Виктория Холт - Мелисандра

Миссис Чэб, пожалуй, лишила бы Мелисанду своего хорошего отношения, попытайся та открыть добропорядочной женщине свои чувства.

Через несколько дней после того, как Мелисанда водворилась в доме миссис Чэб, приехала Эллен. Это была крупная женщина, полная и энергичная.

– Она гораздо больше унаследовала от своего отца, чем от меня, – с восхищением заявила миссис Чэб.

Эллен, очевидно привыкшая к материнским восторгам, словно королева восседала в гостиной, которую ее присутствие делало как будто еще меньше и теснее. Она говорила о своих собственных делах, рассказывая о Хозяйке и о нем самом, постоянно называя имена Роза, Эмили, Джейн и Мэри, – всех их миссис Чэб, по-видимому, прекрасно знала, поскольку с большим интересом расспрашивала о больной ноге Мэри, о Розиных шашнях, о головных болях Эмили и о неряхе Джейн. Говорила Элен долго, и Мелисанда испугалась, что до ее собственных дел никогда не дойдет очередь.

Однако миссис Чэб о ней не забыла:

– Знаешь, Эллен, мисс Сент-Мартин хочет поступить на работу. Не можешь ли ты ей посодействовать?

Эллен прервала поток слов и, повернувшись к Мелисанде всем своим крупным телом, критически оглядела.

– Она иностранка, – сообщила миссис Чэб, словно защитник в суде. – Это, мне кажется, облегчит дело, если она станет наниматься в горничные.

– А-а… в горничные, – протянула Эллен с легкой гримасой.

– Она из благородных, воспитывалась в монастыре.

– Эти чаще всего идут в гувернантки, – заявила Эллен. – Но по виду она больше подходит для горничной, чем для гувернантки.

– Как это мило с вашей стороны, что вы мной интересуетесь, – вставила Мелисанда. Ваша матушка была очень добра и сказала, что, если в Лондоне имеются какие-то вакансии, вы первый человек, которому станет об этом известно.

Эллен махнула рукой, словно не желая признавать свои возможности, однако было ясно, что она, всего-навсего стремится продемонстрировать свою скромность.

– Если вы услышите о каком-нибудь месте, – продолжила Мелисанда, – горничной или гувернантки – и замолвите за меня словечко, я буду очень вам благодарна.

– Как только что-нибудь подходящее подвернется, я непременно об этом узнаю. Скажу без ложной скромности, что рекомендация Эллен Чэб многого стоит.

– Вы так добры. Ваша матушка говорила, что вы всегда в курсе дела и пользуетесь большим влиянием.

Миссис Чэб сияла; она даже не знала, кто доставляет ей большее удовольствие – ее хорошенькая протеже-постоялица или же всесильная, всеведущая дочь.

Они проговорили еще с полчаса, обсуждая навыки Мелисанды, которые она приобрела в монастыре и за те несколько месяцев, что жила в качестве компаньонки у леди, хозяйки имения, – читала ей вслух, помогала одеваться и причесываться.

– Однако мисс Сент-Мартин, – сообщила миссис Чэб, энергично подмигивая и строя многозначительные гримасы, – не хочет, чтобы упоминалось имя этой молодой леди.

Эти подмигивания и гримасы означали, что на то существуют особые причины, о которых Эллен узнает, когда они останутся вдвоем.

Эллен нахмурилась, однако через некоторое время в выражении ее лица появилась уверенность. Ее озабоченность объяснялась тем, что опыт работы и рекомендации являлись весьма существенными требованиями при получении места прислуги или компаньонки в приличном доме. Однако власть и возможности Эллен Чэб были так велики, что в случае с Мелисандой этими обстоятельствами можно было пренебречь, тогда как в других случаях обойтись без них было бы просто невозможно.

Эллен принялась за дело в тот же самый день – ей не терпелось испробовать свои силы. А спустя полтора месяца после приезда Мелисанды в дом миссис Чэб та уже получила место горничной у миссис Лавендер.

Лавендеры жили в высоком узком доме, который окнами выходил на Гайд-парк.

Дом был большой и просторный, причем создавалось впечатление, что лестницам в нем отводилось больше места, чем комнатам, поэтому внутри оказалось темно и мрачно. И Мелисанда, едва туда войдя, почувствовала, что он значительно проигрывает в сравнении с веселым и чистеньким коттеджем миссис Чэб.

Миссис Лавендер, подобно ее дому, была высокая и худая. Характер, судя по всему, имела мрачный. Ярко-рыжие волосы ее говорили о молодости, тогда как выражение лица явно свидетельствовало о солидном возрасте, и было недовольным и подозрительным. Первая беседа с будущей хозяйкой отнюдь не содействовала хорошему настроению Мелисанды.

У дверей ее встретил слуга, которого, как она впоследствии узнала, звали Гантером. Гантер вместе с женой жил в подвальном этаже дома. Миссис Гантер была кухаркой и одновременно экономкой, мистер Гантер – дворецким, а кроме того, выполнял разные поручения. Была еще одна прислуга, пожилая женщина по имени Сара.

Миссис Лавендер приняла Мелисанду в своей уборной, которую называла будуаром. Это была прихотливо обставленная комната, чем-то напоминавшая комнаты Фенеллы, которой, однако, недоставало вкуса. То, что у Фенеллы было импозантно, здесь выглядело аляповатым. На миссис Лавендер был пеньюар, отделанный оборочками, что совсем не подходило к ее немолодому лицу. Когда Гантер проводил Мелисанду к миссис Лавендер и доложил о ней, хозяйка полулежала в глубоком кресле.

Мелисанда нерешительно стояла около двери, в то время как миссис Лавендер придирчиво осматривала ее с головы до ног.

– Вы очень молоды, – наконец сказала она.

– О нет… нет… я не так уж молода.

– Когда разговариваете со мной, добавляйте «мадам».

– Я не так уж молода, мадам, мне восемнадцать.

Миссис Лавендер это, по-видимому, не слишком понравилось. Она подозрительно произнесла:

– Мне говорили, что это первое ваше место службы.

Мелисанда молчала.

– Не в моих привычках нанимать слуг без рекомендации. Однако я слышала от экономки моей приятельницы, что вам можно доверять, и потому решила дать возможность попробовать.

– Благодарю вас, мадам.

– Я слышала, вы француженка.

– Воспитывалась во Франции.

– Как вас зовут?..

– Мисс Сент-Мартин.

– Я имею в виду имя, а не фамилию.

– Мелисанда.

– Я буду вас называть Мартин, – заявила хозяйка.

– О…

– Жалованье – десять фунтов в год, ведь вы еще нигде не работали. Я полагаю, мне многому придется вас учить. Поскольку вы будете жить в доме, не имея никаких расходов, я считаю, что это достаточно щедро.

– Да. Благодарю вас… мадам.

– Итак, можете начинать с завтрашнего дня. Позвоните, Гантер вас проводит.

Мелисанда повиновалась.

Гантер проявил известное сочувствие. Они были уже на лестнице, когда он обернулся к ней и подмигнул:

– Ну как, получили место?

– Да. Спасибо.