Ширл Хенке - Невеста на продажу

— Вы сами покупаете мою газету, — рассеянно бросил Меньон.

Лаура фыркнула и села, приглашая жестом Риса сделать то же самое.

— Я не отношусь к глупым людям, да и мужчины этого невежественного штата не сочли возможным допустить меня до голосования. Но все это к делу не относится.

— А что же относится, миссис Эверетт? — Рис испытующе посмотрел в ее мерцающие голубые глаза, по-прежнему озадаченный просьбой Лауры о встрече.

— Молодежь всегда нетерпелива и прямолинейна. Но мне нравится прямота в мужчинах, мистер Дэвис, и именно поэтому мне неприятен деверь. Он настоящий жулик, — смело произнесла она и откинулась на спинку стула, ожидая, что скажет на это Рис.

— Знаете, она абсолютна права. Я знакомился с документами, — поддержал Лауру Майк и опять вернулся к своему занятию.

— Тогда почему он не в тюрьме? — спросил Рис.

Его лицо, непроницаемое во время игры в карты, теперь явно выражало изумление.

— Действительно, почему? Он же младший брат Джекоба. Подумайте о скандале, который бы возник, если бы я обратилась в полицию с таким обвинением. Но я положила конец его «займам» из наших средств после смерти Джекоба, — она презрительно засопела. — Надменный молодой болван думал, что я никогда не замечу пропажи нескольких тысяч долларов, пока он распоряжается выдачей мне денег на содержание.

Рис ухмыльнулся.

— Я так понимаю, что вы очень проницательный человек, когда дело доходит до финансовых вопросов.

— Когда у тебя родственник — вор, приходится быть проницательной. Теперь я сама веду свои дела, имея в лице нашего общего друга, — она кивнула в сторону Майка, — человека с обостренным нюхом к новостям, я смогла получить большую от него помощь за последние несколько лет — в покупке и продаже земельных участков.

— Она имеет в виду спекуляцию шахтами, — вмешался Меньон, наконец закончив статью. Он поднял голову и в его глазах сверкнул вновь оживший интерес.

— Майкл, это пока не материал для вашей заметки! — пожурила его Лаура. Потом она усмехнулась, и вокруг ее глаз лучами собрались морщинки. — Вы помните сделку, в которой шла речь о собственности реки Анкомпарг? Ее в прошлом году заключил Чарльз.

— Вы имеет в виду заброшенные серебряные прииски возле платной дороги Меар? Со стороны юнца Чарльза это была настоящая жульническая проделка! — пояснил Рису Меньон. — Он думал, что там скрываются огромные серебряные залежи, которые можно будет добыть, пойдя лишь на небольшие капиталовложения.

— Любопытно, почему ему пришла такая мысль? — спросила Лаура невинным голосом. Меньон только ухмыльнулся и пожал плечами, ожидая, что она скажет дальше. — Несколько моих друзей в Денвере могли бы сообщить Чарльзу весьма обнадеживающие новости — если бы я, конечно, захотела. Однако, с другой стороны…

— Вы думаете, эти прииски чего-то стоят? — спросил Рис.

— Давайте скажем так: у Чарльза за плечами слишком незначительный опыт в горных разработках и совсем не хватает терпения. Когда минимальные вложения не принесли весомой отдачи, он быстро отмахнулся от неудачи под предлогом того, что он заплатил за прииски недорого и может подождать более подходящего момента, чтобы продолжить их разработку, — она помолчала, обратив проницательные глаза на Риса. — Вы из Уэльса. Насколько я знаю, вы там работали в шахтах.

Отвечая, он старательно контролировал выражение своего лица.

— Да, на угольных шахтах. Но вонь одинаковая в любых шахтах. Так же, как и опасности. Я никогда больше не стану спускаться под землю.

— В этом нет необходимости. Чарльз никогда этого не делал. Конечно, Чарльз не может также определить, надувает ли его горный инженер, когда делает ему доклад. Теперь у него средства ограничены, и ему нужны деньги для осуществления политических замыслов.

Глаза Меньона понимающе блеснули.

— Вы не сможете предложить ему продать прииски, не вызвав у него подозрений. Вам нужен партнер.

— Мне бы хотелось проверить вашу информацию относительно этих приисков, миссис Эверетт, — осторожно заметил Рис.

— Думаю, что один из ваших самых старых завсегдатаев, некий мистер Уилкокс, смог бы предоставить вам необходимое подтверждение. Если только вам удастся удержать некоторое время этого беднягу от пьянства.

— Вилли Уилкокс, нос картошкой? — недоверчиво спросил Рис.

— Он был лучшим шахтером Колорадо по твердым породам до того, как пристрастился к виски, — пояснил ирландец. — Заставьте его просохнуть и взяться за дело. Если на приисках водится серебро, то он почует это.

Рис опять обратился к Лауре Эверетт:

— Скажем, я решусь купить прииски. Но почему среди всех остальных вы избрали именно меня в качестве партнера? Несомненно, вы знаете много уважаемых граждан, которые бы с удовольствием провели Чарльза.

— Может быть. Но Чарльз больше всего не любит именно вас. Он клюнет на такую наживку. Как бы там ни было, когда вы купите прииск, я введу вас в лучшие круги общества, мистер Дэвис, даже если вы останетесь демократом! — сделав это поразительное заявление, Лаура поднялась и протянула руку. — Договорились?

Рис пожал ей руку и сказал:

— Если сообщение Уилкокса удовлетворит меня, то мы с вами будем равноправными партнерами. Что же касается вашего другого предложения… — в нерешительности он запнулся, подбирая слова. — Вы действительно представите меня обществу Старлайта?

— Только если у нас благородные намерения в отношении Виктории Лафтон, молодой плут! — она быстро вышла из кабинета, а оба мужчины так и остались сидеть, разинув рты.

Меньон посмотрел на Дэвиса и приметил на щеках валлийца легкий румянец.

— Черт бы меня подрал! — воскликнул он с изумлением.

Четвертое июля в Старлайте, городке с населением две тысячи пятьсот один человек, праздновался с большим блеском: и наряды, и кулинария, и ораторское — искусство были ничуть не хуже, чем в любом другом серебродобывающем городке Скалистых гор, включая Денвер. Мужчины потели в накрахмаленных воротничках, а женщины — обмахивались веерами. Все граждане, от детей до немощных стариков, нарядились в лучшие одежды в честь праздника. Городской парк переполнили гуляющие горожане, устраивавшие пикники под открытым небом и вкушавшие все имевшиеся в продаже деликатесы: и жареных кур с золотистой корочкой, и импортных устриц. Бары питейных заведений были надраены до блеска и украшены красными, белыми и голубыми флагами, в барах стояли огромные чаши с вареными яйцами и подсоленными крекерами. Пиво и виски лились рекой. Так же, как и речи.

Чарльз Эверетт нетерпеливо ждал, стоя возле ораторской трибуны на платформе, сколоченной в центре парка. Из-за отсутствия деревьев тени не было и деревянное сооружение, украшенное флагами, нещадно припекали солнечные лучи. Чарльз был признателен Стоддарду Лафтону за то, что он выдвинул его кандидатуру в сенат штата, но он испытывал отвращение к плебейской давке, к необходимости выступать под улюлюканье толпы и пожимать потные руки. Ему было так же противно слушать длинные, нудные представления своего будущего тестя. Он весь взмокнет от пота еще до того, как начнет свое выступление!