Ширл Хенке - Возвращение в рай

Первая волна удовольствия окатила Мириам, когда он только прикоснулся к ней. Теперь каждое его движение вызывало в ней новый прилив наслаждения. Инстинктивно ее бедра приподнимались навстречу ему. Внезапно она почувствовала его страшное напряжение, и по всему его телу прошла судорога. В изнеможении он рухнул на нее, крепко сжав в объятиях. Удовольствие, испытываемое ею, невероятно возросло. Наверное, это еще не все, что могла она испытать? В этот момент Мириам знала только, что все ее чувства напряжены до предела.

Риго чувствовал, как она возбуждена. Он и раньше имел дело с девственницами, но то были юные крестьянские девушки, которые были рады избавиться от своей невинности, но не утонченные леди. Его тут же пронзило чувство вины, от которого засосало под ложечкой. Почему она пришла к нему? Почему изменила Бенджамину? Его мозг разрывался от этих вопросов.

Когда Риго отодвинулся, подставив ее обнаженную кожу ветерку, она задрожала от внезапно нахлынувшей ночной прохлады. Увидев, как он легко соскользнул с постели и начал одеваться, она почувствовала себя запачканной и глубоко уязвленной. Теперь ее глаза привыкли к темноте, и она видела все слишком хорошо. Он успел снять рубашку и башмаки еще до ее прихода. Риго мог ждать ее в постели, только если он, а не Бенджамин, получил ее записку. Бенджамин! Боже, что она наделала! Как это могло случиться? Она села, прикрыв одеялом ноги, и принялась нащупывать шнуровку платья, пытаясь собраться с мыслями.

— Как, ради всех святых, произошло, что вы пришли ко мне под покровом ночи?

. Пришла к вам? — повторила она изумленно. — Я пришла к Бенджамину! — произнеся его имя, она вздрогнула от ужаса.

— Вы не могли принять меня за моего брата. Вы назвали меня по имени, Мириам, — презрительно сказал он.

— Прежде чем мы ушли с праздника, я передала Бенджамину послание с Паоло, в котором просила встречи с ним здесь. Как вы узнали об этом? Почему вы так решили отплатить ему? — в отчаянии спрашивала она, мучимая своей собственной виной.

«Риго. Я сказала это вслух. Он знает!»

— Бенджамина не было дома. Как только бал закончился, он отправился к больному, — гневно произнес он. — Ни он, ни я не получали никаких записок. Это вы, а не я предали моего брата, миледи. Я просто ждал шлюху в условленном месте. — В его голосе мешались гнев и насмешка. — Итак, вы ожидали увидеть моего брата, но вместо него разделили ложе со мной. В темноте мы очень похожи. Ну и как, хорошо ли я заменил его? — спросил он жестко.

Горло Мириам сдавило от подступивших слез.

— Бенджамин был всегда нежен и чист со мной. Он совсем не такой, как ты!

— Однако вы позволили мне переспать с вами. Я не принуждал вас изменять брату, — сказал он. Холодная ярость росла в нем в ответ на ее слова.

Теперь она уже не могла сдержать слез, смывавших часть стыда, горячим огнем охватившего ее. Но голос ее не дрогнул, когда она сказала:

— Да, испанец, я позволила тебе осквернить себя, к моему вечному стыду.

— Я не болен французской заразой, если ты имеешь в виду это, — сказал он, в изнеможении теребя рукав камзола.

Очень редко за свою жизнь Мириам Талон поддавалась гневу. Но этот человек выводил ее из себя. Он прошелся по комнате, остановившись перед ней, и в этот момент она ударила его по надменному, ненавистному лицу.

— Это не французская, а испанская чума попала к нам от варваров-индейцев!

Риго схватил ее за руку и крепко сжал хрупкую кисть, Одним движением своей руки он мог сломать ее.

— Итак, теперь, когда ваша страсть утолена, вы вернулись к прежнему мнению обо мне. Я не только отвратительный испанский идолопоклонник и ублюдок, но еще и грязный туземец в придачу!

Несмотря на боль в руке, она не вырывалась.

— Почему, ради всего святого, Бенджамин не оставил тебя подыхать после той битвы!

Он слегка разжал руку, разглядывая ее изящные пальцы.

— Нет, это вы, а не Бенджамин, спасли мне жизнь. Вините в этом и себя, а не только его, миледи.

— Охотно, уверяю вас. Освобождая руку от его слишком нежных прикосновений, она подумала:

«Я попала под твои чары еще во время болезни».

Встретившись с ним взглядом, Мириам удивилась перемене его настроения. Риго видел слезинки на ее щеках. Сейчас она выглядела раскаявшейся. Он пробормотал какое-то проклятие и отвернулся, огорченно взъерошив волосы.

— Мы посягнули на честь человека, который заслуживает лучшего, — горько произнес он. «И я все еще хочу тебя».

Приблизившись к двери, Патрис Феррье услышала два тихих, гневных голоса. Один их них, определенно, принадлежал женщине. Сначала она в гневе повернула обратно, но потом изящный выговор говорящей возбудил ее любопытство. Женщина не была служанкой, которую Риго мог притащить сюда, не дождавшись ее. Знаком приказав слугам ждать, она подняла засов и вошла.

Когда она увидела дочь Иуды Талона, надменную иудейскую докторшу, глаза у нее чуть не полезли на лоб. Хитрая кошачья усмешка искривила ее губы, и она промурлыкала:

— Ну, Родриго, ты, кажется, заболел от нетерпения, ожидая меня? — И, повернувшись к Мириам, добавила: — Я думала, вы лечите только женщин и детей.

— Этот человек не нуждается в моем врачебном искусстве, уверяю вас. Может, вы собираетесь попрактиковать на нем свое? Уверена, у вас в этом деле гораздо больше опыта, чем у меня, — с презрением в голосе ответила Мириам, надев накидку и не обращая внимания на непристойные испанские ругательства, которыми Риго встретил приход Патрис. Потом она повернулась к нему и спокойно добавила: — Не бойся за честь своего брата. Утром я разорву нашу помолвку. Оставляю тебя с этой шлюхой, которую ты так ждал. — С этими словами Мириам направилась к двери.

Не обращая внимания на хихиканье Патрис, Риго загородил рукой дверной проем, не позволяя Мириам уйти.

— Не делай глупостей. Ты не можешь идти домой ночью совсем одна.

— Я уже сделала одну глупость… больше, чем глупость. Мириам надеялась, что ее верные слуги правильно поняли ее приказ и придут с носилками на холм. — У меня есть сопровождающие. Пожалуйста, Риго, позволь мне уйти.

— Что ты скажешь Бенджамину? — спросил он мрачно.

— Это тебя не касается. Он хочет вернуться в Новый Свет? Теперь он сможет сделать это и остаться там. Поезжай со своим братом, испанец. Я хочу, чтобы ты никогда больше не попадался мне на глаза. — С этими словами она обошла его, опустив на голову капюшон, и направилась к носилкам.

Рука Патрис, мерцавшая в темноте от множества украшавшие ее тяжелых дорогих колец, опустилась на плечо Риго, затем скользнула выше, лаская его заросшее щетиной лицо.

— . Иди же, не думаю, что эта девчонка могла насытить такого жеребца, как ты… да? — В ее голосе была одновременно и насмешка, и лесть.