Ширл Хенке - Виконт из Техаса

Бедный дорогой Эдмунд! Сабрина не могла о нем плохо думать. И не в последнюю очередь потому, что именно он, возможно, даже не намеренно, заставил графа вспомнить ее.

Ее несколько удивило, почему Ходжинс попросил ждать его в саду. Но в записке было об этом сказано совершенно недвусмысленно. К тому же, когда Сабрина справилась об этом у открывшего дверь мажордома, он направил ее именно сюда. Странно…

Из открытого окна второго этажа, выходившего в сад, улыбался граф. Он наблюдал, с какой жадностью Джошуа бросился к бившему там фонтану. И это было ему приятно, поскольку граф сам очень любил все, связанное с водой. Впрочем, иначе не могло и быть: больше четырех лет Абингтон Кантрелл прожил близ жаркой Сахары, а потому, вернувшись домой, первым делом приказал немедленно соорудить в саду фонтан…

Сабрина услышала шаги за своей спиной и обернулась. Увидев Джошуа, она немного растерялась, не зная, как себя вести и что сказать. Сообщил ли Джошуа своему дядюшке о том, что Эдмунд не поехал встречать его племянника и наследника, а выслал вместо себя ее? И, Боже, как она выглядит перед ним сейчас, в этих туфельках, которые носила еще совсем юной девочкой!

Сабрина неожиданно почувствовала, что дрожит всем телом.

«Надо взять себя в руки! — принялась она убеждать себя. — Ведь этот человек, хотя и стал наследником графа, остается невоспитанным американским грубияном. Недаром же его называют неотесанным техасским виконтом! Действительно, ему это очень даже подходит: виконт из Техаса!»

Но все же Сабрине еще никогда в жизни не приходилось иметь дела с такого рода мужчинами. Не важно — из Техаса или еще откуда-нибудь. Все его черты говорили о смелости, твердости и целеустремленности в жизни. У него были широкие плечи и сильные, но лишенные благородства руки. Ростом Джошуа казался намного выше Сабрины. Его длинные ноги привлекали совершенством линий. А в улыбке было что-то такое, отчего сердце Сабрины сильно забилось. Она вдруг подумала, что многие женщины нашли бы молодого техасца красивым и вряд ли бы перед ним устояли.

Сабрина некоторое время смотрела на Джошуа, не зная, что сказать. И вдруг слова сами слетели у нее с языка:

— Насколько я понимаю, ваши манеры ничуть не исправились после пребывания в камере. Наверное, вам следовало бы побыть там подольше!

— О, тюремные камеры меня не пугают!

— Поскольку вы нередко в них попадали? Джошуа утвердительно кивнул:

— Такое действительно случалось со мной раз или два в Техасе. А вам не приходилось испытать подобное удовольствие?

— Мне?! Извините, но я еще никогда не попадала в тюрьму!

— Увидев вас вчера на пристани, я почему-то подумал об обратном.

— Это почему же?

— Возможно, невольно, но у вас вырвалось несколько словечек, которые нигде как за решеткой услышать просто невозможно. К тому же вы столь яростно прокладывали себе дорогу через толпу и отбивались от уголовников, как будто давно к этому привыкли. Правда, признаться, вчера вы выглядели лучше, чем сегодня. Вам очень идут распущенные волосы. Как, впрочем, и каждой женщине.

Я просто не могу понять, зачем нужно собирать такую красоту в безобразный пучок на затылке и прятать под шляпкой?

— То, что женщина никогда не выходит из дома с непокрытой головой, знает каждый английский джентльмен! Удивительно, что для вас это открытие!

Тут Сабрина поспешила прикусить язычок. Можно ли так грубить будущему виконту, который легко может ее уволить?!

Но в следующую минуту Джошуа ошеломил ее неожиданным хохотком:

— Так… Теперь меня обвиняют в массе провинностей, совершенных за многие годы. К счастью, в их число не входит моя глубочайшая уверенность в том, что я настоящий джентльмен.

— Основания для подобной уверенности совершенно очевидны! — хмыкнула Сабрина.

Джошуа еще раз посмотрел на нее. Девушка была до того обворожительна, что он не мог больше себя сдерживать. Джошуа схватил ее за плечи и прижал к груди. Сабрина стала барахтаться в его объятиях, тщетно пытаясь вырваться.

— Отпустите сейчас же! — шептала она. — Или вы принимаете меня за… за…

Но Джошуа все сильнее прижимал ее к себе. Его губы неудержимо тянулись к ее мягкому рту. Он предвкушал его божественный вкус…

Сабрина же, чувствуя растущее желание, все же продолжала сопротивляться. Она понимала, что еще мгновение — и губы Джошуа прильнут к ее губам. Этот человек осмелится поцеловать ее! Но как можно допустить такое? Ведь они же совсем не знают друг друга! К тому же после Декса она вообще еще не позволяла ни одному мужчине целовать себя! Уже не говоря о том, что поцелуи Джошуа, конечно, не будут столь же сладостными, как те…

Правда, бывший жених во время поцелуя почти не раскрывал губ…

Пока Сабрина размышляла, Джошуа привлек ладонью ее голову к своему лицу и прильнул к губам…

Боже, каким сладким и страстным был его поцелуй! Губы Джошуа оказались мягкими, теплыми и добрыми. Кончик языка игриво танцевал по обратной стороне ее зубов, заставляя помутиться рассудок.

Сабрина чувствовала, что тело ее начинает таять. Но все же оставалась неподвижной, позволяя варвару все большие и большие вольности. И это происходило здесь, в саду Хамблтона, куда каждую минуту мог войти кто угодно.

Наконец она превозмогла себя, очнулась от оцепенения и, сжав кулаки, одной рукой изо всех сил оттолкнула от себя Джошуа, нацелившись другой в его левый глаз.

В следующее мгновение под глазом Джошуа появился синяк, а сам он, застонав, отпустил Сабрину, наклонился и схватился за голень, по которой она успела сильно ударить туфлей с металлическим носком.

Сабрина отступила на пару шагов, а он, выпрямившись, оторопело смотрел на нее. Выражение лица Джошуа было таким, как будто он абсолютно не понимал, что плохого он сделал женщине и за что она так больно его ударила. Единственное, что Джошуа смог пробормотать, было:

— Черт побери, за что?

— И у вас еще хватает наглости спрашивать?! Это после того как схватили меня своими медвежьими лапами и нахально, против моей воли, принялись целовать мерзкими слюнявыми губами?!

— Что? Против вашей воли? Не надо считать меня идиотом! Или я не чувствовал, как вы таяли в моих объятиях, и не видел ваших губ, жадно раскрытых мне навстречу? Неужели вы не знаете, что отказать мужчине можно более приличным образом? Конечно, если вы не жрица любви, промышляющая на рынке женского тела!

— Вы считаете меня проституткой?! Так прикажете понимать эти слова?!

— Поскольку наши две прошлые встречи произошли сначала на пристани, а потом — в тюремной камере, то этот вывод напрашивается сам собой! Сейчас же я хочу узнать, что, дьявол побери, вы делаете в саду моего дядюшки? Отогреваете на солнышке свое грешное тело?