Стелла Камерон - Его волшебное прикосновение

— Не понимаю, почему ты так встревожился. Джеймс пригласил меня покататься. День был хороший, и мы решили прогуляться за город, а не в этот скучный парк, где ничего не увидишь, кроме других экипажей.

— Но ты поехала с ним одна.

Мысли о Джеймсе и о прошедшем дне не оставляли Селину, и она постаралась сосредоточиться на мокрых листьях, которые стучали в окно. Она боялась, что Дэвид прочтет ее мысли.

— Летти нездоровилось, но она доверяет Джеймсу, так же как и я. К тому же экипажем управлял мистер Вонтел.

— Вонтел? Какое странное имя.

— Он с Востока.

— Извозчик с Востока — это вместо компаньонки, да? Она просто не могла рассказать всего, что произошло с ней, что она чувствовала, что мистер Вонтел не извозчик.

— Ох, Дэвид, ты совсем меня запутал. Кажется, мистер Вонтел — доверенный человек Джеймса.

— Доверенный человек, извозчик, к тому же с Востока. Селина, я считаю своим долгом выяснить точно, что за человек мистер Иглтон и каковы его намерения относительно тебя.

Сердце девушки тревожно забилось.

— Никто в действительности не понимает Джеймса… Он… он человек чести. — Ее щеки сделались пунцовыми.

— А почему ты думаешь, что я в этом сомневаюсь?

— Потому что твои вопросы полны подозрений. Но я знаю Джеймса, он — джентльмен, и этого достаточно. Он мой близкий друг и… — О Господи, Дэвид обидится, если кто-то еще займет его место близкого друга. — Но не такой, как ты.

— Так, — задумчиво произнес Дэвид. — Я думаю, что последнее похоже на правду.

Селина внимательно посмотрела на Дэвида, прежде чем вернуться на свое место. Она подняла чашечку и сильно смутилась, когда от волнения пролила кофе.

— Мне кажется, что люди полны предрассудков. — Она осторожно поставила чашку на стол. — Все эти сплетни о доме Джеймса и его порядках — досужие домыслы.

— И что же эти люди говорят о доме Джеймса и царящих там обычаях?

— Я не люблю сплетен. Слишком много тех, кто с завистью разглагольствует про его экзотические восточные привычки и про Лиам. Я не собираюсь ничего добавлять к этим злым слухам.

Дэвид положил локти на стол.

— Что подразумевается под экзотическими восточными привычками?

— Откуда мне знать? Может, это гонг или какая-то курительница. Не знаю, я не бывала в его доме. Люди не верят, будто Лиам — его экономка. Я и сама не поверила вначале, но когда ближе узнала его, то изменила свое мнение.

— Кто такая Лиам?

— Китайская девушка поразительной красоты.

— Сколько ей лет?

Селина задумчиво потерла щеку.

— Наверное, она моего возраста. Ей лет девятнадцать или двадцать.

— И она служит экономкой в доме мистера Иглтона?

— Да. — Селина не знала, о чем думал Дэвид. Он повернулся на стуле и уставился на догорающие угли в камине.

Молчание затянулось.

— Дэвид, можно спросить тебя о том, что меня очень интересует?

Он взглянул на нее через плечо.

— Пожалуйста, Селина. Нет ничего, о чем бы ты не могла меня спросить. — Дэвид выглядел очень обеспокоенным.

Селина выпрямилась.

— Что в действительности приводит женщину к падению?

Дэвид медленно повернулся к ней.

— Мы уже обсуждали это.

— Да, но не в деталях.

— Почему ты хочешь знать подробно о том, что совсем не должно интересовать такую нежную и хрупкую девушку, как ты?

— Я смелая и решительная. И сейчас хочу узнать побольше об этой важной теме, чтобы суметь помочь тем, кто может оказаться жертвой таких прискорбных обстоятельств.

Селина заметила, как Дэвид тяжело сглотнул.

— Я запрещаю тебе обсуждать с кем-либо эти вопросы, — сурово произнес он. — Тебе ясно?

— Нет. — Она не позволит ему уйти от ответа. — Ты ведь уже объяснял, что эти падшие женщины совершенно порабощаются своими плотскими желаниями.

— Ну, я говорил не совсем так.

— Я хочу знать, что вызывает такие чувства? Кто здесь начинает, мужчина или женщина?

Он поднялся, поправил сюртук и сцепил руки за спиной.

— Почему ты спрашиваешь?

— Так я и думала. Здесь все не так просто, как ты утверждал. И я спрашиваю, потому что хочу знать, как возникают эти приливы страсти? Ты говорил, что женщины просто воображают себе это, да?

Дэвид прокашлялся.

— Возможно.

— Но как это происходит? Это идет изнутри или является результатом того, что она видит? Ну… может, например, вид красивого мужчины вызвать эти ощущения?

— Селина, ты такая… Ну, я полагаю, что это возможно, но я не уверен, — ответил Дэвид и покраснел.

— Ага, может, это происходит от того, как мужчина смотрит на женщину? И этот взгляд пробуждает в ней страсть и желание?

Дэвид подошел поближе и сосредоточенно посмотрел на Селину.

— Откуда такие мысли? Она не испугалась.

— Ниоткуда. Скажи, Дэвид, может, то, как мужчина прикасается к женщине… если прикасается… Это только мои размышления, но мне кажется, они затрагивают существо вопроса. — Ее голос затих. Дэвид совсем не походил на человека, который видел рациональное зерно в ее словах. Он выглядел очень рассерженным.

— Кажется, Селина, мне следует навестить экзотический дом мистера Иглтона.

Джеймс вернулся домой вместе с Вонтелом. Тайное наблюдение за развлечениями Лечвитов в так называемом спортивном клубе и последующий разговор с дядей Аш-ус-тусом совершенно испортили настроение Джеймсу.

— Он сказал, что останется в Дорсете, — сказал Джеймс и прошел в холл, оставляя грязные следы на черно-белой мраморной плитке. — Старик может создать ненужные осложнения.

Вонтел проследовал за ним в библиотеку.

— Но ведь ты добился того, чего хотел! Маркиз согласился с тем, что ни мисс Селина, ни Годвины не узнают, кто ты на самом деле, пока ты не дашь ему знать. И он также согласился не говорить никому о смерти твоего отца.

— Бог мой! — Джеймс рывком снял перчатки. — Это невероятно, но мой дед ничего не сказал своему старшему сыну о причинах изгнания младшего. Но по поведению дяди ясно, что он ничего не знает.

— Твой отец говорил, что старый маркиз был очень скрытным, — тихо произнес Вонтел. Джеймс обернулся к нему.

— Мой отец обсуждал это с тобой?

Несмотря на промозглый холод, в котором они провели последние восемь часов, Вонтел был в своей обычной темно-синей тунике. Он стоял, широко расставив ноги, и задумчиво смотрел прямо перед собой, теребя черную бороду, — И когда мой отец рассказал тебе про моего деда?

— Когда был в угрюмом расположении духа, во время болезни твоей матери.

Джеймс закрыл глаза. Столько воспоминаний нахлынуло на него!

— Почему ты никогда не упоминал об этом?

— Ты не спрашивал. Собственно, твой отец не говорил со мной, он просто размышлял вслух в моем присутствии, зная, что об этом никто не узнает.

Глубокая печаль, отчаяние от невосполнимой утраты и ненависть переполнили душу Джеймса. Он верил, что чудовищная несправедливость ускорила смерть его родителей.