Лиз Карлайл - Услышь голос сердца

Сыщик, кажется, снова растерялся. Он явно ожидал, что муж проинструктирует жену относительно ответов. А вместо этого миледи хладнокровно достает записную книжку и сверяет даты, как будто главный уголовный полицейский суд просит сообщить, когда она последний раз инспектировала состояние постельного белья в спальнях на третьем этаже.

— Нет, миледи, — ответил сыщик, — больше вопросов нет. Извините за беспокойство.

Леди Рэннок грациозно поднялась с кресла и взглянула в лицо Джонсу.

— Убийство — серьезное дело, не так ли? Ведь именно это привело вас в Страт-Хаус?

Сыщик кивнул.

— Мы не хотим, чтобы убийца разгуливал на свободе, мистер Джонс. Будьте уверены, что мы с лордом Рэнноком желаем вам всяческих успехов в исполнении вашего служебного долга.

Джонс снова кивнул и поднялся с кресла.

Эванджелина, с облегчением вздохнув, как только за ним закрылась дверь, сосчитала до десяти и, никем не замеченная, проскользнула в свою спальню. Рухнув в кресло, она почувствовала, что устала от всех этих изменений в своей жизни, от многочисленных слуг, от незнакомых лиц, от непривычного обращения «миледи», от бесконечных книксенов и раболепства.

Но было и другое. Прежде всего это была Зоя, которая, заснув у нее на плече, сразу же покорила ее сердце. Потом, ее картины — целых три! — которые теперь украшали великолепные комнаты Страт-Хауса. Каким образом и где он их заполучил? И что все это означает?

Когда она его спросила, он ответил весьма уклончиво. Возможно, конечно, что подобные покупки ничего не значат для такого богатого человека, как маркиз Рэннок. Может, это для него лишь мимолетная прихоть? Она знала одно: тот факт, что ему захотелось приобрести их, был ей очень приятен. Ах, Эллиот!

Итак, безнравственный маркиз Рэннок был теперь ее мужем. И чтобы она не забыла, за кого вышла замуж, ей об этом напомнил появившийся в доме сыщик полицейского суда.

Две недели назад замужество казалось ей единственным решением. По правде говоря, ей и сейчас так казалось. К ее удивлению, несчастной она себя не чувствовала. Временами ей казалось, что Эллиот решительно настроен вновь завоевать ее сердце, и она с облегчением осознавала, что своему красивому распутному мужу она пока не надоела. Хотя существовала опасность того, что это произойдет. Такие мужчины, как Эллиот, редко меняются.

А она его любит. Помоги ей Господь, она все еще его любит. Да, она всегда хотела иметь мужа и своих детей. И если тошнота, мучившая ее по утрам, что-нибудь означает, то вскоре после достижения первой цели она достигнет и второй. Возможно, Эллиот был прав, утверждая, что брак по соображениям практической целесообразности может оказаться весьма удачным.

Ах, Эллиот! Эванджелина крепко зажмурилась и впилась ногтями в мягкие подлокотники кресла. Господи, как он умел заставить ее тело дрожать от волнения, хотеть его, забыв всякий стыд! Нет, не зря этого человека называли распутником. Каждую ночь Эллиот приходил к ней в постель, и каждую ночь она с радостью принимала его. Уходил он обычно только перед рассветом. И она не могла противиться его уловкам опытного соблазнителя. А кроме того, она перед алтарем поклялась ему быть верной женой, дав тем самым полное право приходить к ней в спальню, когда ему будет угодно. А к клятвам она относилась очень серьезно. Так что все было правильно.

Правильно. Но разумно ли? Разумно ли отдать свое сердце такому человеку? Она, в общем-то рассудительная женщина, безнадежно влюбилась в красивого негодяя. Но даже сама его греховность казалась ей привлекательной. Примером тому была незабываемая ночь в библиотеке Чатем-Лоджа. Она отдала свое сердце, тело, да и жизнь человеку, у которого было множество врагов, причем, если верить слухам, многие из них имели все основания ненавидеть его. Ее муж в настоящее время был замешан в расследовании скандального убийства: была задушена его бывшая любовница. Однако в данном случае, несмотря на репутацию Эллиота, она была твердо уверена в том, что он не способен хладнокровно убить человека.

Пусть он был дерзок и мстителен, но преднамеренная жестокость была не в его характере. Однако его пристрастие к кутежам, азартным играм и дуэлям — это совсем другое дело. Эванджелина очень боялась, что однажды ранним утром он будет стоять по щиколотку в мокрой от росы траве перед лицом какого-нибудь взбешенного мужа с пистолетом в руке, который окажется более метким стрелком, чем дядя Стивен. Она умрет, если его потеряет. Она убьет его собственными руками, если он будет ей неверен, но мужчины вроде Эллиота не бывают верными мужьями!

Эванджелина напомнила себе, что даже в самые интимные моменты Эллиот не произносил слова «вер ность», к тому же всего несколько недель назад он стрелялся на дуэли с человеком по имени Крэнем. Стрелялся из-за женщины и наотрез отказался обсуждать с ней эту тему. И все же в душе Эванджелины теплилась надежда — без нее она не согласилась бы выйти замуж, — хотя при ближайшем рассмотрении надежда оказалась слабенькой. Эллиот, конечно, говорил, что любит ее, но он, несомненно, говорил те же самые слова многим другим женщинам, в том числе и той молодой особе, которая чуть не родила от него ребенка. Той, которой уже десять лет как нет в живых и о которой следовало бы забыть. Однако Эванджелина не забыла и частенько думала об этом. Услышав мягкие шаги по ковру, она подняла голову и увидела, что посреди спальни стоит Эллиот.

— Я постучал, — тихо сказал он. — Ты, наверное, не слышала. — Вид у него был очень встревоженный.

— Наверное, — сказала она, пытаясь понять, что могло его расстроить. — Что-нибудь случилось? С Зоей все в порядке?

— Она идет на поправку. Они с Фредерикой отправились в классную комнату с мистером Стокли. А Джонс уже ушел?

— Ушел, — ответила она.

Он уселся в кресло, взял ее руки в свои.

— Какие холодные ручки. Я снова расстроил тебя, Эви? Извини, что тебе пришлось разговаривать с Джонсом. Ему следовало предупредить меня… я встретился бы с ним в каком-нибудь другом месте.

Она покачала головой:

— Мне не составило труда поговорить с ним. Я ответила на его вопросы.

— Иногда мне кажется, что замужество принесло тебе одни огорчения, Эви, — печально произнес он. — Глупо было мечтать, что я сумею защитить тебя от жизненных невзгод. Похоже, я взвалил на твои плечики еще больше проблем. Ах, Эви, я устал от всей этой клеветы — поверь, я докажу тебе, что невиновен, я намерен так или иначе докопаться до правды.

— Я вижу, ты настроен серьезно, — сказала Эванджелина.

— Да, я ко многому отношусь очень серьезно, — тихо сказал он и, прижав ее к груди, спрятал лицо в ее волосы. — Я хочу тебя, Эви, — шепнул он.