Сильвия Холлидей - Как утреннее солнце

– Не сомневаюсь, что вы хорошо поработали в магазине. Я только не понимаю, почему мое мнение так много для вас значит.

Келли сознавала, что слишком прямолинейна. Однако в последние дни наслаждалась этим новым для нее состоянием – ощущать себя желанной женщиной.

Джейс потянул за поводья и остановил лошадь.

– Если вы задаете такой вопрос, значит, вы не так умны, как я думал.

Как полагается вести себя женщине в таких играх? Ее бостонские подруги, воинственные в разговорах между собой, но робкие и нерешительные в отношениях с окружающим миром, были так же невежественны в вопросах ухаживания, как и сама Келли.

– Может быть, я действительно не так умна. Вам придется объяснить.

Он взял ее руку и легонько сжал.

– Я ценю вас выше всех остальных женщин, мисс Келли. Выше всех. Весь этот месяц я испытываю радость от одного вашего присутствия.

Келли почувствовала острое разочарование. Ухаживания Перкинса такие же пресные и бесстрастные, как и его манеры.

– И это все?

– Это все, что я могу себе позволить сказать в настоящий момент. Но… если я попрошу разрешения вас поцеловать, вы не сочтете это слишком большой дерзостью?

Келли огляделась. Кругом пусто. В соснах весело тренькали синицы. Не очень романтично и, возможно, небезопасно. Они здесь совсем одни. Вероятно, следует ответить отказом.

Да что она, в конце концов! Где ее здравый смысл? Что может быть опасного в этом человеке? И потом, на дороге скоро появятся другие повозки. А, кроме того – Келли не могла не признаться в этом самой себе, – ее одолевало любопытство. Каким окажется второй поцелуй? Лучше первого? И она решилась:

– Только один поцелуй.

Джейс снял свою широкополую шляпу приподнял ей подбородок и накрыл ее губы своими.

На этот раз Келли почти физически ощутила острую неудовлетворенность. Тот поцелуй в спальне, по крайней мере, окрашивало чувство новизны, это придавало ему некое волшебство. Сейчас же она ощущала лишь раздражение, граничившее с отчаянием. Его губы казались такими мягкими, безвольными. Келли хотелось закричать. Она в нетерпении обхватила руками его шею.

Джейс в тревоге рванулся назад.

– Силы небесные! Мисс Келли! Хватит, хватит, иначе я могу забыться и потерять контроль над собой!

– Не могу себе такое представить, мистер Перкинс. Во всяком случае, не думаю, что вы способны на что-либо, не подкрепившись предварительно виски для храбрости.

Келли была очень раздражена тем, что поцелуй закончился так неожиданно скоро. Он нахмурил брови.

– Мисс Келли, вы на меня сердитесь?

Да нет, что за ерунда! Она сердится только на себя – за то, что ожидала большего.

– Нет, конечно! Поехали.

Всю оставшуюся дорогу Келли так и не смогла избавиться от гнетущего чувства неудовлетворенности и раздражения. А плутоватая улыбка Джейса только добавляла масла в огонь.

Келли никогда еще не видела такого количества национальных флагов, знамен и полотнищ – на дверях и стенах магазинов, салунов и прочих увеселительных заведений. Магазин отца выглядел красочнее всех. Огромные яркие полотнища свисали с крыши, над входной дверью высился медный орел, окна украшали розетки из красной, белой и голубой ткани, а на крыше реял огромный флаг.

Джейс помог Келли выйти из повозки.

– Ну, как, у вас не пошли мурашки по телу от всей этой праздничной суеты?

Его радость оказалась заразительной. «Глупо сердиться на него, – подумала Келли. – Он такой, какой есть. Слюнтяй. Но мягкий и добросердечный. Совершенно безнадежный и беспринципный мужчина».

Она ответила ему улыбкой.

– Вам с Билли Ди есть, чем гордиться. Вы прекрасно украсили магазин.

Джейс просиял и повел ее в магазин. Большой Джим стоял за прилавком, укладывая коробки с сигарами.

– Рад тебя видеть, Джейс! Я подумал, откроем сегодня магазин часа на два, перед парадом. Никогда нельзя знать, что может понадобиться людям в последнюю минуту. – Он указал на коробки с сигарами. – Клем из «Золотой радуги», например, считает, что всем захочется покурить или пожевать после всего того виски, которое он намерен продать.

Джейс снял шляпу и положил на прилавок.

– Послать к нему Билли Ди с заказом?

– Ну, нет! Этому парню дай только попасть в бар, и он несколько дней не протрезвится. – Большой Джим взъерошил свою седую гриву. – Хотя… не могу понять, что с ним стало: всю неделю ходит почти трезвый.

Джейс бросил на Келли взгляд сообщника и повел ее на экскурсию по магазину. С гордостью показывал новые полки, заваленные рулонами набивного ситца, заставленные разнообразными инструментами и кухонной утварью. Открыл большой навесной шкаф с полками и ящиками.

– Я уговорил Большого Джима заказать хорошую серебряную посуду. Будем держать ее здесь. Пройдет совсем немного времени – и все местные дамы будут накрывать стол не хуже своих сестер в Бостоне.

Келли презрительно усмехнулась.

– Что-то не припомню, чтобы я видела здесь много дам. Если только эти раскрашенные создания не начали задирать нос.

Его глаза внезапно сверкнули холодным блеском, а в голосе прозвучала какая-то странная напряженность:

– Уж не снобизм ли это, мисс Келли?

– Конечно, нет! Я верю в женское равноправие. Женщина имеет право делать все, что захочет. Хотя… такие занятия, разумеется, не в моем вкусе. Просто я еще не нашла здесь ни одной женщины, которая могла бы сравниться с моими бостонскими подругами.

– Может быть, вы недостаточно упорно искали. Или не там.

От его неодобрительного взгляда Келли стало не по себе.

– Вы меня критикуете, мистер Перкинс? Несколько секунд он колебался. Потом на лице его появилась обычная простоватая улыбка.

– Да что вы, конечно, нет. Всего лишь хочу сказать, что я здесь встречал приличных людей. Вам бы надо почаще заходить в магазин. Поработать иногда за прилавком.

– Нет-нет, я не смогу!

– Потому что стесняетесь своей хромоты? Она залилась румянцем.

– Джейс, прошу вас…

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Очень многие боятся других людей так же, как и вы. Но они не убегают к себе в комнату, не закрываются там, не прячутся среди книг.

Келли открыла, было, рот, чтобы ответить на это несправедливое обвинение, но он приложил палец к ее губам.

– Знаете что? – Джейс стал медленно водить пальцем по ее губам. – Обслужите первого покупателя, который зайдет в магазин, и получите награду.

От его чувственной ласки она вся дрожала, колени подгибались.

– Награду?..

Может быть, она наконец-то получит поцелуй, которого так ждет?

Джейс ухмыльнулся.

– Я буду сидеть с вами во время фейерверка. Все время.

Нет, он просто невозможен. Слюнтяй несчастный! Она направилась к дверям.