того, что он предпочел убраться из города без всяких там сожалений? Для нее это ровным счетом ничего не значит!

— Извини, — сказала она, уловив только последнее слово из того, что сказала Рут. — О чем ты говорила?

— Я сказала, что уверена, что он вернется, когда покончит с делами. Разве вы с ним не говорили?

— Да. Мы говорили. — Кэтрин посмотрела подруге прямо в глаза. — Он не вернется.

Рут смущенно посмотрела на Мэтта: