Филиппа Карр - Паутина любви

Меня осенило.

— Скорее всего, нам как раз пара и понадобится! — сказала я. Ведь если Дорабелла захочет иметь такую же миниатюру, вторая рамка окажется очень кстати. — Но я не совсем уверена в этом.

— Что ж, тогда пока берите одну, но в случае нужды дайте мне знать, хорошо? Я пока отложу другую… скажем, до конца октября, а после этого пущу ее в продажу. Конечно, им следовало бы идти в паре, но раз уж так…

— Это было бы чудесно! — воскликнула я. — А вы не можете вставить миниатюру в эту рамку?

— Думаю, что смогу, — сказал старик. Вновь появился Томас, и начали выяснять, сможет ли он вставить миниатюру в рамку.

— Придется чуточку подрезать, — заявил он. — Работа тонкая, но мы справимся. Так всегда 6ывает, редко случается, что картина точно вписывается в рамку. Не зайдете ли вы во второй половине дня?

Мы согласились, договорились о цене и радостные вышли на улицу. Мэри Грейс все еще была ошеломлена.

Мать спросила меня:

— Удачно ходили сегодня за покупками?

— Очень удачно! — ответила я таким тоном, что она непременно задала бы дополнительные вопросы, если бы не была так занята собственными делами.

С трудом я дождалась послеобеденного времени.

В этой серебряной рамке миниатюра выглядела еще лучше, и мне захотелось показать ее всем присутствующим.

В этот вечер мы собрались в гостиной Доррингтонов. Я сообщила матери:

— Мне удалось купить чудесный подарок для Дорабеллы!

— Должно быть, ты купила его сегодня? — предположила она.

— Сегодня он принял окончательный вид!

— Что это? Я пояснила:

— Мне хочется сначала показать, а уже потом все объяснить.

— Ну, так где же подарок?

— Подожди, — сказала я, покосившись на Мэри Грейс, погруженную в разговор с Эдвардом и Гретхен. — Сейчас я его принесу.

Я вернулась с миниатюрой, упакованной в бумагу. Развернув ее, я протянула портрет матери.

Взяв в руки, она стала внимательно разглядывать его.

— Это проста чудесно! — воскликнула она.

— Мэри Грейс ходила вместе со мной выбирать рамку.

— Но… это же ты? — удивилась мать. — Иди-ка сюда, Мэри Грейс, и сознавайся во всем! — воскликнула я — Я уже выговорила ей за то, что она зарывает свой талант. — Я обратилась к Ричарду, изумленно рассматривавшему картину. — А вы и не знали, что у вас в семье есть художник?

— Мэри Грейс… — начал он.

— Я знала, что она возится с красками… — произнесла миссис Доррингтон.

— И это вы называете возней с красками? — возмущенно воскликнула я. — Я выяснила, чем она занимается, и она нарисовала мой портрет! Он просто чудесный. Дорабелла будет потрясена! Я заберу Мэри Грейс к Трегарлендам, и там она нарисует портрет Дорабеллы. В ювелирной лавке есть рамка, парная с этой. Дорабелла получит этот портрет в подарок на день рождения, а я , возможно, получу похожий подарок на Рождество!

Все заговорили одновременно, и теперь внимание сосредоточилось на Мэри. Она была растеряна, но, по-моему, и довольна. Я порадовалась за нее.

За обедом все разговоры крутились вокруг Мэри и того, как великолепно ей удалось передать мою внешность.

Особенно довольна была моя мать. Она сочла эту миниатюру необыкновенно удачным подарком и сказала, что завидует мне, поскольку какой бы подарок ни подобрала она, ему будет не сравниться с моим.

Мэри Грейс говорила сегодня гораздо более оживленно чем, обычно, и ей явно доставляло удовольствие находиться в центре внимания.

Мать заявила:

— Скоро нам отправляться в Корнуолл: девочки всегда праздновали день рождения вместе, это был двойной праздник. Просто не знаю, что сказала бы Дорабелла, если бы мы не собрались вместе в этот день! Через пару недель нам нужно быть там. По такому случаю, Виолетта, и твой отец должен появиться там, что бы ни произошло. Жаль, что вы не сможете поехать, Эдвард! Без вас праздник многое потеряет.

Эдвард сказал:

— Мне бы хотелось, чтобы Дорабелла жила не так далеко. Как было бы приятно, если бы мы с Гретхен могли заглянуть к вам на праздник!

— Конечно, и мне хотелось бы иметь ее поближе, — согласилась мать.

Мы оставили мужчин за портвейном, а когда они присоединились к нам, оказалось, что я сижу по соседству с Ричардом. Он сказал мне:

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали для Мэри Грейс! Она кажется совсем другим человеком.

— Не я одарила ее талантом: он всегда был при ней!

— Да, но он был спрятан, вы вывели его на свет!

— Я уверена, что она, действительно, очень талантлива. Я хочу просить ее нарисовать портрет моей сестры, а этот покажу своим друзьям. Уверена; что у нее будут новые заказы!

— Тогда ей скоро понадобится студия в Челси!

— А почему бы и нет?

— Да, это в самом деле полностью изменило ее. Поглядите, как она болтает с Эдвардом. Вы просто чудо, Виолетта! Ваше посещение доставило нам всем огромное удовольствие! — Он серьезно взглянул на меня. — Надеюсь, и вам тоже?

— Безусловно. Я все думаю, сможет ли Мэри Грейс приехать в Корнуолл и остановиться у Трегарлендов? Я уверена — когда моя сестра увидит этот портрет, ей захочется заказать Мэри точно такой же! Мы поедем туда на день рождения — мой и Дорабеллы, и я предложу сестре пригласить Мэри. Как вы думаете, она приедет?

— Я уверен, что вы способны убедить любого члена семьи Доррингтонов сделать ради вас все что угодно!

— Вы действительно в этом уверены? Я и не знала, что умею быть столь убедительной.

Взглянув через стол, я заметила, что мать, которая беседовала с миссис Доррингтон, посматривает на меня. На ее лице была умиротворенная улыбка, и мне стало чуточку не по себе.

Покинув дом Доррингтонов, мы задержались на несколько дней у Эдварда. Мать часто уходила вместе с миссис Доррингтон. Я не просилась с ними, а она не предлагала мне этого: я знала, что мать хочет купить мне подарок на день рождения и сохранить его до поры до времени в тайне.

Много времени я проводила с Гретхен: мы вели с ней продолжительные разговоры. Было бесполезно делать вид, будто я не замечаю ее озабоченности, так что я сама заговорила о ее семье. Гретхен сказала, что дела не стали лучше, точнее, даже хуже. Время от времени она получала от своих вести, и, хотя они уверяли, что все в порядке, она знала, что все обстоит как раз наоборот: они жили в постоянном страхе.

— Все молодые люди Германии вступают в нацистскую партию. Они маршируют по улицам, они везде! К счастью, моя семья живет в сравнительно глухом месте, но ее постоянно гнетет неуверенность.

— Гретхен, а не попытаться ли им выбраться оттуда?

— У них нет возможности это сделать, они потеряли бы все. Да и как можно оторваться от своих корней? Эдвард говорит, что мы съездим к ним следующим летом, но я в этом не уверена, все постоянно меняется. Они мне не пишут об этом, но я чувствую, как им плохо. Они не хотят, чтобы я беспокоилась, говорят, что все у них хорошо, но я очень боюсь за них!